Жнец. Возрождение (СИ) - "Тота Моль". Страница 69

Ёлька махнула куда-то вперед, привлекая внимание Кевара. Вальтер проследил за направлением и охнул. Из проема в потолке спускался столп мягкого золотистого света. Приближаясь к станкам, он распадался на тысячи нитей, которые подхватывали люди в темно-фиолетовых балахонах и бережно укладывали на многочисленные станки. Десятки ткачей сновали между станками, проверяя работу челноков, расправляя полотно, наблюдая за хитросплетениями судьбы. Над местом, за которым наблюдал ткач, прямо в воздухе всплывала картина происходящего. Этакая трансляция событий в режиме реального времени. Вальтер почувствовал легкое движение и картинка изменилась.

Поток нитей все также спускался с потолка, но сейчас все ткачи столпились над дальним станком. Над ним разворачивалась та самая битва, которую Вальтер с друзьями только что наблюдал воочию. Витязь сражался с сыном Чернобога, защищая мир от пришествия Хаоса. Ткачи с напряженными лицами наблюдали за сражением.

Внезапный порыв ветра заставил собравшихся оглянуться. Высокая фигура, закутанная в черный балахон, двигалась прямо к станку. Лицо пришельца скрывала золотая полумаска. Рука, затянутая в черную перчатку, сжимала тонкий золотистый серп. Один из ткачей кинулся наперерез фигуре.

– Стой! Только не он! Ты же видишь, от него зависит исход битвы! Оставь его, молю!

Резким взмахом руки фигура пресекла словесный поток ткача.

– Проигранная битва не значит проигранная война. Судьба его пасть не от руки Вия. Его путь подошел к концу. И никто не вправе перечить Судьбе! Отойдите!

Ткач хотел было возразить, но заметил искры, пробегающие по тонкому лезвию серпа. Плотно сжав губы, он поклонился и отошел в сторону.

Пришелец подошел к станку под тяжелыми взглядами собравшихся. Под монотонный треск станком и молчание ткачей серп взметнулся в воздух. Ловким движением острое лезвие подцепило нужную нить в хитросплетении десятка других.

– Я, третий Жнец Таарас, силой, данной мне Мареной и Судьбой, забираю твою жизнь. Полудницы отнесут твой колос к реке смерти, где ты уйдешь в лучший мир и обретешь покой. Твоя нить здесь окончена. Но то, что окончено здесь непременно начнется где-то.

Последние слова жнеца потонули в вое ветра, как и тихий стон оборвавшейся нити. Лестница медленно двинулась назад, но Вальтер успел рассмотреть, как витязь падает на поле боя с уже занесенным мечом. А в следующий миг полчища воспрявшей духом нежити сминают людей на своем пути и врываются в ближайшую деревню. В покосившуюся от времени хату, где маленький мальчик, сидя на печи, играется с деревянным серпом.

Картинка снова изменилась.

Морозный воздух ворвался в грудь и вцепился в легкие острыми коготками. Изо рта вырвалось облачко пара. Вальтер почувствовал, как холод пробирается под одежду. Девочки обхватили себя руками, растирая плечи. Кевар с удивлением потрогал снег, лежащий вокруг. Лестницы не было. Сейчас они стояли возле огромного сугроба, который бесцеремонно привалился к высокой ели.

– Кто знает, куда нас закинуло? – поинтересовалась Настя, всматриваясь в темноту леса.

Вокруг расстилался густой зимний ельник. Ночное небо, усыпанное звездами, равнодушно взирало на пришельцев. Диск луны с печальным видом висел прямо над головой медногорцев, заливая все вокруг серебристым светом.

– Не знаю, куда нас закинуло, но сюда кто-то идет, – не забывая записывать происходящее, отозвался Вальтер.

И действительно, через несколько мгновений послышался скрип. Кто-то шел прямо на них.

– Прячемся! – прошептала Ёлька и кинулась за могучий ствол. Кевар бросился следом, на бегу высказывая все, что он думает о зиме, ночных ельниках и путешествиях в пространстве и времени.

– Настя, бежим! – Вальтер потянул девушку за собой.

– Погоди! Если мы в реальном месте, нас выдадут следы!

Ягиня оглянулась в поисках чего-то. Махнула рукой, пробормотала извинения и отломила еловую ветку с ближайшего дерева.

– Следы заметаешь? – усмехнулся Вальтер. – Это, конечно, не фирменная метла, но тоже неплохо.

Парень последовал примеру девушки и отломал вторую ветку. Заметая следы, они добрались до соседней ели и едва втиснулись под раскидистые нижние лапы.

