Хочешь мира-берись за меч (СИ) - "Шевер". Страница 20

                -Старший мой брат дослужился до десятника! Он вмиг разукрасит тебе лицо. Не страшно? А что если я скажу ему, что ты воспользовался моей болезнью и обесчестил меня, пока я была так слаба?

                На, что она рассчитывает? Что я упаду на колени и буду умолять, ни чего не говорить, и лишь бы она была рядом? Зато так бодро заскакала, сейчас пулей полетит в таверну. Братья хоть обрадуются, что хворь прошла, если конечно они не в курсе замысла сестры. А то пьют пиво в таверне уже, за упокой сестры.

                Больная исцелилась и убежала, в сторону таверны. Я знал, что сейчас произойдёт, и вышел из дома. Что бы мебель, не поломали. Хорошо на тот день пациентов больше не было. Дождался я их возле дома. Они много говорили гадостей. Как я посмел? Да они меня закапают и так далее в том же духе. Они долго говорили, и что бы придать им уверенности и ускорить процесс избиения меня, я послал их на три известные буквы, и сказал, что с ними сделаю тоже, что и с сестрой.

                Тарен прибежал ко мне в дом, со своими сыновьями, и с дубинками в руках. На улице стояла еще толпа мужиков, готовые идти войной на соседнею деревню. В руках у кого были вилы, у кого топор, у кого палено, но настроенные они были решительно. Оно и понятно. Обидели беззащитного лекаря. Да не просто лекаря, а ИХ лекаря. Который помог каждому из них, если не каждому, то хотя бы члену семь. Но я их успокоил, и заявил во весь голос, добавив горечи и обиды.

                -Куда вы собрались мужики? Думаете это первый и последний раз? Или, что не понимаете, отчего это произошло?! Успокойте своих дочерей или сестер. Как я могу, кого то выбрать? Все они прекрасны, но выбери одну, другая обидится. Что думаете, я не понимаю, что вы сами их отправляете, что бы породниться со мной,- народ притих, вилы топоры и дубинки опускались всё ниже,- эти братья тоже хотели породниться со мной, только методы у них другие. Всем будете мстить?! Дак бейте сразу друг другу морду! Я благодарен Вам всем, что приняли меня в своей деревне! Приняли как родного! И как я после этого женюсь на дочке пекаря? Дочка плотника хуже, что ли? Или дочка кузнеца? А?!

                Мужики совсем опустили «оружие мести» и стали что-то там бормотать. Страшная наверно это картина, с синяком под глазом, с разбитыми губами, опираюсь на свой посох, и отчитываю их как детей, которые устроили игры «жени свою дочку, сестру на лекаре, быстрее других».

                -Я не хочу с вами портить отношения, ни с кем из вас! Ваши дочери, сестры все прекрасны, у каждой из них есть своя особенность. И по этому, я буду искать себе жену не из числа жителей нашей деревни! Хватит с меня, утихомирьте своих дочерей! Несколько дней я принимать не буду, самому теперь лекарь нужен! Довольны?! Или нужно что бы меня еще раз покалечили, что бы до вас дошло?!!- С этими словами, я развернулся, и, припадая на левую ногу, двинулся в дом.

                После этого все девушки деревни заимели отличный иммунитет, и болезни в их рядах прекратились. Если уж и вправду случалась болезнь, то приходили на приме исключительно в сопровождение кого-то из родственников. Пару синяков и ссадин, стоили того что бы наступил долгожданный покой, от женского внимания. Только вот теперь и вправду нужно будет искать любимую, в других деревнях. А возле моего дома, на постоянной основе стали играть пацаны. Они особенно внимательно наблюдали за моим домом, когда на приемы были приезжие. Так я заимел себе, личную охрану. Еще я чаще стал ходить на речку. До этого было не возможно, приходилось в день спасать по две три утопающих девушки.

                Так прошло почти полгода моего проживания в деревне Макуа.

