Избранные (СИ) - Жадан Анна Сергеевна. Страница 68

- Тебе не кажется, что сейчас у нас есть дела посерьезнее?

- Эй, ты сама подняла эту тему!

- Если ты не заткнешься, я подниму тему с Евой, - говорю я и понимаю, что попала в точку.

Скилар краснеет, отчего его лицо, обрамленное рыжими, торчащими в разные стороны волосами, становится почти оранжевым. Мы с Давиной смеемся, и я удивляюсь, что после всех этих месяцев нечто столь обыденное, как смех, кажется мне невиданной роскошью.

Мы огибаем пустующие лавочки, готовые к тому, чтобы возвратиться с полноправным приходом весны, вдыхаем запахи горячего шоколада и вина, несущиеся из иногда открывающихся дверей трактиров и выжидающе смотрим на небо. Вопреки потеплению, мне хочется, чтобы пошел снег, мягко осыпая мое лицо кристальными снежинками. Такое чувство, будто это была последняя зима в моей жизни.

Мы огибаем улицы одну за другой - люди глазеют на Хранителей за нашими спинами, которых не скрывает даже штатская одежда. Скилар не помнит, где его дом, я уже была в своем - осталось только навестить семью Давины.

Я почти ожидаю, что Хранители нас остановят - резко потянут меня назад за плечо и швырнут в стену, чтобы я не думала, что их так легко провести. Но, когда они поняли, куда мы направляемся, лишь тихо засмеялись.

- Чего вы смеетесь? - покосился через плечо Скилар.

- Господин сказал оставить вас перед домом вот этой, - усмехнулся один из них, кивая на Давину, - сказал, чтобы вы были там одни и увидели все сами. У вас будет десять минут. Потом мы уведем вас.

В душе у меня поселяется ужасное чувство. Кажется, я начинаю понимать все эти зверские уловки короля, и это пугает меня еще больше. Он тычет нас носом в свою власть, в обладание нами - он демонстрирует, что будет, если мы начнем копать слишком глубоко. Я хочу остановить Давину, развернуться и уйти, но страх сам гонит меня вперед. Я должна знать. Должна убедиться. Они тоже имеют на это право.

Глаза Давины горят ярким огнем - она срывается на бег, огибает еще одну улицу и бежит мимо стройного ряда небольших, покошенных домов. Мы уже далеко ушли от центра города - деревья здесь встречаются чаще, поля шире, и воздух - свободнее. Каждая клеточка моего тела напряжена. Я не уверена, что хочу знать правду.

Скилар смотрит на меня, и я понимаю, что он думает о том же самом. В этом неунывающем пареньке, вечно бросающем вызов жизни, поселяется тот же самый страх, что и во мне. Он пытается скрыть это за лукавой улыбкой и зелеными озорными глазами, но я чувствую его уязвимость. Скилар жил во вранье и перед смертью король готов ткнуть его в это носом.

Я почти решаюсь окликнуть Давину и повернуть назад. Если нам суждено умереть, то пусть лучше хотя бы они умрут в блаженном неведении. Хотя, в конце концов, кто я такая, чтобы отбирать их шанс на правду?

Свой шанс на правду.

Хранителей больше нет за нашими спинами. Дурацкая иллюзия свободы, которая всегда окутывала меня. Никто из нас понятия не имеет, что такое настоящая свобода.

Раздается громкий крик. Я и Скилар испуганно переглядываемся и срываемся с места - мы бежим вперед, догоняя Давину, которая стоит перед калиткой и смотрит на что-то, скрытое от нас голым парадом деревьев.

- Давина! - в ужасе выкрикиваю я, подбегая ближе и хватая ее за руку.

- Ты в порядке? - запыхавшись, спрашивает Скилар.

Давина смотрит перед собой огромными от ужаса глазами. Ее губы дрожат, она зажимает лицо рукой и отчаянно качает головой.

Я перевожу взгляд и на секунду теряю дар речи. Перед нами лежит груда обломков. Покосившиеся остатки крыши, сгнившие доски и камни свалены здесь, как будто кто-то только начал убирать их и оставил, решив, что это неблагодарное дело. Обуглившиеся доски были выкрашены в нежный фиолетовый цвет, разбитые стекла в окнах украшены нарисованными цветами, а я могу лишь догадываться о том, какая жизнь здесь когда-то царила. На калитке болтаются покосившиеся дощечки с именами. Я провожу по ним пальцами, стряхивая паутину, и разглядываю имена. Среди них есть имя Давины.

