Тени над Эрдеросом. Рука со шрамом (СИ) - Рейман Андрей. Страница 49

Все это видел Йорвин, бежавший по крышам, параллельно улице. Настало время вмешаться и прийти на помощь, пока не случилось чего-нибудь нехорошего. Нет, эльфийку спасать было не нужно. В опасности были только оскорбленные «бычки-драчуны». Вряд ли они знали, насколько может быть опасна для жизни опытная эльфийская волшебница, тем более, если она в неадекватном эмоциональном состоянии. Гигантской летучей мышью Йорвин пролетел над улицей и практически бесшумно приземлился позади двух возбужденных мужчин. Едва один из них успел обернуться, как «летучая мышь» обрела человеческие очертания, взмахнула длинными руками-крыльями с едва уловимой глазу скоростью, и мир погас для него на следующие несколько часов. Обозленный его друг ничего не заметил, пока Йорвин не схватил его сзади за волосы и не прошелся ребром ладони по его сонной артерии. Все это Йорвин сделал быстро и непринужденно, и не было жестокости в его сердце, как могло бы показаться. Просто эти двое по глупости своей угодили между молотом и наковальней.

Эльфийка оказалась в тупике. Дорогу на улицу загораживала непреодолимая гора мусора. А позади возникла зловещая долговязая фигура в черной одежде, вселившая в нее такой неистовый ужас. Не помня себя, она сплела пальцы в единственном боевом заклинании, которое мог создать ее полыхающий ужасом разум. Огромный огненный шар сорвался с ее ладони и стрелой умтремился навстречу приближающейся фигуре. Прогремел оглушительный взрыв, сотрясший землю, выбивший все стекла в радиусе двух кварталов, расплавивший снег на расстоянии в пять шагов от эпицентра. На улице закричали перепуганные люди. В том месте, где взорвался огненный шар, бушевало пламя. Огонь охватил оба здания и самого Йорвина, но ему ни то, что никакого вреда огонь не причинил, ему, кажется, даже жарко не сделалось. Он негромко хлопнул в ладоши и весь огонь мгновенно погас. Потухла одежда, потухли и оба вспыхнувших дома. Из дымной пелены вышел Йорвин и подошел к эльфийке вплотную. Его спокойное лицо даже не закоптилось. Он заглянул в глаза оцепеневшей эльфийской магички. То были не глаза живого существа, а две черные пропасти. Агатово черные, огромные и пустые. Йорвин вскоре догадался в чем дело. Эльфийка странно пахла. От этого запаха свербило в носу и чесались глаза. Видимо, она находилась под действием какого-то наркотика, отчего ее зрачки расширились настолько, что бирюзовая радужка была еле заметна, тонкой окаемкой огибала зрачок. Неудивительно, что она приняла Йорвина за чудовище. Наркотики вызывают жестокие галлюцинации. Эльфийка не выдержала взгляда Йорвина и без чувств упала на землю. Йорвин ловко подхватил ее, не дав упасть на грязный мокрый снег и тут же поразился, насколько эльфийка легкая. Не просто легкая, как девушки ее роста и комплекции. Изящная эльфийка была буквально невесомой. Йорвин подумал, что, пожалуй, мог бы несколько минут держать ее на вытянутой руке. Усмехнувшись про себя, он растворился в тени с бесчувственной эльфийкой на руках.

Около одиннадцати часов утра эльфийка очнулась в гостиной дома Кейна на старенькой софе. Первым, что она увидела, был Йорвин, сидевший около софы на стуле задом наперед, подперев локтем голову, и внимательно разглядывал эльфийку. Оживив в памяти последние мгновения минувшей ночи, эльфийка вздрогнула и попятилась.

- Как вы? Все нормально? - спросил Йорвин, оторвав ладонь от подбородка.

- Фу! От тебя дымом разит, - шмыгнула носом эльфийка. Ее голос был подхриповат, но спокоен. Она уже поняла, что пока ее никто убивать не собирался.

- Еще бы, - пожал плечами Йорвин. - Вы вчера пытались зажарить меня.

- Кто ты такой? Я тебя знаю? И зачем похитил меня, сволочь?  - Глаза эльфийки гневно блестнули. К слову сказать, глаза у нее были необыкновенные. Большие, ясные, в них отражались бесчисленные прожитые века, но вместе с тем играл юный задор и живость. Но что больше всего привлекало внимание, это их цвет. Точнее цвета. Левый глаз сиял бирюзой прибрежных морских вод, правый же был янтарно желтый, почти золотой. Они как будто принадлежали к двум различным  сущностям, двум крайностям, которым волей судьбы пришлось ужиться в одном бессмертном теле.

- Во-первых, вас никто не похищал, - сказал Йорвин. - Вы можете в любую минуту уйти, если пожелаете.

