Встречи (СИ) - Кир Юлия. Страница 45

Когда алый, матовый диск утомленного за день солнца коснулся краешков гор, из своего убежища, словно затаившиеся горные тролли вылезли двое. Помятые, сонные и, как не странно, все равно уставшие. Ведь как не спи в скрюченном состоянии, все равно не выспишься.

Мэйтон потянулся и издав протяжный полурык-полустон, с блаженством растянулся прямо на песке. Кейт последовала его примеру.

Море было чистым, ни одного коррана в округе. Значит, следовало позаимствовать один и очутиться как можно дальше от города.

— Я хочу есть! — безапелляционно заявила Кейт, надув капризно губки. Последний раз она ела вчера, вместе с Талли на пристани. Мэйтон молча протянул ей флягу с водой. Она села, скрестив ноги, и жадно отхлебнула большой глоток.

— Только не всё, еще неизвестно, когда воды в следующий раз наберем.

— А ты что, и поесть не взял?! — возмущенно воскликнула девушка.

— Может ты взяла? — в тон, зло ответил ей бывший эльф.

У него, не евшего уже сутки, тоже начал «петь» живот. Раньше он был привычен к воздержанию в еде, но спокойная размеренная жизнь за казенный счет внесла свои коррективы.

— Но это ты у нас великий комбинатор, знающий, умеющий и видящий все насквозь! — едко парировала Кейт, — Это же ты сумки нам обоим собирал.

— Раз такая умная, что же сама о себе не позаботилась? Или только в зеркало смотреться умеешь?

Кейт от негодования чуть не кинула в него флягой. Но вода все же ценней, чем их распри, поэтому она ее сначала плотно закрутила. Эльф легко ее поймал, не поворачиваясь и уныло вздохнув, спрятал обратно.

— Завтра подстрелим поморку, или еще кого, не переживай. Найдем пещерку, запечем на костре мясца и подумаем, как все исправить. Обещаю.

Кейт ничего не сказала. А представив вонючее мясо костлявой поморки, только поморщилась. Такую гадость она даже в деревне есть не стала бы.

«А в «Магическом Кристалле» сегодня, наверно, особое послепраздничное меню… — подумала она, — Вифинский красный овощной суп с сухариками, запечённые в сладком перце куриные окорочка и яблочный норидальский пирог». Горькая слюна сейчас же заполнила рот, а в животе протяжно и надрывно завыло.

От жалости к себе Кейт чуть не расплакалась. И ведь все у нее было: и интересная учеба с перспективной карьерой, и красивые платья, и обувь так тщательно подобранная к ним, и дорогие украшения, не говоря о бижутерии. После нищей и голодной жизни в деревне она окружила себя всем самым лучшим. Питалась она только в надежных заведениях с лучшими поварами. Благо, стипендия позволяла. И с удивлением смотрела на Мэйтона, который, по обыкновению своему, имел всего три смены белья. А все свои сбережения тратил только на книги, да девок.

Она с обидой и неприязнью посмотрела в спину «играющего в камушки» эльфа.

Он сделал вид, что ничего не заметил.

— Я возвращаюсь, — почти уверенно сказала она, вставая на ноги и отряхиваясь от песка, — Убеждена, что Учитель мне в помощи не откажет.

Она с надеждой посмотрела в сторону города, где в густом сиреневом мареве как раз виднелись его теплые, уютные, чуть дрожащие над водой огоньки.

Эльф только молча кивнул. И когда Кейт отошла на пару шагов и оглянулась на него, в надежде, что он последует её примеру, бросил ей в след:

— Смотри, чтобы на улице камнями не закидали. А то я нечаянно расслышал, что тот мужичок из помойки, что-то верещал о гарпиях.

Кейт остолбенела. А эльф, гадостно улыбнувшись, махнул ей рукой в сторону города.

— Ну, чего же ты ждешь? Вперед!

— Ты невыносимый, злобный, лживый, противный, вонючий… орк! — крикнула сердитая девушка и опять плюхнулась рядом с ним на песок. В город, тем более одной, резко расхотелось.

Мэйтон понюхал подмышку.

— На счет вонючего — это ты погорячилась, а в чем это я лживый, ответь? Когда я тебе солгал?

Кейт надувшись, словно сова, съевшая несвежую мышь, лишь промолчала.

— Не шипи, — ухмыльнулся он, — А то чешую растеряешь.

Кейт взвизгнув, вскочила и принялась колотить его по чем попало. «Это неслыханно! Это он виноват в том, что у нее чешуя, а еще дразнится!». Но толку. Мэйтон от смеха только всхлипывал. А когда ему надоела эта возня, сгреб ее в охапку, зажал подмышкой и дал успокоиться.

