Люди до (СИ) - Грачева Аня. Страница 29

- Я точно не могу ответить, лично лекарства я не принимала, но судя по тому, насколько долго спали следующие девушки, попавшие в плен, не менее суток. - Раун кивает и спрашивает дальше.

- В месте укрытия похитителей, что конкретно ты видела?

- Только стол, несколько стульев и кровати. Но у меня не было времени рассматривать все укрытие. - Я уже поняла, к чему ведет этот вопрос и с замиранием сердца ждала следующего за ним. Как я и предполагала - он последовал.

- Сможешь ли ты показать укрытие и место настоящего пребывания спасенных тобой девушек, нашим людям? - Раун, кивнул в сторону члена правления, отвечающего за безопасность.

- Я могла бы попробовать, но не уверена в своих силах. - Начала выкручиваться я. - Все, что я встречала на своем пути - дублировало друг друга, прежде чем дойти до Нового города, я ходила кругами по одному и тому же месту, принимая свои блуждания за продвижение вперед. - Член правления по безопасности, согласно кивает, и я немного расслабляюсь. Но тут вступает в беседу господин Крин, он прищуривает один глаз и спрашивает меня:

- У меня вопрос по медицинской части, скорее любопытство, чем объяснение обстоятельств, - он улыбается, от чего все мое тело съеживается, и я снова вдавливаю себя в стул, - скажи, какие повреждения ты получила за время своего пути и какими способами, ты сама смогла оправиться от недуга? Насколько мне известно «Сумка № 1», собранная вами в путь, не содержит аптечки первой помощи. - Крин закончил свою речь и уставился на меня, его губы вытянулись в тонкую линию, а брови вопросительно поднялись на лоб.

Я замешкалась, не зная, что ответить. Похоже, я молчу довольно долго, тишина в зале обволакивает пространство, и стук моего сердца отдается в моих ушах. Мне начинает казаться, что его слышат все, от чего все тело начинает бить мелкая дрожь. В следующий момент происходит то, что кажется мне сном. Будто я отключилась на минуту от переизбытка чувств. Лён, до сих пор сидящий так тихо, что я даже забыла о его присутствии, встает со своего стула и громким голосом обращается к членам правления.

- Уважаемые члены правления, извините за то, что вмешиваюсь в вашу беседу, но я имею информацию, касающуюся данной ситуации. Лин, не может рассказать вам о чудом излеченных ранах, потому что она, принимала помощь от лиц, проживающих вне городов. Более того, она имела связь с одним из мужчин, проживающим в незаконном поселении.

Лён замолкает, присаживаясь на свое место, а замираю и не могу шевельнуться. Что сейчас произошло? Мне приснился страшный сон, или тот кого я считала другом, братом, нагло меня предает и раскрывает мою тайну, доверенную ему несколькими часами раньше? Мои пальцы дрожат, а на глаза наворачиваются слезы. Зачем он так со мной, когда я доверилась ему, как родному человеку. За своей болтовней и беззаботным весельем, он все это время таил умысел - очернить меня перед правлением. Он рассказал, то, что я бы не посмела открыть даже собственной матери. Он представил информацию, в невыгодном для меня свете, что он замышляет? Зачем, получив мое доверие, он так разбрасывается нашей дружбой? Слезы уже заливают все мое лицо, но я продолжаю их смаргивать, чтобы мое зрение, не покидало меня. Я продолжаю  вглядываться в его лицо, ища в нем потайной смысл, сказанной им речи. Пытаюсь придумать аргументы, оправдывающие его, но в голову лезет только одно - За что? Мои губы беззвучно повторяют эту фразу, когда Лён поворачивает в мою сторону, свое невозмутимое лицо, не выражающее ни одной эмоции. Я не могу больше смотреть в его холодные глаза и перевожу взгляд на членов правления, стирая с глаз вновь скопившиеся слезы. Все сидят, также молча, уставившись на меня. Лишь на лице Зоина я вижу эмоции, отражающие мои собственные, остальные холодно высматривают в моем лице согласие со сказанной речью Лёна. Господин Крин, все также довольно щурит глаза, ожидая кульминации нашей встречи.

- Что ж, - говорит председатель правления, - если вам, Лин, больше нечего добавить к сказанному, мы на некоторое время хотим наедине обсудить все услышанное, и просим вас покинуть на время совещательную комнату.

Лён встает со своего места, и молча - направляется к двери. Я, следом за ним, покидаю комнату, закрывая за собой массивную деревянную дверь.