- И уйду, что ты думал? - воскликнула эльфийка, срывая с себя покрывало. У эльфийки не было верхней одежды, а из той одежды, что имелась, были только батистовая блузка с кружевными манжетами и воротничком,  хлопковые штаны (не в обтяжку, но довольно узкие), и сапоги из лакированной кожи с удлиненными носами. Их Йорвин заботливо снял, и тут же понял, зачем носы удлиненные - у эльфийки, что на руках, что на ногах ногти были длинные, но ухоженные, с заостренными концами. Эльфийка спустила ноги на пол и стала спешно обуваться. Затем почти бегом кинулась к входной двери, но едва коснувшись щеколды, остановилась.

- Раз мы так быстро перешли на «ты», то я бы не советовал тебе выходить на улицу в таком виде, - сказал Йорвин.

- Я - эльф, - холодно ответила волшебница. - Я тебе не человек, чтобы превратиться в льдышку при первом дуновении ветра.

- Коли так, то я тоже не человек, и все-таки мне холодно на тебя смотреть. К тому же, вероятно, нам есть, о чем друг с другом поговорить. Присядь, пожалуйста, - Эльфийка многозначительно посмотрела на Йорвина, но, тем не менее, оставила дверь в покое, не спеша  уселась обратно на софу и закинула ногу на ногу.

- Ну, давай, говори, - надменно тряхнула шевелюрой эльфийка. - Для начала скажи, кто таков, и чего тебе надо?

- Мое имя - Назулдан. Но среди людей меня зовут Йорвином. Я - дракон.

- Дракон по имени Йорвин! - захохотала эльфийка, обнажив острые белые зубы. Ее улыбка была бы пугающей, если бы не была такой очаровательной. - Это имя тебе не идет, дорогой.

- Можешь звать меня Назулданом, если хочешь.

- Ой, уговорил, - лживо улыбнулась эльфийка. - Мне все равно на самом деле, как тебя зовут. Друзья, родители, дяди, тети, должники, кредиторы - мне наплевать. Я хочу знать, зачем ты преследовал меня и притащил сюда.

- Прежде чем говорить, я хочу узнать твое имя, - эльфийка брезгливо отмахнулась.

- Иди-ка ты, все равно не запомнишь.

- Это вопрос элементарной вежливости! - воскликнул Йорвин, повысив голос. Эльфийка открыто демнострировала свою неприязнь, на взгляд Йорвина совершенно незаслуженно. - Я хочу знать, с кем я разговариваю. Твои  друзья набросились на меня, когда я пришел попросить вас вести себя поспокойнее. А ты напала на меня, а потом сбежала!

- И за этим ты погнался вдогонку? Сдачи дать?

- Нет, не за этим. Я слышал, как ты говорила - «Она здесь». Кто - Она?

- Да не бери в голову, я пьяная была.

- И все-таки, - лицо Йорвина было каменным, и эльфийка поняла, что не отвертится. Она уже подумывала ударить в назойливого похитителя чем-нибудь помощнее и сбежать, но в последний момент что-то снова остановило ее. - Ты же почувствовала меня сквозь стену, и приняла за кого-то другого. За кого?

- За другого дракона, - вяло ответила эльфийка. - Сильнее и злее тебя.

- А имя того дракона? - ответ был Йорвину очевиден, но все-таки он хотел услышать это.

- Kennare supsado Horrйuda[1]! Достал! Халинкара. Доволен? Что-нибудь говорит тебе?

- Очень даже говорит, - тихо произнес Йорвин. - Это моя мать.

- Как мать? - вскочила эльфийка. - Но я же запустила в тебя огненный шар, и тебе хоть бы хны! Значит, ты из огненных. Как она...? Она же Horrdraakull, Черный дракон. Ты не можешь...

- Могу. Я - полукровка, - сухо ответил Йорвин.

- Быть не может! - Бегая взад - вперед по дому, восклицала эльфийка. А цвет ее лица перетекал от бледно-рубинового к малиновому. - Этого просто не может быть!

- И все же это так и есть.

- Но тогда ты можешь впитывать и магию тьмы, ведь так? - с безумной улыбкой спросила эльфийка. - Я хочу проверить. Встань. Если ты действительно полукровка и твоя мать - могущественнейшая из черных драконов, то больно не будет, - Йорвин повиновался. Встал и развел руки в стороны. В мгновенье ока стены дома Кейна пропали. На их месте были своды какой-то лавовой пещеры. Под ногами у Йорвина разверзлась земля, из разлома оранжевым светом воспылала раскаленная магма. Йорвин наблюдал за всем этим с любопытством, но не более. Затем мысок, на котором он стоял, разломился, и Йорвин свалился в магмовую реку. Но ни во время паделия, ни оказавшись по колено в лаве, Йорвин не изменился в лице. Все также спокойно он наблюдал, как вспыхнула его одежда и как все ближе к поясу подступает раскаленная порода. Вдруг лицо Йорвина стало темнеть, будто его вдруг накрыла тень. И тень эта становилась все плотнее и гуще, размывая черты лица. Наконец, лишь два голубых драконьих глаза выделялись на фоне черного как космос очертания Йорвина.