— Все?

— Да. — буркнула Кейт, — раздраженно бултыхнув ногами.

— Тогда пошли кору искать, пока лун нет.

Девушка только тяжело вздохнула и, подобрав сумку, поплелась за быстро удаляющимся в темноту товарищем. Обида на него так и никуда и не делась, наоборот.

На рыбацкий поселок они набрели уже сразу за вторым мысом. В десятке домов, стоящих на пологом утесе, не горело ни огонька. Рыбаки ложились рано — с утра, еще до зари, в море на лов.

Сараи с сохнущими корами стояли поодаль. Те, что лениво покачивались у дощатого причала не годились — их сразу хватятся, да и парусник им ни к чему. А тихонько умыкнутую из сарая весельную кору, возможно, заметят не сразу.

По обыкновению, сарай был не заперт, кого тут бояться — все свои.

Внутри их окутал запах просмоленных досок, просоленного дерева и вездесущей вяленой рыбы. Которая в большом количестве сохла на потолочных балках, растянутая на веревках, словно праздничные гирлянды.

Кейт поморщилась.

— Ду и водь, — пробормотала она, зажав носик наманикюренными пальчиками.

Мэйтон пожал плечами, сорвал парочку рыбин, засунул их в сумку и пошел вдоль ряда лежащих кверху днищами кор. Они покоились на длинных жердях, которые были прибиты к врытым в землю четырем столбам с перекладинами. Это делалось для того, чтобы сырость близкого моря и частых туманов, не добралась до них и не попортила дерево.

— Помоги, — шепнул он почти сразу, приметив подходящую кору. Кейт подставила руки и охнув, еле удержала тяжелый борт. Они перевернули ее и, выбрав пару весел, стоявших возле стены, положили внутрь поверх банок, вынесли наружу

Закрыв тихонько дверцы сарая и стараясь не шуметь галькой и пыхтеть как можно тише, они, опрокинув кору вверх тормашками поставили ее себе на макушки и понесли вниз, к берегу. Получилась эдакая «долговязая черепаха» с короткими задними ногами, (Кейт то была ниже). Весла Мэйтон нес в руке.

Откуда взялся тот пёс, они не заметили, как как обзор из-под перевернутого плавсредства был ограниченный. Просто на их дороге, в промежутке между бортом коры и землей, откуда ни возьмись, появилась оскаленная собачья морда.

Пёс не заливался бешеным лаем, не прыгал вокруг них, пытаясь укусить. Просто стоял на тропинке, широко расставив мощные лапы и немного наклонив вперед лобастую голову, утробно и грозно рычал. Обнажив острые, даже в темноте видно, клыки.

Он был бел, мохнат и высок, словно горный рогач. Густая шерсть, скатанная в длинные сосульки, украшала его бока, брюхо и хвост. Веслом ударишь — никакого толку.

Мэйтон, идущий впереди, резко остановился и Кейт, налетев на него по инерции тихонько ойкнула, больно стукнувшись головой о банку. Приподняв корпус коры с плеч, он высунулся из-под нее и посмотрел на собаку.

Как говориться, лучшая оборона — это нападение, поэтому раздосадованный внезапной остановкой, эльф так же по-звериному ощерился, показав свои клыки, и негромко рыкнул на пса. Тот присел, заскулил и, поджав хвост, на полусогнутых лапах, постоянно оглядываясь, потрусил к ближайшему домику.

После такой демонстрации силы Кейт самой захотелось куда-нибудь тихонечко потрусить от Мэйтона. Признаться, он сейчас ее здорово напугал.

— То-то же, — буркнул Мэйтон в днище коры.

Когда кора была спущена на воду из-за гор появился Месяц, ярко осветив горы и оставшуюся за спиной щедрую деревушку.

Море было спокойно.

Эльф греб мощно, быстро удаляясь от берега, огибая мыс за мысом. Как всегда, от качки его мутило. Но, в отличие от коррана, тут было чем отвлечься и приступы тошноты не мучили его так отчаянно, как в каюте.

Кейт за все это время не проронила ни слова. Только иногда поглядывала исподлобья как-то слишком уж пристально. После эпизода с собакой ей было как-то не по себе. У нее складывалось ощущение, что Мэйтона подменили еще там, в подвале лаборатории. Что вместе с чужой внешностью добавилась и иная сущность. Если бы она не знала, кто это, то точно бы испугалась, увидев его в первый раз.