Давина тоже хватается за дощечки и изумленно смотрит на них.

- Что это? - бормочет она.

- Какого черта? - недоумевает Скилар, - здесь был пожар или что-то вроде того?

Я понимаю все на долю секунды раньше, чем они. Король придумывает разные истории - семья Давины сгорела вместе с ней, мои родители переехали...все, что угодно, чтобы скрыть наше существование. Искупителей не существует. И их семей тоже. Все, кто может поставить под угрозу его секрет, исчезают.

Давина издает громкий крик и оседает на землю. Скилар зажимает рот рукой и опирается на калитку, но вскоре присоединяется к ней. Они сидят на коленях перед останками разрушенного дома и не могут перестать смотреть на него. У Давины по щекам катятся слезы, а Скилар утыкается носом в землю и изо всех сил молотит по ней кулаками. Я пытаюсь заставить их встать, но не могу сдвинуться с места, не могу произнести ни слова. Вместо этого я падаю рядом и огромными глазами смотрю на то, что когда-то было домом Давины.

- Они все мертвы...- бормочет она, закрывая лицо руками. - Все это время...они все были мертвы.

Под ногти забивается грязь, когда я изо всех сил сжимаю землю руками. Меня трясет от осознания того, что мы все сидим на кладбище.

- Не может быть...- шепчет Скилар, - не может такого быть...они же подписали чертов контракт...они же и так продали нас...

Я понимаю, что не могу позволить своему горю перевесить - если я так же вдамся в беспамятство, то Давину и Скилар ничего не сдвинет с места, а еще - некому будет образумить их. Я знаю, что будет следующим их шагом. Я сама через это проходила. Их охватит такое дикое желание мести, что все остальное перестанет иметь значение, а я не могу этого допустить. Я должна защитить свою последнюю семью.

- Они могли не знать, что делают, - мягко положив руку на его спину, горячо зашептала я. - Ты был маленьким, твои воспоминания могли быть искажены. Может, их накачали наркотиками или даже пытали.

- Но зачем...зачем убивать их?

- Чтобы не было свидетелей, - тихо произносит Давина. - Искупители - это тайна короля, а за свою шкуру этот мерзавец переживает сейчас больше всего. Если бы осталось столько семей, то была бы велика вероятность, что нашу личность раскроют. Он все специально подстроил. Черт возьми, когда я до него доберусь, он пожалеет о том, что вообще когда-то узнал мое имя. Мои родители...мои братья и сестры взамен на его безопасность. Жалкий, трусливый кусок...

- Давина, - я кладу вторую руку на ее спину, - ты сможешь отомстить. Но не сейчас.

Давина медленно переводит на меня взгляд, и я вижу там сплошную тьму, подернутую дымкой слез.

- О, поверь мне, я успею отомстить. Он ни секунды дольше не сносит головы на своих плечах.

- Я тоже...мы пойдем и убьем его, - тверже произносит Скилар.

Я впадаю в отчаяние и изо всех сил встряхиваю их обоих.

- Сию же секунду возьмите себя в руки! Я понимаю, что вы хотите отомстить. Господи, я хочу отомстить не меньше вас. Но мы не можем позволить себе бездумно погибнуть. Мы должны...

- Как ты можешь так говорить? - вдруг вскрикивает Давина, отталкивая мою руку. - Он убил твою семью!

- Именно поэтому, - рычу я в ответ, - мы не должны погибнуть напрасно.

Давина секунду смотрит на меня - ее руки перебирают родную землю, как будто это может приблизить ее к детству. Скилар со стоном поднимает голову и утирает грязными ладонями заплаканное лицо.

- Она права, - говорит он. - Мы должны сказать всем правду. Устроить переворот и отомстить за всех, кто погиб напрасно.

Я порываюсь вперед и сжимаю плечо Скилар, стараясь не позволить себе плакать. Мне так хотелось бы, чтобы кто-то поддержал меня, но если я сейчас разрыдаюсь, то сделаю всем только хуже. Осознание застигло моих друзей врасплох, в то время как для меня прошло время, чтобы смириться с тем, что...

Я делаю глубокий вдох и сдерживаю рвущийся наружу крик. Что бы сказал мне отец под нежным взглядом матери?