Горизонты вечности (СИ) - Бриз Евгений. Страница 94

Ответ Вэтло меня обескуражил, будто речь шла о тривиальном преступнике и обрюзгших следователях, не способных поймать беглеца.

– Ему удалось надёжно спрятаться, используя найденные технологии Откатников – силовые поля. Мы не можем запеленговать его энап. Сами Откатники не успели применить поля в рамках целой цивилизации, так как Охотники уже прижали нарушителей к стене. Скрыться удалось отдельным субъектам. Некоторые из них до сих пор прячутся. – Вэтло непонимающе развёл руками. –Но я, Майло, никогда не пойму этих кретинов. Какой смысл жить вечно, если ты не можешь покинуть границы своего саркофага?

Я пожал плечами и закинулся очередной дозой орешков. Назрел логичный вопрос:

– Слушай, а почему Охотники официально не выйдут на контакт и не предупредят гонцов за вечной жизнью, что такая погоня чревата последствиями?

– Не положено, – отрезал Вэтло. – Если бы Паприкорн желал тотального подчинения всех разумных рас – что ему под силу, – то давно бы всех подчинил. Но в таком случае сам бы и пострадал. Он черпает энергию в расах, развивающихся независимо и свободно, не знающих о существовании Паприкорна, Охотников и Горизонтов вечности.

– Всё равно, что отдельные виды в заповедниках, – подхватил я, – живущие в иллюзорной видимой свободе. Знание о границах заповедника подавило бы в популяциях многие ценные качества и привело бы к деградации. Пример с Дубликатами показателен. А Паприкорн не заинтересован в деградирующих видах. – Я подпёр рукой подбородок. – В то же время, он не заинтересован и в чересчур развитых. Боится конкуренции?

– Нет, просто для материально-воплощённых рас преодоление Горизонтов означает достижение максимального уровня развития. Для дальнейшего движения вверх им необходимо избавляться от стесняющих материальных оболочек и продолжать существование в Паприкорне. Если тебе не по душе термин «подавление», то называй это «отбором».

– О, это в корне меняет дело.

Вэтло по-приятельски хлопнул меня по плечу.

– Теперь ты понимаешь, почему тебе пришлось выбирать между возвращением в Центральную Колею и Истинным Знанием? Получив доступ к тайной информации, ты не можешь вернуться в родную популяцию. Преждевременное знание о границах заповедника уничтожит расу Упрощённых. Именно потому мы остаёмся могущественной, но теневой силой. Надзирателями. Откатники пытались оставить вам прямое предупреждение на Прайме, но мы стёрли его. А вот супервирус П-21 и погребённые архивы посчитали интересной идеей и наблюдаем, как они работают.

Это что получается, молчание Лэнса Хрома – благо для всего человечества?

– Майло, ты так и думаешь торчать у стойки целый вечер? – прилетело мне в спину. Отец. – Ждёшь, пока я окаменею прямо здесь в возврасте бесконечности? А что, это было бы охрененно символично.

Мать беззлобно поддела его локтём. Чёрный юморок у нас передавался по наследству.

– Сейчас подойду, – крикнул я и обратился к Вэтло: – И что в итоге? Ты ведь привёл меня в эту квазиреальность и поделился Истинным Знанием не для того, чтобы скоротать время?

– Я предлагаю тебе присоединиться к нам.

– К Охотникам? Исключено. Я не крыса и всегда презирал предательство.

Вэтло снисходительно улыбнулся:

– И кого же ты предашь, позволь спросить?

Я не нашёлся, что ответить. А действительно – кого? Всех, кто мне был дорог, я потерял. Кому я доверял – предавали. Есть ли смысл играть роль праведника, особенно, если ты – Майло Трэпт? Тот ещё засранец. Однако мысль примкнуть к расе Охотников отчего-то пугала и отталкивала. Да, Майло ещё и труслив временами. Но ведь небезосновательно. Став Охотником, я перестану быть собой. Как Иэн Стрэйтон перестал быть собой, превратившись в Вэтло.

– У тебя есть время подумать над моим предложением, – сказал Вэтло и указал на настенные часы. – До закрытия бара. Я не намерен торчать тут до рассвета, но если решишься – закажи у Стила стакан яблочного сока. Я добавил в сок щепотку меллиума и прописал материализацию в моей резиденции. Оболочка уже приготовлена. Её подбирала Миа… то есть Меган, так что тебе понравится.

