Джек Мэггс - Кэри Питер. Страница 30

– Он не набросился на вас?

– Он, возможно, не убийца, но признался в том, что вор. Сам сказал мне это с наглой гордостью. Я, мол, вор, но при этом очень хороший вор. Рассказал и об их воровской профессии, о том, что они крадут, а что нет.

– Значит, он честный человек.

– Он был пьян. А я был слишком мягок с ним.

– А какое серьезное преступление он совершил?

– Помолчи, Мерси. Он сделал себе бутерброд с сыром.

– А вы не хотите съесть ваш бутерброд с сыром?

– Ты добрая девушка, – сказал Перси Бакл и на время замолчал. А затем тихонько вздохнул.

– Неужели? – ответила она.

– Повернись, – сказал он.

– Вы должны сказать: «Повернись, моя красавица».

– Да, – согласился Перси Бакл и зарылся лицом в ее черные, как уголь, волосы. – Повернись, моя красавица, и покажи мне свою милую белую попку.

Так на короткое время хозяин дома забыл о своем сервизе «Трафальгар Доултон» и способностях некоторых видеть в темноте, как кошки.

Глава 31

– Твой отец говорит, что ты пренебрегаешь своими старыми друзьями с Флит-стрит, – сказала мужу Мери Отс.

Он был удивлен, услышав эти слова от нее, и не менее удивлен тем, что, войдя в темную спальню, нашел ее бодрствующей. Он надеялся, что она уже спит.

– Он говорит, что ты считаешь прессу недостойной тебя.

– Мери, – прошептал он, – сейчас полночь.

– Твой отец сказал, что ты никогда не отвечаешь на телеграммы газеты «Кроникл».

– Ради Бога, Мери. Мой отец дурак.

– Ты всегда так говоришь.

Тоби подошел к окну и посмотрел на улицу. Ветер, вначале дувший с востока, теперь с воем дул с севера и гнал по улице пустую бочку. Она катилась прямо посередине мостовой.

– Когда ты говорила с моим отцом?

– Он был здесь в полдень и забрал картину.

– Какую?

– Картину Маклиза.

– О черт! – воскликнул он.

– Тише, ты разбудишь Джона.

– Мери, как ты могла позволить ему украсть нашу картину?

– Нет, нет, он не украл, – ответила Мери и села на кровати. – Он хочет отдать ее почистить своему другу в Уайтчепеле. Это все виновата сажа от нашего камина в Фарнивалс-Инн. Он ведь тебе говорил об этом.

– О Господи.

– Тоби, не злись так. Я уверена, что он вернет ее.

– Тогда ты знаешь больше моего, – раздраженно ответил Тоби. Он рассчитывал сам продать эту картину. – Моему отцу ничего не стоит соврать, лишь бы деньги остались в его руках.

– Но ведь это правда, что «Кроникл» спрашивала о тебе, Тоби.

Однако его не радовал разговор о «Кроникл». В первые недели их женитьбы Мери в двух случаях высказала свое мнение относительно его работы, и он очень твердо и решительно сказал ей, что работа мужа касается только его одного.

– «Кроникл» очень заинтересована, чтобы ты писал для нее.

– Но я слишком занят, чтобы удовлетворить их просьбу.

После этого наступило молчание. Он чувствовал в темноте, как она напряжена. В последнее время в ней появилась какая-то враждебность. Теперь, когда она резко отвернулась от него в постели, он подумал, что ему пора пересмотреть свое мнение о ее «материнском характере», который, казалось, он хорошо знает.

– Ты слишком много уделяешь времени игре в бабки, – пробормотала Мери.

– Дорогая, – начал было он. Несмотря на раздражение, которое он испытывал, Тоби нежно коснулся рукой ее пухлого плеча. – Дорогая, я не играю в бабки. Ты сама придумала, что я играю в бабки с Джеком Мэггсом?

– Ты мне это сказал.

– Ты просто не так поняла меня, дорогая. В эту игру играли в прошлом веке на улице Пеппер-Элли-стэйрс. Я нашел ее в памяти того, кого гипнотизировал. Джек Мэггс умел играть в бабки. Он описывал мне пол, на котором играл. Именно об этом я сделал недавно заметки в своей тетради. Это сулит нам деньги, поверь мне. Энтуистл заплатит мне хорошие деньги за эту серию.

– Но ты же сам признался, что у тебя нет ничего написанного, – не сдавалась жена.

