Проект "Плеяда" 2.0 (СИ) - Каминский Андрей Игоревич. Страница 6

— В нашем организме есть много самых разных точек, — промурлыкала Илта, вновь усаживаясь рядом со связанной девушкой, — зная их, можно добиться немалой власти над человеческим телом.

Она провела иглой перед глазами девушки, с удовлетворением смотря, как взгляд испуганной жертвы проследовал за ней. Затем Илта скользнула вниз, прижавшись щекой к животу Наташи. Рука с иглой опустилась на поросший светлым волосом холмик и тут же острие вонзилось в налившийся кровью клитор. Наташа вскрикнула от пронзившей тело боли, но Илта заткнула ей рот поцелуем.

— Это не очень больно, — сказала Илта, оторвавшись от Наташи, — но пока я не выну иглу, кончить ты не сможешь.

Ее язык скользнул вниз по плоскому животу и коснулся истекавшего влагой розового разреза. Последующий час, Илта изощренно ласкала связанную жертву — губами, руками и языком; теребила и нежно покусывала набухшие от возбуждения соски, лизала истекавшую соком промежность, запускала туда шаловливые пальчики, сама сливаясь в жадных поцелуях с изнемогавшей от похоти комсомолкой. Все это время Илта следила, чтобы не задеть иглу, заставляющую Наташу сходить с ума от страсти.

— Пожалуйста, — наконец сорвался с губ сдавленный выдох, — пожалуйста, Илта.

— Что?

— Дай…дай мне…не мучь меня больше. Пож…пожалуйста.

— Ты поняла, как себя надо вести? Ты будешь ласковой с Илтой?

— Ддд…да, буду. Пожалуйста.

Куноити победно ухмыльнулась и ее пальцы, ухватив иголку, выдернули ее из нежной плоти. Тут же Ильта скользнула вниз, засосав нежные складочки, слегка прикусив клитор и чувствуя, как ее рот наполняется солоноватыми соками — Наташа, мучившаяся столько времени, избавлялась от сжигавшего ее желания.

Ленивым движением сытой тигрицы, Илта поднялась, глядя как у ее ног содрогается, кончая, покорное женское тело. Затем вновь перевернула Наташу на спину и, достав из чемодана небольшой нож, разрезала спутавшие ее веревки. В этот же момент ее босая ступня уперлась в затылок советской девушки.

— И запомни это на будущее, чекистка, — она издевательски подчеркнула последнее слово, — я могу быть добра с теми, кто меня не разочаровывает, — ее нога сильнее давила на Наташин затылок, — и в твоих интересах, чтобы я была доброй.

С этими словами она отняла ногу, шлепнула «чекистку» по голому заду и отошла к кровати, где принялась одеваться. Ничуть не стесняясь, она кликнула из коридора охранников, выкативших наружу столик. При этом они старались даже не смотреть в сторону обнаженных девушек. Закончив с одеванием, Илта насмешливо посмотрела на Наташу, которая, все еще лежа на полу и морщась от боли, разминала затекшие руки. Насмешливая улыбка появилась на лице куноити.

— Я завтра снова приду, — сказала она, — подумай, о том, как стоит себя вести, чтобы я была доброй. До встречи, красавица.

С этими словам Илта вышла за дверь, которую охранник тут жезакрыл на замок.

Знакомство состоялось.

* * *

Взъерошенная оборванная девчонка раздвигает густые еловые лапы. Босые, исцарапанные ноги ступают на мягкий песок обширного пляжа разделявшего сплошную стену тайги и бескрайнюю водную гладь, уходящую за горизонт. Раскосые, ярко-синие глаза на мгновение радостно вспыхивают — все же она дошла до «славного моря».

Дальше…дальше будет видно. Не хочется сейчас думать ни о множестве оставленных позади километров, ни о том от чего пришлось бежать в таежную чащу, ни о том, чего ждать впереди. Хочется просто сесть и спокойно смотреть на эту спокойную воду и на отражающееся в ней безлунное, но усыпанное множеством ярких звезд, ночное небо.

