Космическая Лапа - Диксон Гордон Руперт. Страница 31

Дилбиане — даже Холмотоп, — казалось, были кровно заинтересованы в той ситуации, в которой оказался Билл и о которой ни гемноиды, ни люди — даже Анита, с ее познаниями в антропологии, — похоже, не имели никакого понятия.

Не имея тому каких-либо доказательств, Билл тем не менее ощущал это подсознательно — так же как он ощущал какую-то несообразность в понимании дилбиан, сначала у Мюла-ая, а затем у Аниты. Анита все еще говорила. Внимание Билла вновь переключилось на нее.

— ...так что забудь о Еще-Варенья и сосредоточься на двух важных фигурах, Костоломе и Плоскопалом, — говорила она. — Это те, на кого следует повлиять, и я стараюсь, так же как и ты, повлиять на них. Вот почему я работаю вместе с дилбианскими женщинами — как здесь, в долине, так и в деревне — и веду себя с ними таким образом. Полагаю, ты этого до сих пор не понял?

— Э... нет, — смущенно признался Билл.

— Тогда позволь мне объяснить, — сказала Анита. — Это связано с тем, что единственный, чей совет «тиамуна» может выслушать, не потеряв лица, — это его жена! Вот почему он может обсудить какие-то вопросы с ней наедине, а потом объявить результаты публично, словно это была его собственная идея, и она не станет этого оспаривать. И, конечно, ввиду его физического и социального превосходства над другими мужчинами-дилбианами никто из них не станет предполагать, что идея не была его собственной.

— О, — сказал Билл.

— Так что, как видишь, — закончила Анита, — я знаю, что делаю. Ты же не знаешь — и потому ты должен слушать меня. Чего ты не должен был делать, так это приходить сюда, в долину, ночью, чтобы найти меня и поговорить со мной. Может быть, и есть нечто странное в том, что тебя оставили одного. Но Лейф не имеет к этому никакого отношения — можешь мне поверить!

Билл ничего не сказал. Анита, желая загладить впечатление, с минуту помолчала, а затем перевела разговор на другие темы.

— Так что, — сказала она, — тебе следует как можно скорее вернуться в деревню и оставаться там! Костолом за тобой в деревню не явится — это будет чересчур, даже для обитателей Мокрого Носа. Даже если бы Костолом привел с собой все свое воинство, все равно жителей деревни им не одолеть. Пока ты не покидаешь пределов деревни, ты в безопасности. Отправляйся и обрабатывай Плоскопалого так, как я говорила. А я вернусь к Без-Устали и остальным, пока они не подумали, что меня сожрали Коббли! Полагаю, ты не будешь терять времени и немедленно покинешь долину? — Казалось, ее внезапно поразила некая мысль. — Кстати, как ты сюда попал?

— По веревке, — рассеянно ответил Билл, мысли которого были все еще заняты новой информацией, — вниз по скале.

— Значит, возвращайся к этой самой веревке и поднимайся по ней как можно быстрее! — сказала Анита. — Я могу в этом на тебя рассчитывать?

— Что?.. — переспросил Билл, выходя из охватившей его задумчивости. — Да, конечно. Само собой.

— Что ж, хорошо, — сказала Анита. Голос ее неожиданно смягчился. Она положила ладонь ему на руку, и он почувствовал ее легкое прикосновение. — Пожалуйста, будь осторожен.

С этими словами она убрала руку, повернулась и скрылась во мраке. Какое-то мгновение он стоял, глядя в темноте туда, где она только что была, все еще ощущая прикосновение ее ладони даже сквозь рукав рубашки. Ему казалось, что там, где она коснулась его, сохранялось тепло ее руки.

Затем он стряхнул с себя оцепенение, вновь отдавая себе полный отчет в происходящем. Конечно, нужно было как можно скорее выбираться из долины, но перед этим нужно было сделать еще кое-что.

Он повернулся и поискал взглядом обширные очертания столовой. Найдя ее, он направился к ней, прячась в тени. Пять минут спустя он подкрался к ступеням крыльца и остановился. Между занавесками из шкур, закрывавшими окна изнутри, кое-где все еще виднелись проблески света. Но возле больших дверей — которые были сейчас закрыты — не было стражников. И сигнальный гонг разбойников висел, никем не охраняемый.