– Это так, Мери, но я скоро напишу рассказ. Наконец она приняла его руку.

– Раньше ты не нуждался в магнитах. Тебе достаточно было бумаги и чернил. Ты творил, Тоби. Господи, посмотри на героев, которых ты создал. Миссис Морфеллен. Неужели, чтобы создать ее, тебе нужны были магниты?

– Разве я не зарабатываю деньги, Мери? Разве не забочусь о тебе? Тебе не нравится твой новый дом?

– Лиззи любит его.

– А ты?

– Я не смею его любить.

– Почему?

– Я знаю, что нам придется его покинуть.

– Что за глупости ты говоришь, дорогая. Не говори так. Если мы оставим его, то только, чтобы переехать в еще лучший дом.

– Но что мне делать, когда мясник отказывается давать нам даже требуху, пока мы не погасим долги.

– Пожалуйста, дорогая, уже далеко за полночь.

– А бакалейщик. Господи помоги, он не пускает меня в лавку. Пожалуйста, Тоби, ты поедешь в Брайтон?

– Брайтон?

– Да. Материал для «Кроникл».

– Да помоги мне Бог! Как мой отец узнал об этом?

– Получишь пять фунтов и тебе оплатят расходы, а потратишь на это всего один день. Пожалуйста, Тоби. Ты можешь писать прямо в дилижансе, как ты это сделал, возвращаясь из Лидса.

– Мери, ты читала мою телеграмму?

– Она лежала у тебя на столе. Что мне делать? Ты можешь оставить свои магниты хотя бы на один день?

– Ты считаешь, что я не умею обращаться с деньгами?

– Нет, дорогой, я знаю, ты хорошо в этом разбираешься. Ты очень умен, когда речь идет о деньгах, но у нас их нет.

Тобиасу не нравилось, что его жена разговаривает с ним в таком тоне, но еще больше ему не нравилось, что она права. Он не мог ей обещать, что сделает, о чем она просит, даже если он сейчас направится в кабинет, возьмет свой желтый чемоданчик и приготовится к поездке в Брайтон. Она не сможет поверить тому, что он сдался, капитулировал. В темной спальне молодая женщина с широко открытыми глазами ломала голову над тем, что можно приготовить из саго и картофеля.

Глава 32

Джек Мэггс открыл глаза, чтобы снова увидеть то, что видел каждое утро: трагические следы, оставленные прежним жильцом на ввергающих в уныние стенах.

Комната покойного мистера Поупа была наводящей тоску чердачной дырой и, увы, так далека от особняка Джека Мэггса, покинутого им в Снейлс-Бэй, что он, едва проснувшись, неизменно испытывал чувство гнева и униженности.

Повернувшись на постели своим тяжелым от вчерашней выпивки телом, он наконец высвободил из плена одеял ноги в чулках, спустил их на пол, и тут же был награжден стуком упавшей на пол пустой бутылки из-под марочного виски – дар подвалов мистера Бакла. Он сидел на кровати, обхватив руками голову, и следил за катящейся бутылкой, пока она не скрылась под умывальником.

Накануне поздно вечером он отправился на поиски такой же бутылки и был пойман хозяином. Пьяный, он обругал хозяйский сервиз «Трафальгар Доултон». Воинственно настроенный, ни много ни мало, как признался хозяину, что он вор.

Теперь же, поднявшись с постели, он осознавал, в какой степени отныне его безопасность будет зависеть от чьей-то доброй воли. Таким образом, незаметно и устало, он сам снова превратил себя в ливрейного лакея. Он побрился холодной водой из щербатой миски для изготовления пудингов, вытер, как мог, губкой грязь со своей ливреи, – а значит, ие очень тщательно, – намочил волосы и попытался привести в прежний порядок, для чего пришлось щедро напудрить их, чтобы не было видно архитектурных изъянов. И все это время в голове вертелась мысль, что пора ему устранить все шероховатости в отношениях со своим благодетелем.

Спускаясь по внутренней лестнице, он увидел, как Мерси вышла из столовой. Он постарался бесшумно прокрасться по коридору мимо двери, но замешкался.

– Джек Мэггс? Это вы, Джек Мэггс? – окликнул его из столовой хозяин.

– Да, сэр, – ответил он. – Иду, сэр. – Оказавшись перед Перси Баклом, он со смятением почувствовал, каким холодным был его тон.