Странно, некоторые звезды, горят ярче остальных. Вон те несколько, как их называют? Детдомовцам не преподают астрономию, но почему-то это мерцание наполняет сердце смутной тревогой. И в небе и отражаясь в воде эти звезды становятся все ярче и больше, их лучи падают, освещая небольшой скалистый остров недалеко от берега. Странная тревога наполняет сердце Илты и она быстро растет. Хочется шагнуть назад, спрятаться под пологом леса, но ноги предательски отказываются повиноваться.

Что это? В падающем на остров свете начинают мелькать черные частицы — сначала совсем незаметные, потом их становится все больше и больше. Пляшущие словно мотыльки перед костром или снежинке в гуще метели. Вот они сливаются, соединяются во, что-то странное, большое напоминающее человеческую фигуру только больше, уродливее, страшнее. Поросшее шерстью мускулистое тело, маленькие глазки, поблескивающие под массивными надбровными дугами, вздернутая толстая губа, обнажающая большие крепкие зубы. Где-то она уже видела это чудовище, в каких-то книжках о жарких странах.

Огромная обезьяна скалит зубы, неуклюже переминаясь с ноги на ногу на вершине скал. Странно, этот остров, должен быть далеко, почему же она так хорошо ее видит? Не может же это чудище быть таким здоровым.

Безобразная тварь чем-то разозлена — она скалится, бьет лапами по камню и себя по голове, прижимает распяленную пятерню к своему уродливому лику…и отнимает обратно держа в руке волосатый лоскут с капающей с него кровью, свисающими ошметками мяса и комками жира. Вместо звериной морды теперь скалится вымазанный кровью череп в глазницах которого ворочаются белки, сплошь покрытые красными жилками. Зубастые челюсти жадно клацают, разрывая в клочья собственный скальп. После огромные лапы начинают рвать с тела куски шкуры, срывая ее, как иной бы срывал в спешке одежду. Вот уже полностью освежеванная обезьяна, перетаптывается с ноги на ногу на вершине острова. Клочья шкуры валяются на камнях и их попирают ободранные лапы.

Голая Обезьяна. Красная Обезьяна.

Откуда-то — не с неба ли, не от дальних звезд? — слышится сначала чуть слышный, затем все усиливающийся рокот. Словно где-то кто-то бьет в огромный бубен — и в такт его ударами, мерзкое чудовище начинает неуклюже танцевать, поворачиваясь вокруг своей оси и разбрызгивая капли крови, которой сочится каждая пора его освежеванного тела. Черный камень уже блестит, лапы чудовища скользят по нему, но Красная Обезьяна умудряется держаться на камнях. Неслышный рокот становится все громче, чудовище двигается все быстрее, с его тела уже бегут ручьи крови, стекающие в озерную воду. Кровавые волны плещутся о берег, с шипением выплескивая на него красную пену.

Илта открыла глаза и резко села на кровати.

Впервые за много лет наемная убийца «Черного Дракона» чувствовала что-то подобное: ее била крупная дрожь, по спине стекал холодный пот. Ее охватил страх, но одновременно и какая-то нервная радость. Несмотря на свою финскую и шведскую кровь, все же она была и дочерью Востока — дикого Востока, степного и таежного, чей голос слышится в волчьем вое, криках атакующих монгольских конников и ударах шаманского бубна. Она знала все здешние приметы и верила им, также как и снам. И этому сну поверила сразу. Осталось только решить — к чему он был?

Руки Илты слегка дрожали, когда она взяла со столика пачку с английскими сигаретами и, черкнув спичкой, закурила, успокаиваясь. Другая ее рука скользнула под тонкий матрас, нащупывая ножны и рукоять меча. Это еще больше вселило уверенность в Илту. Чтобы не бросало ей сейчас вызов, она будет рада встретить его своей катаной!