Куклу зовут Рейзл - Матлин Владимир. Страница 18

— Но тогда действовали другие правила! — ещё громче закричал Никита Андреевич. — Приватизация проводилась по инициативе и под присмотром государства. Мы не нарушали законов, это государство теперь их пересматривает задним числом. Мы не виноваты, что гэбэшники тогда хлопали ушами, а теперь опомнились и грабят честно приобретённое.

— Это кто грабит?! — заорал Выпадалов и вскочил с места. Стул с грохотом полетел под ноги Васе. — Да как он смеет?! Органы — это опора нации, гарант её безопасности! А тут всякая мерзость!..

Никита Андреевич тоже вскочил:

— Бандиты вы, а не опора! Мафия!

Казалось, ещё секунда — и они вцепятся друг в друга. Сотрапезники окружили их и, хватая за руки, пытались успокоить.

— Погорячились и хватит! Сядьте пожалуйста, — причитала Анна.

— Господа, господа! Не в таком тоне, пожалуйста, — вторил ей муж.

— И что это все такие нервные? Чуть что — сразу кричать… — суетилась Раиса.

Больше всех волновался Вася:

— Товарищи, прошу вас! Вокруг все смотрят. Они могут неправильно подумать…

Кое-как удалось усадить спорщиков и восстановить порядок, но напряжение затаилось как скрученная пружина. Только Светочка продолжала скулить:

— Что теперь будет? Я пропаду одна, если его посадят.

— Никто меня не посадит, — оборвал её Никита Андреевич. — Я не идиот, чтобы возвращаться к ним. Здесь останемся.

Все с удивлением переглянулись.

— Как это «останемся»? У вас же туристическая виза, сейчас за этим строго следят, — неуверенно сказал Вадим.

— А вот подумаем, как нам лучше оформиться. Есть разные пути. Ведь меня преследуют на родине — разве не так? А в крайнем случае… Я слышал, что в Америке на сегодня двадцать миллионов нелегальных эмигрантов. Пусть будет двадцать миллионов плюс два. Верно, Светлана Терентьевна?

Светочка несмело улыбнулась сквозь слёзы.

На следующий день «Королевские изумруды» нигде не причаливали, судно держало курс к берегам Флориды. Такие дни назывались «морскими»; в эти дни пассажиров просили одеваться к обеду formal, то есть женщины надевали нарядные платья, а мужчины — смокинги и галстуки-бабочки. У кого были с собой, конечно. Выпадалов надел обычный пиджак и обычный галстук. Супруги Лунц были в чёрном: Вадим — в смокинге, Анна — в платье с открытыми плечами. Рая нарядилась в блузку с блёстками и короткую юбку, из-под которой рвались наружу шарообразные коленки. Все молча изучали меню, исподтишка разглядывая друг друга. Вася топтался возле стола, ожидая, когда появятся Никита Андреевич со Светланой, чтобы принять заказ у всех сразу.

— Что-то наших соседей по столу не видно, — заговорила первой Раиса. — Наверное, Светочка туалет выбирает.

— Боюсь, им не до того, — пробурчал Вадим и поправил бабочку.

— Ну а где же они? — пожал плечами Выпадалов. Сбежать посреди моря они вроде бы не могли.

— А вы верите, что они не вернутся в Россию? — спросила Анна. — Я сомневаюсь. Ведь у него там семья, бизнес…

— Он явно попался на каких-то уголовных делах, так что бизнес всё равно отнимут, — уверенно заявил Выпадалов. — А семья… сами видите: он вполне может обходиться и без семьи.

Озабоченный Вася стал принимать заказы.

— А как же они? — спросила Анна и указала взглядом на пустующие места за столом.

Вася отрицательно мотнул головой:

— Они не придут. Я узнал сейчас. Они кушали в буфете на двенадцатой палубе. Сюда не придут.

— Стыдно людям в глаза смотреть, — прокомментировал Выпадалов.

Анна вздрогнула и бросила салфетку:

— Как у вас всё сразу… Он же рассказал, как это на самом деле происходит. Да не с ним одним. Вон Ходорковского посадили. Все кругом жулики? А государство всегда право? Так по-вашему?

— Кагэбэшная закваска, — сказал Вадим, ни к кому не обращаясь, но достаточно отчётливо.

