Альянсы (ЛП) - Кук Тонья. Страница 45
В качестве рычагов под него сунули копья и древки пик, но большинство эльфов просто взялись за обломок голыми руками. Самар, несмотря на свое ранение, тоже присоединился. Так же как и Гитантас. Стрелки продолжали обстреливать находившихся внизу лучников неприятеля, но их запас стрел подходил к концу. Как только у кого они заканчивались, он присоединялся к всеобщим усилиям. Единственными, кто не принимал участия, были сидевшая в своих носилках Эльхана, выстраивавший всех у камня Портиос, и Кериан, считавшая это глупой тратой сил. Когда Эльхана поднялась, поправила повязку и направилась к обломку, Портиос одарил Львицу сардоническим взглядом.
Она швырнула меч в ножны. — «Я поучаствую, если и ты присоединишься».
Камень раскачивался, поощряя их не прекращать усилий. Эльфы перераспределились. Портиос вел отсчет, чтобы синхронизировать их усилия, и они навалились изо всех сил. Стиснув зубы, рвя сухожилия. Обломок освободился от цепкой хватки глины и загрохотал вниз по склону.
«Берегись! Берегись!» — крикнула Кериан.
Все еще ведшие бой лучники метнулись в разные стороны. Камень опрокинулся вперед. Когда более узкий конец ударился о землю, обломок треснул пополам. Передняя часть покатилась вниз по крутому склону, более тяжелая задняя часть последовала за ней.
Совершавшие подъем эльфы бросились в сторону, и послышался крик, когда эта масса прогромыхала мимо. Первый кусок ударился перед бандитами о землю и разлетелся на тысячу осколков. Волна каменной шрапнели пронзила их шеренги, кося людей в кровавые кучи. Затем прилетела вторая, большая, часть.
Плотная глыба уцелела при падении. Она отскочила и, вращаясь, поднялась в воздух на шесть метров. Бандиты бросились врассыпную, перелезая через своих собственных товарищей в панической попытке спастись. Обломок опустился на дорогу, приземлившись не с грохотом, а с плотным тошнотворным хрустом.
Кериан перекатилась на ноги. Бандиты массово дезертировали, сбивая с ног всех оказавшихся на пути офицеров. Саифхумские лучники исчезли. Большинство были похоронены под вторым валуном.
«Прекратить таращить глаза!» — Приказал Портиос. — «Враг все еще внизу. Пускайте стрелы!»
Он большими шагами шел вдоль королевских гвардейцев Эльханы, которые все как один в немом потрясении стояли и глазели, опустив луки.
«Они бегут. Оставь их», — возразила Кериан.
«Делать, как я сказал!» — крикнул он.
Они неохотно повиновались, посылая в обезумевшую толпу под ними новый смертельный водопад. Портиос велел им продолжать обстрел, пока последний поднимавшийся эльф не достиг Березовой Тропы. Наконец, он отдал приказ прекратить.
Вряд ли Львица была самым великодушным из бойцов, но даже она не могла вынести этой бойни. — «Итак, ты, наконец, убил достаточно?» — резко сказала она.
«Далеко не достаточно. Но пока, так будет нужно».
У многих эльфов были порезы, сломаны кости и раны от стрел. Самар не мог стоять; когда он напрягался, чтобы сдвинуть тот камень, открылась его рана. Гитантас стоял на четвереньках, неудержимо кашляя. Портиос скомандовал всем встать и следовать за ним. К большому удивлению Кериан, они подчинились. Более крепкие помогли остальным, и тем немногим, кто больше всех нуждался, быстро принесли воду, но в считанные минуты все эльфы были на ногах, взвалив на плечи поклажу, и следовали за своим оборванным предводителем с жестким взглядом по новой тропе на восток. В отсутствие тяглового скота, тележки и повозки толкали руками. Не желая отставать от обывателей Бианоста, безлошадные гвардейцы Эльханы организовались, чтобы помочь нести тюки с оружием и доспехами. Кериан задержалась, чтобы убедиться, что никто не отстал.
Эльхана снова была в своих носилках. Помощь в опрокидывании камня оставила ей сил едва достаточно, чтобы держать голову, но, когда ее несли мимо Кериан, глаза Эльханы светились триумфом.
«Мы спасены! Наше дело продолжается!» — Сказала она.
