Похищенный - Тэйлор Эбби. Страница 5

Она помогла Антонии поднять коляску по ступенькам. У турникета женщина обернулась к ней и сказала:

— Вы ведь потеряли свой билет, верно? Кроме того, вам нужно сообщить о пропавшей сумочке дежурному. Попросите его пропустить вас.

Эмма заколебалась.

— Ступайте же. — Антония ободряюще улыбнулась ей. — И не беспокойтесь о Риччи. Мы подождем вас у входа.

Не желая терять времени, Эмма не стала рассказывать жизнерадостному, одетому в оранжевую куртку дежурному о том, что едва не лишилась сына, оставив его одного в вагоне, когда двери неожиданно закрылись. Она просто сказала, что потеряла сумочку на предыдущей станции, Степни Грин, и поинтересовалась, не сообщил ли кто-нибудь о находке. Дежурный отправился в свою комнату, чтобы позвонить по телефону, а Эмма стала смотреть в сторону турникетов, за которыми виднелся выход со станции. Снаружи уже стемнело. По-видимому, пошел дождь. По блестящим тротуарам растекались лужицы света. У самых дверей, под навесом, укрывшись от дождя, стояли несколько человек. Хотя, возможно, это просто небольшая очередь к киоску, торгующему газетами и сладостями. А через турникеты вереницей шли люди: какой-то мужчина в шерстяной шапочке, за ним женщина в хиджабе^[2], державшая за руку маленькую девочку. Вот они скрылись из виду, и на полу остались лишь влажные следы их ног. Эмма снова посмотрела на выход. И замерла. Потом неуверенно шагнула к ограждению.

Куда подевалась Антония?

Но тут она снова увидела ее рядом с киоском. Антония присела на корточки рядом с Риччи, застегивая молнию на его свитере, вот почему Эмма не сразу их заметила. Она глубоко вздохнула, успокаиваясь. Лишнее свидетельство того, что она до сих пор не пришла в себя после недавнего потрясения. Риччи спал. Она жадно пожирала его глазами. Он уронил голову на грудь, отчего со стороны казалось, что у него тройной подбородок. Тонкие льняные волосики падали ему на лоб. Улыбающийся голубой слоненок на свитере поднимался и опускался в такт дыханию. Антония подняла голову, увидела, что Эмма смотрит на них, и помахала рукой.

В это время вернулся дежурный.

— Боюсь, никто не сообщил о найденной сумочке, — сказал он. — Если хотите, я дам вам телефонный номер бюро находок…

— Нет, все в порядке. — Эмме не терпелось поскорее оказаться рядом с Риччи. Она указала на ограждение. — Вы не возражаете, если пройду через него? Мой билет остался в сумочке.

Дежурный был в хорошем настроении. Он поднес руку к виску, салютуя ей, и открыл турникет. Пройдя, Эмма сразу же бросилась к Риччи. Она уже потянулась к ручке коляски, как вдруг поняла, что Антония сует ей двадцатифунтовую банкноту.

— Вы должны взять деньги, — настойчиво сказала Антония, когда Эмма запротестовала. — А вот и кафе, взгляните. — Она указала в сторону переулка, где над освещенным окном виднелась вывеска с надписью «У мистера Бапа». — Давайте зайдем туда и подождем моего супруга, — предложила Антония. — Вы можете взять нам по чашечке кофе. Купите и Риччи что-нибудь, а то я не знаю, чем его можно угостить.

— Я… ну ладно, хорошо, — сдалась Эмма.

В общем-то Антония права, Риччи скоро проголодается. Она купит ему что-нибудь поесть, а как только они окажутся за столом, разбудит его и усадит к себе на колени, так что он опять будет принадлежать ей одной.

Очень быстро выяснилось, что заведение мистера Бапа напоминает скорее забегаловку быстрого питания, чем кафе. Внутри сырой воздух улицы уступил место сильному запаху уксуса и жареной картошки. Большую часть ресторанчика занимали ряды коричневых столиков и длинные скамейки. Столики явно нуждалась в том, чтобы их протерли. В задней части располагалась длинная стойка, заставленная огромными бутылками с коричневым соусом и горчицей. Единственным посетителем, кроме них, оказался пожилой бородатый мужчина в бежевой куртке, наглухо застегнутой под самое горло. Он сидел за столиком у стены, глядя в чашку, которую сжимал обеими руками.

