Двенадцатая Дверь (СИ) - Кросс Фрейлейн. Страница 22

— Я думаю, что скоро она выступит против нас.

Поразмыслив мгновенье, Лина кивнула.

— Честно говоря, я не удивлюсь…

Повисла неловкая пауза. Потом Гвен передернула плечами и стряхнула с себя напряжение.

— Что ж, пора ужинать? Кстати, ты можешь пожить в моей комнате, пока твой возлюбленный не вернется.

— Возлюбленный? — протянула Лина и покраснела от удовольствия. — Ой, да ты шутишь. Но спасибо за предложение.

Вероника давно не спускалась в подземелье дворца. Прежде и нужды в этом не было. Королевская темница редко использовалась по назначению, заключенных содержали в городских тюрьмах, и за все время своего правления Вероника не отправила ни одного представителя знати за решетку.

Сейчас она шла по коридору, следуя за двумя стражниками, которые освещали ее путь факелами, и думала о том, что когда-то ее предка держали в этой самой темнице. Первый из ее династии, получивший прозвище Хилый король, не особо пользовался популярностью только потому, что был родственником королевы Юлии, той самой, что осквернила свою брачную постель и развязала войну. Именно из-за этой женщины оборвалась династия, которая в свое время привела страну к расцвету, династия, которой принадлежали Леонид, Виолант и Элейн, чьи имена и теперь для многих были священны.

Изучение истории в детстве мало огорчало Веронику, она воспринимала всю вереницу событий, предшествующую воцарению Хилого короля, как дела давно минувшие. Юлия изменила своему супругу королю, приблизила к себе врагов королевства, вызвала смуту. В конце концов, она сбежала со своим порочным любовником, ее мужа убили, а дочь, принцессу Дару, похитили. Престол оказался под угрозой, и тогда представители магических орденов королевства приняли решение короновать единственного родственника Юлии, чтобы уберечь страну от окончательного раскола. Человек, который стал королем, несколько месяцев провел в темнице, куда его заточила сама Юлия. Свергнутая королева со всех сторон ожидала расправы. Вероника при всем желании не могла гордиться родством с теми, кто стоял у истоков ее династии.

Она помнила день своей коронации в свете часовни и в окружении благоговейной толпы. Все еще ребенок, она испытывала страх, а вовсе не уверенность в своей власти. С таким трудом она смогла произнести традиционные слова. На ее голову возложили корону, и Вероника знала, что этот миг должен был изменить все, но в тот день она не почувствовала себя королевой. Это произошло позже, когда на нее напали и попытались убить. В тот день она только начала осознавать, какая ответственность легла на ее плечи.

— Дальше я пойду одна, — сказала Вероника стражникам.

Те выглядели изумленными, но перечить не осмелились. Один из них вручил королеве свой факел, и Вероника пошла вперед.

Квентин Риттер томился в самой дальней камере темницы, куда вел узкий каменный коридор. От факела, который Вероника держала в руке, блики и тени плясали на стенах. Королева приблизилась к нужной двери и вставила ключ в скважину. Когда дверь отворилась, Вероника замерла на пороге. Свет факела позволил ей разглядеть узника. Он сидел неподвижно, с опущенной головой. Лицо его закрывали длинные волосы, настолько светлые, что казались почти белыми.

— Ваше величество, — сказал заключенный очень спокойно.

Его голос не казался ослабленным, несмотря на то, что уже два года Риттер был в стенах, которые подавляли его магию. Для волшебника это должно было быть мучительно.

— Мы окажем вам милость, Риттер, — проговорила Вероника.

— Это пугает.

Она нахмурилась, и ее голос стал резче:

— Ты можешь искупить свои грехи перед короной.

— Я всегда верно служил вам.

— Но ни я, ни моя мать не давали тебе разрешения на твои чудовищные эксперименты.

— Я повторю, моя королева. Я всегда верно служил вам.

Вероника холодно на него посмотрела. Ее сердце сжималось от негодования. Он не встал, не склонился перед ней. Даже не взглянул на нее. Когда-то подобное проявление вольности могло ее позабавить, но не теперь.