Это была правда, но цена была высока. Почти четыре десятка мертвых с тех пор, как они прибыли к Налис Арен, и втрое больше раненых. Портиос больше не демонстрировал мастерство. Его тактика стала прямой и жестокой, и Львица так и сказала.
«Ты не можешь судить его».
Кериан подстроила шаг под движение носилок. — «Почему? Потому что он когда-то носил корону?»
«Потому что он страдает сильнее нас».
Эльхана никогда не бывала меньше, чем красивая, но грязь и синяки определенно взяли свое у ее небесного совершенства. Было совершенно очевидно, что она, как и все они остальные, страдала, но что такого особенного было с Портиосом?
«Ты заметила, как он прижимает к груди правую руку?» — спросила Эльхана. Кериан не обратила внимания. — «Толкая глыбу песчаника, он сломал запястье».
«Откуда ты знаешь?»
«Я трудилась рядом с ним. Я слышала, как треснула кость».
Не думая о себе, Кериан удивлялась его стойкости. — «Но он ничего не сказал!»
«Да. Не сказал».
Невероятно, подумала Кериан. Но было ли это в самом деле так странно? Она легко могла представить, как Гилтас делает ровно то же самое, терпя муки в служении своему народу. Он бы тоже никогда не стал жаловаться.
Она задумалась, где Гилтас, и как у него дела. Принесенные Гитантасом новости были, в лучшем случае, из третьих рук, но если они правдивы, то эльфийская нация стояла перед лицом самой серьезной опасности, с которой когда-либо сталкивалась в Кхуре. А она была тут, в сотнях миль от знойной пустыни, следуя за сумасшедшим в маске, в компании с бывшей королевой, называвшей ее «племянницей» и отрядом городских эльфов и королевских воинов.
Ее взгляд привлекла искривленная форма. Под ней на склоне холма лежали обломки башни, одной из четырех, поддерживавших арочные мосты, окружавшие город Гилтаса. Это земля эльфов, с приступом гордости подумала она, которую холила и лелеяла наша раса. А не безжизненный песок Кхура. Он принадлежит кочевникам. Пусть у них и остается. Гораздо лучше сражаться за настоящую родину эльфов, здесь, а не за какую-то чужую пустыню.
Она подумала о клане Наларина, ищущем грифонов. Как ей не хватало свободы и мощи полета на Орлином Глазе! Дайте ей сотню таких созданий, и она выметет из бытия бандитскую орду! Эта картина пьянила, особенно после страшного дневного боя. Если бы они нашли грифонов, как предполагала Эльхана, все бы изменилось.
15
Еще одна ночь, еще один океан звезд, сияющих над построенными в боевой порядок эльфами. Плотной колонной по трое, эльфы быстро двигались по все еще горячему от солнца песку. Позади них, нависавший на фоне ночного неба Сломанный Зуб был полон огней костров.
Гилтас возглавлял колонну. Как и все его соплеменники, он был бос и не имел ни малейшего куска металла с собой. Все сняли и убрали, чтобы ни малейшая вспышка, ни легчайший лязг не выдали их тайного отбытия. С Гилтасом был кочевник Вапа, двигавшийся по океану песка со всей уверенностью дитя пустыни.
Несмотря на намерение Гилтаса немедленно поговорить с Вапой, Планчет, умело поддержанный целителем Трусанаром, убедил его подождать до утра. Он вернулся в свое маленькое убежище, погрузившись в спокойный сон, вызванный прописанным Трусанаром лекарством, и проспал почти двенадцать часов. Проснувшись днем, он впервые за много месяцев почувствовал себя лучше. По крайней мере, он бы не опозорился еще одним падением.
С самого начала Гилтас поверил в искренность предложения Вапы помочь. Его советников требовалось убедить. Он созвал их группу у подножья каменной пирамиды, намереваясь сигнализировать находившемуся на Резце Таранасу, как только будет готов план эльфийского отбытия. Планчет, особенно скептический, неоднократно расспрашивал Вапу о смене им лояльности.
Вапа объяснил в своей неподражаемой манере: «Больному человеку требуется лекарство. Здоровому человеку — не требуется. Дай здоровому человеку конкретное лекарство, и ты можешь убить его. Откажи больному в лекарстве, и он может умереть».