За столом воцарилось молчание, до конца обеда не было произнесено ни слова. А Никита Андреевич и Светочка действительно не появились ни в ресторане, ни в концертном зале, где в этот вечер давали шоу «Ностальгия по семидесятым», ни на мраморной лестнице в атриуме, где для пассажиров устроили водопад из шампанского.

На следующее утро судно ошвартовалось в Майами. В рестораны и буфеты хлынули толпы пассажиров, чтобы поскорей позавтракать и отправиться на экскурсии по городу, о котором столько слышали и читали, о котором снято столько фильмов.

— Все в спешке? Знаю, знаю, постараюсь быстро, — сказал Вася.

За столом было четыре человека, Никита Андреевич и Светочка отсутствовали. Где они, что с ними? Все четверо думали об этом, но молча, про себя. Вася действительно проявил чудеса оперативности, и минут через двадцать завтрак подходил к концу. В этот момент появилась Светочка. Одна. Выглядела она ужасно: растрёпанная, глаза красные, опухшие, на лице застыло выражение отчаяния.

— Ой, что такое? — Раиса всплеснула руками.

Светочка опустилась на стул и сквозь всхлипывания произнесла:

— Что будет?.. Куда мне деваться?.. Как я могла знать, что так выйдет?..

— Где Никита Андреевич? А, Светлана? Где он? Слышите, где Никита Андреевич? — настойчиво добивалась Анна.

— Арестован, — выговорила девушка с трудом.

— Как это может быть? — чуть не поперхнулся Вадим. — В международных водах? Это неслыханно!

Анна придвинулась к Свете и подала ей стакан:

— Вот, пейте. И расскажите, как всё произошло.

Рука дрожала, вода расплёскивалась, льдинки стучали о край стакана. Света попила, немного успокоилась и заговорила:

— Нет, не на судне, на берегу. Мы всю ночь не спали, готовились. Он сказал: никаких чемоданов, одну сумку, как на экскурсию в город. Возьмём самое необходимое, остальное бросим. Живы будем, новое купим. Ну, утром, часов в семь, только причалили, мы одними из первых, по трапу… Как только сошли, к нам подходят мужчина и женщина. Такие приличные с виду, она в белых брюках. Спрашивает: «Светлана?» Я даже ответить не успела, мужчина хватает Никиту за руку, а другой рукой суёт в нос удостоверение. «Полиция, — говорит, — вы арестованы». Тут ещё один подскочил, стали наручники надевать. Никита кричит по-английски: «Я в Америке по туристической визе. Американские власти не имеют права!» А полицейский говорит: «Вас арестовали по запросу Интерпола за незаконные денежные операции». Берут его под руки — и к машине. А эта, с ними, в белых штанах, говорит мне по-английски: «Вы свободны, к вам претензий нет». Никита только успел оглянуться и крикнуть: «Меня не жди. Возвращайся одна. Лучше останься в Америке». Что мне делать?

Света снова зарыдала. Анна погладила её по волосам:

— Успокойтесь, успокойтесь, вам надо подумать и всё взвесить. Похоже, вам лично ничего не угрожает. Вы ведь не имели отношения к его делам, верно? Так чего вам бояться? Возвращайтесь.

— Легко сказать «возвращайтесь». Как я жить буду? Кем я могу работать? Продавщицей в лучшем случае. На самый жалкий угол не заработаю. А потом… начнут таскать по следователям, вопросы задавать. Как, да что, да где вы с ним бывали, да кого видели… А ещё больше боюсь встречи с Валентиной, его женой. Умру от стыда…

— У вас там наверное, родители, друзья, родственники, — увещевала Анна. — А здесь… всё чужое. Я долго не находила себе места, хотя приехала с семьёй. Очень скучала. А вы к тому же будете здесь на нелегальном положении… Ой, Света, подумайте хорошенько, прежде чем решиться на такой шаг.

— Да кто у меня там?! Мама умерла. Отец живёт в Тотьме, в Вологодской области. У него семья новая. Вся моя жизнь была — Никита… Что мне там делать?

Все молчали, пока Вася раздавал горячие блюда. Паузу прервал Вадим Лунц:

— А я с Анной не согласен, — он взглянул на жену. — Светлане в России покоя не дадут. Её не просто затаскают по следователям, её заставят давать нужные им показания. Дело, скорее всего, будет громким, шум пойдёт по всему свету. Светлану сделают свидетелем обвинения, имя её будут трепать во всех газетах.