Билл подошел к гонгу и дотронулся до него. Это был всего лишь кусок железного бруса, подвешенный на веревке к выступающему концу балки, поддерживающей кровлю. Однако Билл внезапно сообразил, что совершил ошибку, похваставшись перед селянами, что принесет его с собой назад, — гонг был по крайней мере пяти футов в длину и двух дюймов в толщину. Тяжело тащить с собой эту штуку, карабкаясь с помощью веревки по скале.

Билл замешкался, сбитый с толку. Если правдой было то, что дилбиане в нынешней ситуации могли преследовать свои собственные цели, важнее всего для него было представить доказательство, что он был этой ночью в долине. Но если он не сможет унести гонг, как обещал, что ему в таком случае остается?

Внезапно его осенило. Он повернулся к стене из облупившихся, изъеденных непогодой бревен прямо за гонгом. Пошарив пальцами по поверхности стены, он нашел то, что хотел, и отцепил от крюка удерживавшую его ременную петлю, продетую через отверстие в одном из концов. Он отнес эту штуковину подальше от стены, поближе к лунному свету, так что ее можно было рассмотреть. Это был просто кусок железа. Но в нем было не более полутора футов в длину, на конце было отверстие, к которому был прикреплен ремень, а ниже этот конец был обернут тряпкой, обеспечивая удобный захват для могучей лапы дилбианина. Короче говоря, это была колотушка, которой обычно били в гонг, и ее Билл легко мог унести с собой в деревню.

Засунув свой трофей за пояс, так чтобы обмотанный тряпкой конец не давал ему выскользнуть, Билл повернулся и двинулся в обратный путь к отчетливо видимой в лунном свете скале, с которой свисала невидимая с этого расстояния веревка.

Долину освещала круглая полная луна, но прерывистая облачность время от времени скрывала ее лик, и лунный свет стал слабее. Это выглядело хорошим предзнаменованием — у него был шанс пересечь относительно открытое пространство между последним строением и краем зарослей кустарника у основания скалы, оставшись незамеченным каким-нибудь случайным наблюдателем, выглянувшим из окна. Добравшись до края тени последнего здания, он подождал, пока облака не скрыли луну, а затем кинулся к ближайшему укрытию, небольшой ложбине примерно в пятидесяти ярдах.

Достигнув цели, он упал ничком на землю как раз в тот момент, когда луна вышла из-за облаков. Он замер.

Он лежал лицом вниз, повернув голову в сторону и прижавшись ухом к все еще теплой земле в невысокой траве. Ухо уловило мгновенный звук топота ног — он внезапно оборвался, и настала тишина.

Облако начало закрывать луну своим курчавым тонким краем. Оно выглядело достаточно длинным для того, чтобы Билл мог преодолеть оставшиеся сто ярдов до скалы, под прикрытие зарослей. Он задержал дыхание, когда темная часть облака начала закрывать луну. Свет внезапно померк, и сразу же наступила темнота.

Билл в одно мгновение вскочил и бегом бросился к скале. Но на этот раз он напряженно прислушивался и был почти уверен, что слышит, кроме звука собственных бегущих ног, чей-то тяжелый топот позади. Задыхаясь и выбиваясь из сил, но все еще под безопасным прикрытием темноты, он увидел глубокую тень кустарника и деревьев у подножия возвышающейся над ним скалы. Наклонив голову, не обращая внимания на хлещущие по лицу ветви, он пробежал еще футов тридцать и застыл на месте, пытаясь восстановить дыхание.

Долина была все еще погружена во тьму. Но теперь не было никакого сомнения: Билл ясно слышал приближающиеся тяжелые шаги своего преследователя, который вломился в кусты у подножия скалы и затем остановился.

Билл стоял, затаив дыхание, а где-то, скрытый во мраке, менее чем в двадцати или тридцати ярдах от него, стоял, затаив дыхание, тот, кто его преследовал.

Билл ощутил за поясом тяжесть колотушки от гонга. Он отступил к подножию скалы и огляделся по сторонам, пытаясь отыскать свою веревку или, по крайней мере, выступ у верхнего края скалы, с которого она свисала.

Однако прямо под скалой сквозь ветви деревьев над головой веревки нигде не было видно. Он поколебался, пытаясь решить, в какую сторону идти на поиски, и в это мгновение услышал звук, который заставил его замереть.