Край непрощенных (СИ) - Пекальчук Владимир Мирославович. Страница 36

  Кирсан насмешливо приподнял брови.

  - Лишнюю воду можно перелить в пустую банку.

  - Да-да, - закивал Игнат, - чтобы вместить новых грешников, надо создавать новые 'острова'. Только вот в чем проблемка: если бы здешний главный создавал новые кластеры, мог бы сразу туда новеньких пихать. Для чего нас тут постоянно тасовать? Налил воду в банку и поставь, пусть стоит. Но нет. Одни уходят, другие приходят. Понимаете, парни, у бога, или у Сатаны, или кто тут главный, новых кластеров нет. Его возможности не беспредельны, и ад - не безразмерный. Потому хочешь - не хочешь, а надо выпускать тех, кто уже помучился, чтобы вместить свежесдохших ублюдков.

  Макс, практически не принимавший участия в беседе, зевнул и сказал:

  - Святой, это уже попахивает неуважением. Я знаю тебя лет сорок, если не больше, и после этого времени ты все равно веришь, что сможешь меня обмануть? Держишь Максимилиана Вогеля за конченного идиота?

  - Ты о чем толкуешь? - удивился Игнат.

  Немец открыл глаза и сел на постели:

  - Ты всерьез думаешь, что я на это клюну? Мечтай, гребаный садист.

  Святой несколько секунд смотрел на него непонимающим взглядом, затем засмеялся:

  - Погоди, ты решил, что я собираюсь над вами поиздеваться?

  - Только не говори мне, что это не так.

  - И в мыслях не было! - возмутился Игнат, - я просто размышляю вслух, и...

  - ...И пытаешься дать нам ложную надежду. Наша песня хороша, начинай сначала. Не прокатит, Святой. Не с Максом Вогелем. Не снова.

  - Да что ты заладил, немчура недобитая?! Я тебе нормальным русским языком привел факты, которые можно проверить, поспрашивав других людей. Вывод напрашивается сам, я не собирался над вами...

  Кирсан издал негромкий смешок:

  - Игнат, помнишь притчу про мальчика, который кричал 'волки'? Похоже, в кои-то веки захотелось сказать что-то дельное, а тебе не верят даже твои соратники.

  - Я и не прошу мне верить! - сверкнул глазами Святой, - я изложил очевидные факты. Каждый год в ад отправляются новые грешники - факт? Факт. Они должны где-то отбывать наказание, но вместимость ада не бесконечна. Выводы делай сам!

  - Кир, не слушай его, - зевнул Макс, укладываясь обратно, - он очень изобретателен в плане своих садистских развлечений.

  Разведчик задумчиво поскреб подбородок, мимоходом отметив, что за все эти дни у него совершенно не выросла не то что борода - даже щетина не появилась.

  - Надо признать, его доводы звучат довольно разумно, - осторожно заметил он.

  - Да ты вообще сдурел?! - воскликнул Макс, - пойми же, Святой - писатель-фантаст! Слово - его оружие, он способен сделать правду ложью, ложь - правдой, черное описать как белое, превратить героя в труса и ублюдка - в героя, себя, серийного убийцу - в невинную жертву, а своих жертв - в злодеев. Он ад превратил в собственную игровую площадку, свое наказание - в развлечение, причем так, что даже сам себе поверил, и все это сделано словами! И вот даже ты начинаешь ему верить. Это ловушка, Кир. Не пытайся бороться с мастером слова его же оружием.

  - Бла-бла-бла, - фыркнул Игнат, - Макс, ты кретин. Из крайности в крайность. Из чрезмерной доверчивости - в полное недоверие. Но за 'мастера слова' - спасибо. При жизни бы меня так ценили...

  Вогель не обратил на реплику 'шефа' никакого внимания.

  - Просто не воспринимай всерьез то, что он тебе говорит. Слова - оружие похлеще огнемета. Слова... Ведь я же вырос в благополучной, интеллигентной, набожной семье. Я с детства знал все заповеди, в том числе и 'Не убий'. Я не то, что не украл и не завидовал - со своей женой до свадьбы не занимался любовью - ибо грех. И что же? Были сказаны слова - слова, Кир слова! - и добрый христианин Макс Вогель пошел убивать не просто без возражений - без малейшего сомнения в правильности своих действий. Один из сотен тысяч порядочных людей, словами превращенных в палачей и убийц.