— Светоч был похищен, — сказала она громче.

— Я наслышан об этом.

— Даже до твоей камеры слухи дошли?

— Охранник мой очень добр. Порой приносит последний номер газеты и огарок свечи…

— Ты мне найдешь преступницу, Квентин Риттер, — оборвала его королева. — Но не убивать ее.

Риттер тихо рассмеялся.

— Ждете, что я пойду по следу главы Ордена Привратников? Враждовать с Блэкторнами себе дороже. Запомните мои слова.

— Но ведь ты ненавидишь их, — заметила Вероника.

Узник глухо пробормотал:

— Это верно. Всем своим сердцем.

— И ты не уступишь в силе лорду Блэкторну. Поэтому я тебя отправляю в погоню.

После короткого молчания Квентин негромко проговорил:

— Как моя королева прикажет.

У нее отлегло от сердца. Вероника чуть отвернула голову и опустила факел.

— Если преуспеешь, я верну тебе не только свободу, но и все привилегии.

— Это очень щедро, ваше величество.

— Что тебе потребуется прямо сейчас?

— Горячая ванна не помешает. Цирюльник и портной.

Вероника едва заметно поморщилась.

— Хорошо. Только не стоит долго прихорашиваться. Кто знает, где сейчас Блэкторн и его сообщница.

Риттер хмыкнул и наконец поднял голову. В полумраке его глаза светились как два рубина.

— Я уже это знаю, ваше величество.

Глава восьмая. Академия Анкарейля

Миссис Стерлинг с самого утра хлопотала на кухне. Ее старший брат обещал прийти на обед, и она надеялась, что этот визит принесет в дом радость. В последние дни бедная женщина не находила себе места из-за угрюмого настроения старшей дочери.

Клара всегда была своевольной, с самого детства. Раньше ее мать только забавляло упрямство девочки, однако после того, как Клара оставила родной дом и примкнула к Гильдии Мастеров, миссис Стерлинг впервые обеспокоилась.

В глубине души она надеялась на то, что дочь образумится, перестанет общаться с неудачниками-волшебниками и вернется. Мечта ее, в конце концов, сбылась, но не так, как она ожидала. Клара вдруг появилась на пороге отцовского дома с чемоданом в руке. На ее лице было озлобленное выражение. Прошло несколько дней, как ни приступала к ней мать с расспросами, Клара лишь отмалчивалась.

Конечно, миссис Стерлинг знала о том, что случилось с Линой Вестфилд, давней подругой Клары, но все равно не понимала до конца, что заставило ее дочь уйти из Гильдии. Мрачное настроение девушки рассеять не удалось. Даже сегодня утром, когда миссис Стерлинг сообщила дочери о том, что дядюшка Родерик посетит их скромное жилище, Клара не выказала радости и даже не предложила помочь матери с приготовлением обеда.

Младшие дети семейства Стерлинг — рыжеволосые близнецы, которым недавно исполнилось пять, носились по комнате и то и дело путались под ногами. В конце концов, их мать не выдержала.

— Ну хватит! — воскликнула она. — Вы сейчас гостиную вверх дном перевернете. Ступайте разбудите свою сестру. Себастьян, Виолетта! Я кому говорю.

— Позовите Клару, — подал голос отец. Мистер Стерлинг сидел в кресле у камина и читал газету. — Скажите, что дядюшка скоро будет.

Близнецы с криками бросились вверх по лестнице, раскинув руки точно ласточки.

— Клара!

Они ворвались в комнату старшей сестры без стука. Клара лежала на кровати. Окна были плотно зашторены, вдобавок, девушка прикрывала глаза рукой.

Виолетта вскарабкалась на кровать.

— Мама и папа зовут тебя.

— Я предаюсь печали, — отозвалась Клара раздраженно. — Уходите.

— Что такое печали? — поинтересовался Себастьян. Он тоже забрался на кровать и дергал старшую сестру за рукав.

— Вам не понять, малявки. Уходите.

— Дядюшка едет, — пропела Виолетта. — Пора спускаться вниз. Мама все украсила и испекла пудинг.

— Подумаешь, — пробормотала Клара.