Прекрасная свадьба (ЛП) - Макгвайр Джейми. Страница 16

— А то, что тебе всего девятнадцать, дурища! Сбежала и никому ничего не сказала, а меня нет там, с тобой! — закричала подруга.

На секунду в меня закрались сомнения и чувство вины. На секунду я позволила крошечной доле паники на тему, что я только что совершила огромную ошибку, всплыть на поверхность, но стоило мне поднять глаза на Трэва и увидеть необъятную любовь в его взгляде, как все эти мысли ушли.

— Мер, извини, мне нужно идти. Увидимся завтра, хорошо?

— Не знаю, захочу ли видеть тебя завтра! Вряд ли я вообще пожелаю общаться с Трэвисом!

— До завтра. Я уверена, что ты захочешь увидеть мое кольцо.

— И татушку, — сказала она, вмиг подобрев.

Я сунула Трэвису телефон. Сотни крохотных ножей боли и страдания снова впились в мою кожу. Трэв положил его к себе в карман, сжал обеими руками мою кисть и прислонился лбом к моему.

Незнание, чего ожидать, помогало, но боль длилась вечность. Когда Гриффин стал наполнять краской круглые части букв, я скривилась, и каждый раз, когда он отодвигался, чтобы вытереть лишние чернила тряпочкой, я расслаблялась.

После еще пары жалоб со стороны моего мужа, Гриффин заставил нас подпрыгнуть, громко заявив:

— Готово!

Я откинула голову на кушетку.

— Слава богу!

— Слава богу! — Трэвис вздохнул с облегчением, поглаживая мою руку.

Я обвела взглядом изящные линии на воспаленной коже:

«Миссис Мэддокс».

— Ух ты! — приподнялась я на локтях, чтобы получше разглядеть татушку.

Хмурость на лице Трэвиса сменилась торжеством.

— Она прекрасна.

Гриффин покачал головой.

— Если бы мне доплачивали по доллару за каждого новоиспеченного мужа, который привел сюда свою жену и еле выдержал процедуру… ну, мне бы уже никогда не пришлось работать в тату-салоне.

Улыбка парня испарилась.

— Просто расскажи ей, как ухаживать за татуировкой, умник.

— Я оставлю на кассе инструкции и мазь от раздражения, — усмехнувшись, сказал Гриффин.

Я не могла оторвать взгляда от черных изящных букв на моей коже. Мы были женаты. Я была одной из Мэддоксов, как и все те замечательные мужчины, которых я так полюбила за последнее время. У меня была семья, хоть и состоявшая из сердитых, неуравновешенных, милых парней, но они были моими. Я принадлежала им, как и они принадлежали мне. Трэвис протянул мне руку, а потом глянул на свое обручальное кольцо из титана.

— Мы сделали это, детка. Я все еще не могу поверить, что ты моя жена.

— Придется поверить. — Я улыбнулась.

Я потянулась к нему, указывая на его карман, и он повернул мою руку ладонью вверх. Затем парень вручил мне телефон, и я включила камеру, чтобы сфотографировать свою новую тату. Он помог мне встать с кушетки, и я постаралась беречь правый бок — двигалась как можно осторожнее, чтобы джинсы не задевали раздраженную кожу.

После короткой остановки у кассы, Трэвис отпустил меня, открыл передо мной дверь, и мы вышли наружу, ожидая нашей машины. У меня снова зазвонил телефон. Америка.

— Теперь так и будет давить на совесть. — Он наблюдал, как я отключала звук в телефоне. У меня не было настроения для очередного раунда по сарказму.

— Подуется, пока фотографии не увидит, а через сутки все пройдет.

— Уверена, миссис Мэддокс?

Я хихикнула.

— Ты перестанешь меня так называть? С того момента как мы ушли из часовни, уже раз сто повторил.

Трэвис покачал головой и открыл мне дверцу такси.

— Я перестану тебя так называть, когда, наконец, поверю, что все это наяву.

— Наяву, не сомневайся, — сказала я, передвигаясь на среднее сиденье, чтобы освободить Трэвису место. — В доказательство у меня есть воспоминания о брачной ночи.

Он прислонился ко мне, провел носом по нежной коже на шее и добрался до уха.