— Здесь не очень-то уютно, вы не находите? — Антония наморщила нос. — Но, по крайней мере, тут хотя бы тепло. К тому же мы здесь надолго не задержимся.

Она покатила коляску к столику у окна. Риччи по-прежнему спал. Эмма пошла к стойке, чтобы заказать напитки.

— Пожалуйста, два кофе, — быстро сказала она, обращаясь к седому небритому мужчине за стойкой. — И еще шоколадную булочку. И пакет молока.

— Кофе большой или маленький?

— Все равно. Это не имеет значения.

Мужчина открыл высокий холодильник из нержавеющей стали, а Эмма, нервничая, огляделась по сторонам. Стена за стойкой была испачкана чем-то красным, пятно потемнело и въелось в краску. Оставалось надеяться, что это кетчуп. Она содрогнулась. Какое отвратительное и неприятное место, особенно если работать здесь воскресным вечером! У нее за спиной, у окна, Антония прижимала к уху трубку мобильного телефона. Она разговаривала приглушенным голосом, опасаясь, вероятно, разбудить Риччи. Она все время прикрывала рот рукой, чтобы ее не было слышно.

— Что-нибудь еще? — поинтересовался мужчина за стойкой.

— Ох! — Эмма перевела взгляд на поднос. — Нет, спасибо. Этого вполне достаточно.

Мужчина, похоже, никак не мог справиться с кассовым аппаратом. Выдвижной ящик раз за разом открывался в самое неподходящее время. Всякий раз мужчина негромко ругался себе под нос и снова захлопывал его. А Эмма стояла и ждала, когда же он даст ей сдачу. Риччи пошевелился во сне. Теперь он откинул голову на спинку коляски, рот у него приоткрылся, так что стали видны два верхних зубика. Антония по-прежнему разговаривала по телефону. Она повернулась спиной к Эмме, склонила голову набок и убрала руку ото рта. Эмма видела, как шевелятся ее губы.

— Берд рэк, птичий насест, — кажется, именно эти слова произнесла Антония. Во всяком случае, так можно было понять по движению ее губ.

Внезапно, безо всякой на то причины, перед мысленным взором Эммы всплыла яркая картинка из прошлого. Ее мать, сидящая перед телевизором в домике ленточной застройки в Бате. Эмма, устроившись за столиком в углу, корпит над домашним заданием. Занавески на окнах задернуты, в газовом камине дрожат язычки пламени. Эмма видит мать, которая, как обычно, расположилась у огня в кресле с красно-коричневой цветастой обивкой. Рядом на кофейном столике стоит кружка с недопитым чаем. Мать внимательно смотрит на экран, и на лице у нее застыло напряженное, почему-то печальное выражение.

Эмма нахмурилась. Сколько раз, будучи подростком, она наблюдала за тем, как мать смотрит телевизор… И почему вдруг вспомнила об этом сейчас? Она снова посмотрела на Риччи и покачала головой.

Наконец мужчина справился с непослушным ящиком и протянул Эмме сдачу. Она взяла поднос с кофе и булочкой и понесла его к окну. Антония все еще говорила по мобильному телефону. Эмма опустила поднос на столик.

— Извините за задержку… — начала она.

Антония подпрыгнула от неожиданности и резко обернулась. Потом подняла палец вверх и улыбнулась.

— Мне пора идти, — сказала она в трубку. — До скорой встречи. — Она помогла Эмме разгрузить поднос. — Это был мой муж. Он уже едет сюда.

Эмма с облегчением опустилась на скамейку и придвинула к себе коляску с Риччи.

— Молодой человек спит без задних ног, — заметила Антония.

— Он скоро проснется, — Эмма сняла обертку с шоколадной булочки. — Ему уже пора ужинать.

— По-моему, он вовсе не выглядит голодным, правда?

— Скоро он захочет есть, — сказала Эмма несколько более резким тоном, чем намеревалась.

Антония ничего не ответила. Она подвинула к себе чашку кофе, взяла со стола крошечный молочник из нержавеющей стали и стала медленно доливать молоко. Эмму моментально охватили угрызения совести. Ради всего святого, что с ней происходит? Ведь Антония всего лишь старается быть вежливой и любезной.

Переполненная раскаянием, она преувеличенно вежливо поинтересовалась:

— А у вас есть дети?

Стальной кувшинчик замер в воздухе. Антония помедлила несколько секунд, прежде чем ответить.