***

                Виридиниора ходила по своей комнате, не находя себе места. Она уже злилась на того человека, что три месяца назад спас её. Он не выходил у неё из головы. Ложась спать, перед глазами всплывал образ его голубых глаз, такие глубокие, такие умные. А его губы, а его острые скулы и волевой подбородок. Его длинные волосы спадали на плечи. Она вспоминала, как схватила его руку, такая сильная, такая большая, будто держишь ствол молодого деревца.

                Виридиниора даже отказала отцу, который хотел выдать её замуж в дипломатических целях. Ей было без разницы, она не испытывала раньше чувства любви, и была воспитана в королевской семье. Её готовили с самого раннего возраста, к такому браку, она с детства знала, что не принадлежит себе. И была особо не против, но после встречи с ним… С человеком… Она испытала любовь, хоть сама еще не понимала этого. Отец поворчал на неё, но успокоился, он сильно любил её. Мать так вообще обрадовалась, не нравился ей жених.

                Брак отменили, король выплатил стороне мужа небольшую компенсацию и все забыли. А принцесса мучилась. Но не по упущенной возможности выйти замуж, а по человеку. И ведь ей было признаться кому, поделиться с кем ни будь своей печалью. Её бы осуждали, её бы упрекали. Эльфийка и какой-то человек? Это бы сильно ударило по авторитету отца. Принцесса обращалась и к магам, что торговали зельями любви, приворотами, отворотами. Но ей ни чего не помогало, на что маги ей говорили, что от истинной любви не поможет ни одно средство, кроме времени. Но время шло, а Виридиниоре легче не становилось. И тогда она решилась, хотя бы навестить этого человека, посмотреть на него ещё разок, может он и не такой как она его помнила. Ещё три месяца у неё ушло на подготовку. Подкупив настоятеля библиотеки, она договорилась с ним, что он прикроет её отсутствие. Для отца, его дочь находилась на учении в библиотеке, что должно было продлиться полгода. Настоятель библиотеке, должен был поддерживать переписку с королем. Он понимал, что если обман раскроется, то это может стоить ему жизни, но деньги он любил больше, и принцесса заверила его, что в случае провала, будет выгораживать настоятеля и просить отца о снисхождении. На территорию библиотеки королевская стража не допускалась. Библиотека сама по себе была крепостью, со своей внутренней охраной. Настоятель вывел принцессу ночью из крепости, и пожелал ей хорошей дороги. Виридиниора двинулась в ближайшее человеческое баронство. Свои уши и длинные светлые волосы она спрятала в платке, что намотала на голову. Все драгоценности она оставила в библиотеке. В ближайшей деревне, тайком она украла одежду простолюдинки, как бы ей не было противно одевать это, но она пересилила себя. Прополоскав в реке платье несколько раз, она его надела. Стирать она не умела, поэтому платье оставалось грязным. Искусство готовки она тоже не постигла. Принцесса даже не подозревала, как это происходит. Еду она видела только в готовом виде. Но знания растений, что важны для каждого эльфа, помогли ей не умереть голодной смертью, пока она шла от деревни к деревне. Она искала одинокого старика, который был бы болен, и согласился бы с ней отправиться к лекарю из деревни Макуа.  Но все ей отказывали, так как у были лекари и по ближе. Денег с собой у неё было очень мало, и за такую сумму её все отвергали. Но вскоре ей посчастливилось, встреть нужного старика. Его звали Ракин, всю жизнь он проработал городским стражником, но свои деньги он не тратил. Семьи у него не было, только деньги были его страстью. Он экономил на всем. После работы он ходил по городу и побирался, попрошайничал, хотя у самого в подвале дома, было целое состояние. Когда он вышел на пенсию, цены на жилье поднялись на один медяк, и он решил съехать, посчитав, что без работы это будет слишком дорого, платить налоги за дом. И тогда он перебрался в ближайшую деревню, где был заброшенный дом. В нем принцесса его и нашла. Он был тяжело болен, но ему было жаль денег, что бы вызвать лекаря. Виридиниора на последние деньги купила лошадь и телегу. Как только Ракин узнал, что она хочет отвезти его к лекарю, который не берет денег, он сразу же согласился. Даже на её условие, что он должен говорить всем, что она его внучка. Так старик Ракин под старости лет, нашел свою внучку. А принцесса нашла себе идеальное прикрытие.