— Это точно.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Дорога домой

Трэвис

Эбби наблюдала за Лас-Вегасом, мелькающим в окне. Один ее вид вызывал у меня желание коснуться ее, а теперь, когда она была моей женой, это чувство только усилилось. Но я очень старался, чтобы она не пожалела о своем решении. Раньше мне легко давалось равнодушие. Сейчас я был ближе к поведению Шепли.

Не сдержавшись, я подвинулся и едва коснулся рукой ее мизинца.

— Я видел фотографии со свадьбы родителей. Думал, мама была самой прекрасной невестой на свете. Затем я увидел тебя в церкви и поменял свое мнение.

Девушка опустила взгляд на наши пальцы, переплела их и подняла глаза ко мне.

— Когда ты говоришь нечто подобное, Трэвис, я будто заново влюбляюсь в тебя. — Она пристроилась у меня под боком и поцеловала в щеку. — Жаль, что мне не удалось с ней познакомиться.

— Мне тоже. — Я замолк, гадая, стоит ли мне высказывать мысль, крутившуюся в голове. — Что насчет твоей мамы?

Эбби покачала головой, требуя моих объятий.

— Еще до переезда в Уичито ее сложно было назвать хорошей матерью. После, ее депрессия ухудшилась. Она просто рассчиталась с жизнью. Если бы не Америка, я была бы одна.

Она уже была в моих объятиях, но мне хотелось утешить и шестнадцатилетнюю версию моей жены. И ее маленькую тоже. С ней случилось столько плохого, от чего я не мог ее уберечь…

— Я… знаю, что это неправда, но Мик так часто говорил, что я уничтожила его. Их обоих. У меня присутствует иррациональный страх, что тоже сделаю я с тобой.

— Голубка, — я нахмурился, целуя ее волосы.

— Это странно, правда? Стоило мне начать играть, как его удача испарилась. Он сказал, что я ее забрала. Будто у меня была власть над ним. У меня-подростка это вызвало серьезные противоречивые эмоции.

Боль в ее глазах пробудила во мне знакомое пламя, но я быстро утихомирил злость, сделав глубокий вдох. Не знал, сможет ли обида этой девушки вызывать у меня что-нибудь другое, кроме легкого безумия, но она не нуждалась во вспыльчивом парне. Ей был нужен понимающий муж.

— Будь у него гребаная логика, он бы сделал тебя своим счастливым талисманом, а не врагом. Это вправду его потеря, Голубка. Ты самая восхитительная женщина, которую я знаю.

Она глянула на свои ногти.

— Он не хотел, чтобы я была его удачей.

— Ты можешь быть моей. Сейчас я чувствую себя гребаным счастливчиком.

Она игриво пихнула меня в ребра.

— Давай продолжим в том же духе.

— Без сомнений, так и будет. Ты еще этого не понимаешь, но ты спасла меня.

Что-то вспыхнуло в глазах Эбби, когда она прижалась щекой к моему плечу.

— Надеюсь.

Эбби

Трэвис прижал меня к себе, отпустив лишь тогда, когда мы вышли из машины. Мы были не единственной чрезмерно ласковой парочкой, ожидающей своей очереди на регистрацию. Весенние каникулы закончились, и аэропорт полнился студентами.

Как только мы получили посадочные талоны, то плавно направились на таможенный досмотр. Когда мы, наконец, достигли начала очереди, детектор среагировал на Трэвиса, потому охрана попросила его снять кольцо.

Парень неохотно повиновался, но стоило нам пройти через раму детектора и сесть на ближайшей лавке, чтобы обуться, Трэв пробурчал пару некорректных слов и успокоился.

— Малыш, все хорошо. Оно снова у тебя на пальце, — забавлялась я с его бурной реакции.

Он не ответил, лишь поцеловал меня в лоб, прежде чем направиться к нашим воротам. Остальные студенты выглядели такими же усталыми и счастливыми, как и мы. Я заметила несколько пар, держащихся за руки, которые выглядели такими же беспокойными и возбужденными, как мы, когда прилетели в Вегас.

Я задела пальцами руку Трэвиса.

Он вздохнул.

Его ответ сбил меня с толку. Вздох был тяжелым, полным стресса. Чем ближе мы были к воротам, тем медленнее он шел. Я тоже беспокоилась о том, как нас примут дома, но еще больше меня волновало, как продвигалось расследование. Может, он думал о том же и не хотел со мной это обсуждать.