Он сидит на дальней лавочке в коридоре и смотрит в окно, расположенное напротив. Я направляюсь к нему, чтобы выяснить все. Чтобы для себя понять, зачем он так со мной поступает. Он даже не смотрит в мою сторону, когда я сажусь рядом с ним. Я прочищаю горло, от скопившихся слез, сбившихся в ком, мешающий произнести слова.

- Скажи мне, за что ты так поступаешь со мной? - Выдавливаю я, а глаза начинает щипать от новой волны подступивших слез.

- Я помог правлению, узнать то, что ты бы не сказала им. Они должны располагать полной информацией, чтобы воссоздать всю картину произошедшего.

- Но ведь это не имеет отношения к происходящему! - Перебиваю я.

- Ошибаешься, еще как имеет. Они должны знать, что ты можешь скрыть и утаить от них детали, чтобы понимать - доверять ли полностью твоим словам?

- Но ведь своей речью, ты ввел их в сомнение, по поводу рассказанных мной событий. Что, если они не станут принимать всерьез мои слова?

- Не переживай, они мудры и смогут вычленить то, что им необходимо. Они лишь переосмыслят то, что наплел про тебя мой отец, восторгаясь твоей смелостью. В его глазах, ты всегда была образцом, в обучении и спорте. Он собирал информацию о тебе все время и ставил мне тебя в пример. Все его разговоры о любви к маме и тебе выливались для меня дополнительными нагрузками, на пути к совершенству - к тебе. Отец, даже лишил меня возможности обрести пару, лишь бы просто познакомиться с тобой и увидеть, всего лишь неделю. Из-за его слепой привязанности я лишен возможности воспроизводства. Это не любовь - это эгоизм, от которого страдаю я, все время, что я живу с ним.

Вот оно - настоящее лицо Лёна, лицо обиженного на отца ребенка. Эгоизм, которым он порицает отца, так и зашкаливает в его речи. Не думаю, что он был недолюблен отцом, чтобы так очернять его. Он все это время накапливает негатив по отношению ко мне, чтобы в этот день, наконец, выплеснуть его мне и отцу в лицо.

- Тебе стало легче? - Спрашиваю его.

- О чем ты? - Не понимает он, сменившегося настроения во мне. А мне, просто стало его жаль.

- Стало ли тебе легче, когда ты сверг - в глазах отца, мое, якобы превосходство над тобой. Что ты чувствуешь сейчас, когда, наконец высказал то, что копил годами. Твой план удался, но принес он тебе долгожданного облегчения?

Лён мотает головой, отрицая. И его глаза застилает печаль.

Мы долгое время сидим на лавочке, не смотря, в сторону друг друга. За большой дверью совещательной комнаты почти ничего не слышно, лишь иногда, доносятся чьи-то голоса, но разобрать о чем там говорят - невозможно. Тяжелая дверь надежно хранит тайны членов правления, не позволяя чужим ушам подслушать сказанные ими слова. На стенах нет часов, и я не могу определить, сколько времени мы находимся здесь. За окном уже стемнело и через его стекло уже не видны очертания городских зданий, только наши отражения, подсвеченные лампами коридоров, вырисовываются не четкими контурами. Я сижу и рассматриваю стену уже довольно продолжительное время. Мои эмоции поутихли, и я снова могу рассуждать, отбросив обиду на второй план. Что сказано - то сказано. Слов не воротишь, теперь нужно понять, как мне быть с этими обстоятельствами дальше. Во всяком случае, я попыталась донести информацию до правления. Пусть они теперь решают, как ею воспользоваться, а что касаемо меня, то лишившись их доверия, я могу не узнать план дальнейших действий Нового города, но я могу действовать сама.

Теперь я знаю, что я могу больше, чем думала прежде, и от меня - зависит многое. Я должна попасть в Основной город и поговорить с мамой и госпожой Мар. Но прежде, мне необходимо добраться до Коммуны и предупредить Тима и остальных о том, что Новый город в курсе их существования. А обнаружение их места существования - дело времени. Я думаю, что никому не понравится, что какая-то девочка дала обнаружить их обитель. Многие обвинят меня, но я надеюсь на понимание и поддержку, хотя бы двоих в Коммуне. Это Тим и Су. Они должны понять, что я не намеренно выдала их, они выслушают меня и примут мою сторону. Я на это надеюсь. В моей ситуации, думать, что Тим отвернется от меня - невыносимо. И Я стараюсь гнать от себя эти мысли, которые лезут мне в голову. Он должен понять, должен!