– Вальтер! Ты мне ногу отдавил! – возмущенно зашипел Кевар.

– Тише ты! – одернула брата Ёлька. – Смотрите!

Между просветами открывался отличный вид на то место, где они только что стояли. Из-за сугроба, тяжело дыша, появилась высокая фигура в плаще и полумаске. Лунный свет отражался от золотой поверхности и рассыпался по округе сотнями искр. Следом за ней появилась вторая – сгорбленная, хромающая.

Два человека прошли мимо и остановились буквально в паре шагов от скрывающихся медногорцев. Ёлька подалась вперед, всматриваясь в пришельцев. Настя вздрогнула и глубоко вдохнула морозный воздух. Ткнула Вальтера в бок и зажала себе нос и рот двумя руками.

Вальтер поглядел на девушку с недоумением, пытаясь понять, что та унюхала. Ягиня кивнула и пальцем ткнула на сгорбленную фигуру. Вальтер пригляделся. На белоснежной поверхности отчетливо прочертилась тонкая алая полоса. С каждым мгновением она становилась темнее и шире.

Хромой человек привалился к ели, откинул капюшон и сбросил с лица полумаску. Серое, иссушенное годами лицо не выражало ничего, кроме усталости. Седовласый старик никак не вязался с образом сурового безжалостного жнеца, отнимающего жизни невинных людей. Стоящая рядом фигура склонилась над стариком. Приглушенный маской голос был взволнован:

– Таарас! Ты ранен. И ты знаешь, что на этот раз Полудница уведет тебя. Ответь мне, сколько нас должно уйти прежде, чем мы, наконец, сможем ответить за всю боль, которую принесли нашему клану? Сколько еще самый сильный, самый могущественный клан будет жить, как волк, на которого ведут облаву? Сколько нам еще скрываться? Сколько прятать своих детей?

Фигура в маске присела рядом с раненым.

– Время пришло! Боги спят и не видят, что творят их дети. Мы остались беззащитны! До Ледяного Чертога не доходят вести. И оттуда ничего не слышно. Те безумцы, что решались дойти до него канули. И никто не знает, куда их завели нити. Пора, ты слышишь? Измени правила! Дай нам право вершить возмездие!

Старик хотел что-то ответить, но зашелся в приступе кашля. Серп в правой руке возник из ниоткуда. Алмазная рукоять и толстое золотое лезвие в свете луны сияли так ярко, что было больно смотреть. Трясущаяся рука силилась поднять его вверх, но ничего не выходило. Словно ноша вдруг стала неподъемной.

– Таарас! Не бросай Жнецов в такое трудное время! Правила стары, как и ты. И так же, как и ты, они утянут нас на дно!.. Разреши нам преследование! Позволь выбирать сторону!

Старик снова закашлялся. Как только приступ прошел он засипел.

– Ирдис, ты не ведаешь, о чем просишь. Как только вы начнете выбирать сторону, равновесие нарушится. Мир покачнется и обернется к Хаосу! Я не могу этого допустить. Месть застелет вам глаза, и вы забудете, зачем явились в этот мир! Каждый начнет ставить личные обиды превыше целей Судьбы. Боль станет вечной спутницей жнецов и от нее нигде не будет спасения.

– Ну и пусть! – фигура поднялась и сделала шаг назад. – Зато каждый будет знать, какова сила Жнеца. Нас начнут уважать!

– Нас начнут бояться еще сильнее. Нас начнут ненавидеть, – возразил старик.

– Нас и так ненавидят! Каждый раз, ложась спать, я не знаю, встречу ли я новый рассвет. Или кто-то послал ищейку по моему следу и под покровом ночи она крадется, чтобы убить меня. Каждый раз, заходя в зал и срезая чью-то нить по велению Судьбы, я не знаю, вернусь ли я назад.

– Ты знаешь, кому суждено умереть – тот умрет. Кому должно жить, пройдет сквозь все препоны! – старик снова захлебнулся в приступе кашля.

– Это все сказки для начинающих. Всем известно, как лицемеры Ткачи научились управлять нитями. Ты сам видел, как они переплетают их, когда считают это нужным. Да, ты сейчас возразишь, что они никого не убивают и лишь сводят или разводят нужные нити. Но кто сказал, что они не пойдут дальше? Боги спят и некому вершить правосудие. Они совсем подчинили оборотней. Они подкупили писцов. Только мы остались неугодным кланом. И попомни мое слово, они найдут способ, чтобы сломить и нас!