– И мы станем большой счастливой семьёй, отлавливающей вечно живущих.

– Не ёрничай, Трэпт, тебе давно не идёт.

Я посмотрел на ту Меган, что пела на сцене. В одеянии из бутафорских гепрагонов. Перерыв брать не пришлось – я ведь не подкатил к ней. Она не знала меня и даже не смотрела в мою сторону. Кто бы мог подумать, что эта девушка через два года пожертвует собой ради такого циника, как я?

– А если я не решусь?

Вэтло и тут приготовил сюрприз.

– Тогда ты останешься в этой квазирельности и к утру забудешь о нашем разговоре. Не назову выбор ужасным, в нём есть свои плюсы.

– Какие же?

– Начнём с того, что она гарантированно продержится, скажем… – он прикинул в уме, будто не определил срок заранее, – ещё десять лет. Субъективного восприятия, конечно же. Мне не составит труда извне удерживать её от разрушения, пока ты будешь наслаждаться жизнью в окружении людей, столь значимых для тебя. Но осознал их значимость ты, как и полагается, слишком поздно – когда их не стало. Поэтому ты и натянул шкуру одинокого и злого волка, думая, что она убережёт тебя не только от внешних, но и от внутренних переживаний.

Я почесал подбородок и снова промолчал. К чему скрывать от Охотника подноготную, когда он видел меня насквозь?

– Да, твоему отцу в любом случае осталось недолго, – продолжил Вэтло. – Он попусту растратил свой век, но виноват в том сам. И уйдёт в забвение не от твоих пуль. Зато у тебя останется мать. – Вэтло кивнул на сцену. – И Меган. Надеюсь, ты станешь ценить её по достоинству.

Чертовски опасное искушение! Я протестующе поднял руку:

– Прошлое – это якорь человека. Если он не может отпустить его, то непременно пойдёт на дно.

– Эти мысли не твои, а волчьей шкуры, – возразил Вэтло. – Разве ты сам не устал жить в постоянном лавировании между ловушек и капканов? Идти к туманным целям, оставляя за собой шлейф трупов и выжженных сознаний? – Он покосился на часы, демонстрируя желание закончить беседу. – В этой квазиреальности у тебя появится шанс исправить ошибки и, будучи немного другим человеком, проложить иную колею собственной жизни. Пусть и недолгой.

– В квазиреальности, – подчеркнул я.

– Если для тебя это столь принципиально, тогда переходи к нам. Я бы выбрал Охотников, не раздумывая. Собственно, я их и выбрал, когда оказался в аналогичной ситуации.

Отец снова что-то крикнул мне, но я не разобрал. Слышал, но не слушал.

– Я пойду, Майло. – Вэтло отошёл от стойки, на губах играла фирменная усмешка Стила. – Если считаешь, что мы с тобой ещё не закончили, ты знаешь, где меня искать.

Через мгновение выражение лица бармена изменилось. Он озадаченно посмотрел по сторонам, затем на меня. К стойке как раз приблизился гость. Я слез с высокого стула и подошёл к столику, где сидели родители.

– Ну наконец-то! – обрадовался отец. – Тебе надо тратить время не на патлатых барменов, а на красоток вроде Меган Дайер.

– Он уже взрослый мальчик, Саймон, – вмешалась мать.

– Тем печальнее, что приходится учить его элементарным вещам.

Да, Саймон, тяга к яркой жизни и погубила тебя, подумал я, но промолчал. Так удивительно было видеть их перед собой.

– Она только и ждёт, чтобы он подошёл к ней, – не успокаивался отец. – По глазам видно. Если он не почешется, придётся знакомиться мне. Надеюсь, она не боится оживших мертвецов!

Я засмеялся, но тут же осёкся. Нет, нельзя увлекаться прошлым! Иллюзии, квазиреальности – как ни назови, а суть одна. Выбор в пользу этого мирка напоминал мне сделку с Дьяволом. Десять лет желаемой жизни, а потом будь добр отдать душу. Интересно, Вэтло нарочно определил срок с расчётом на такую аналогию?

А яблочный сок? Намёк на яблоко – плод искушения?

Кажется, я зачастил со сравнениями. Первые признаки интоксикации квазирельностью. Стоит дать слабину – и рискуешь увязнуть в трясине грёз. Я спешно отошёл от столика и снова взобрался на высокий стул у барной стойки. Пора кончать с этим.