  - Браво, Макс, - сказал Святой, - ты практически поставил меня в один ряд с фюрером. Нацистов недолюбливаю - но за сравнение со столь значимой личностью еще одно спасибо.

  Вогель задумчиво посмотрел на Игната и негромко сказал:

  - Знаешь, а ведь из тебя вышел бы неплохой диктатор и демагог. Харизмы фюрера тебе недостает, но ты умеешь быть убедительным и подводить под свои слова вроде бы объективные аргументы. И я бы даже мог поверить, не знай я тебя столько времени. Ты не брезгуешь развлекаться даже за счет своей команды, это давно ни для кого не секрет.

  - И как вы тогда терпите такого садиста во главе лиги? - полюбопытствовал Кирсан.

  - Да никаких проблем, - махнул рукой Макс, зевнул, отвернулся к стене и пробормотал: - просто никто из тех, кто хорошо знает Святого, уже не ведется на его происки... И тебе советую не вестись: просто чтобы он не потешался за твой счет.

  Святой хмыкнул, потянулся, взял свой винчестер и вышел. Вскоре снаружи донеслись выстрелы: он стрелял из окна по мертвякам.

  - Интересно, откуда у него такое прозвище? - спросил Кирсан, - как по мне, то 'Святоша' подошло бы больше.

  - Да как тебе сказать... Он садист, но неплохой человек. Ходит, выискивает новичков, пытается им помочь... Не совсем бескорыстно, но все же. Все относительно. Если сравнивать его и, скажем, меня - разница такая же, как между тобой и настоящим святым.

  Через час или два - время течет странно, рваными темпами, или так только кажется - Кирсан снова вышел на крышу. Дождь прекратился еще ночью, и теперь, как ему показалось, туман стал еще гуще, чем обычно. Отличная погодка для тоски и хандры. А дышится легко, словно дождь прибил к земле все запахи тлена и разложения. Интересно, где бы взять телефон? Святой совершенно правильно сказал: будь это простой задачей, из ада звонили бы непрерывно. Единственная путная мысль - заставить сукина сына рассказать. Ушлый немец не будет проблемой, если застать их врасплох... С другой стороны, ствол тоже не сработает: угроза смертью в мире, где смерти нет, мягко говоря, смехотворна.

  Он закрыл глаза, и перед его мысленным взором появилось лицо Лили. Макс не похож на лжеца, как и на человека, треплющего языком попусту, стало быть, в аду встретить жену уже не получится. Да и потом, какой там ад? Лилька, мухи не способная обидеть, наивная и чистая, словно дитя - в аду? Вряд ли это возможно. И, стало быть, им больше не увидеться. Никогда. Совсем никогда.

  Кирсан тяжело вздохнул.

  - О жене думаешь? - раздался за спиной голос Святого.

  И когда он успел неслышно подойти? Какая разница.

  - Так заметно?

  - Да нет, - сказал Игнат, садясь рядом на крышу и свесив ноги вниз, - но если бы у меня там, среди живых, кто-то остался, я бы тоже о нем думал.

  - Но где взять телефон ты мне все равно не скажешь?

  - Похоже, ты и правда меня монстром считаешь... На стройке любой телефон подойдет.

  - На стройке?

  - Угу. Когда Тени возводят город, она вначале создают здания и все такое. Затем начинают наполнять и расставлять по местам мелочи, машины, товары в магазинах, квартиры обставляют... Затем, когда все готово, появляется Наблюдатель. Вроде как принимает работу. И затем он запускает процесс распада. За двадцать-тридцать часов город стареет на десятки лет, а еда становится негодной. Но в тот момент, когда Наблюдатель проверяет, по плану ли сделано, в городе все работает, кроме электричества. Машину можно завести, по телефону - позвонить, водкой - напиться. Каждый раз, когда стройка подходит к концу, в город ломятся все желающие пожрать, побухать, запастись лекарствами, послушать музыку и так далее, у кого к чему душа лежит. Правда, большинство их погибает от лап теней, не достигнув намеченных целей.

  - Без электричества музыку слушать?

  - В розетках его нет. Но батарейки в магазинах и вещах совершенно нормальные.

  - А как звонить, если это вообще другой мир? Роуминг между Землей и адом - что-то новое.

  Святой пожал плечами: