Альянсы (ЛП) - Кук Тонья. Страница 50
Вечный холод Налис Арен означал, что эльфам приходилось надевать дополнительную одежду. В Расселине все было наоборот. Температура поднялась. Лился пот, но снять одежду означало подставить больше кожи ненасытным насекомым. Когда солнце пересекло зенит, эльфы начали шататься и падать. Некоторые вставали обратно, но были и те, кто уже не поднимался. Эльхана потребовала остановиться. Она, ее лейтенанты и Кериан осмотрели одного из неподвижных эльфов.
Покойный был королевским гвардейцем. Здоровый парень, до недавнего времени хорошо питавшийся, он был моложе Кериан. Его шея и лицо были покрыты укусами насекомых, но не более того, что испытывали остальные. Единственной странностью, что смогла найти Кериан, являлась опухшая шея. Его горло так плотно и так быстро перекрылось, что он задохнулся, пока шел.
Они понятия не имели, почему. Токсичный воздух, ядовитые насекомые, злые чары — все было возможно. Они продолжили движение.
Со своим квартетом квалинестийцев по пятам, Кериан разыскала Гитантаса. Она была рада видеть, что он поправился, несмотря на дурные условия.
Они какое-то время вместе брели в тишине, которую Кериан считала компанейской, но в которой Гитантас чувствовал себя неуютно. Наконец, он собрался с духом, чтобы заговорить о том, что было у него на уме.
«Командир. Насчет Кхура…»
«Что насчет него?»
«Я чувствую, что уклоняюсь от своего долга. Моим поручением было привести вас обратно к Беседующему».
«Ты едва не погиб от лихорадки. Это чудо, что ты вообще нашел меня, и ты думаешь, что уклоняешься от своего долга?» — Она покачала головой. — «Я сказала тебе, что не могу вернуться в Кхур».
«Не можете, или не хотите?»
Кериан сердито посмотрела на него, и молодой воин на мгновение увидел Львицу из легенд. Гитантас не стушевался. Через мгновение, ее внимание вернулось к ненадежной тропе.
«И какая разница? Беседующий отстранил меня, и я оказалась заброшенной на другой конец света». — Она пожала плечами. — «Тогда я ему была не нужна. Сейчас он не может заполучить меня».
«Вы приговариваете весь наш народ в Кхуре к смерти или рабству?»
Теряя самообладание, она коротко велела своим солдатам убраться куда-нибудь. Когда они удалились, она спросила: «Я что, богиня, которая сама по себе может спасти нацию? У Гилтаса тысячи воинов и объединенный опыт бывалых генералов, таких как Хамарамис, Таранас и Планчет. За безопасность нашего народа отвечают они, а не я!»
«Ну ладно, командир. Но я должен вернуться к Беседующему. Простят меня Орексас и Эльхана, если я уйду, как только мы покинем Налис Арен?»
«Делай, как хочешь».
К ее облегчению, он больше ничего не сказал. У него был тот же недостаток, что и у всех квалинестийских Амброделей. Будучи находчивым и отважным, Гитантас был из тех солдат, кто до верной смерти следовал приказу, просто потому, что этого требовали его имя и его честь. Кериан теряла терпение с мучениками, неважно, сколь доблестными они были. Миру нужны были реалисты, практичные упорные реалисты. У людей была поговорка, которая ей нравилась: Войны не выигрываются, когда погибаешь за свою страну; они выигрываются, когда заставляешь противника погибать за его страну.
Пересечение Расселины унесло новые жизни. Внешне здоровые гвардейцы и городские эльфы падали замертво. С закатом резко похолодало. Не дозволялось ни единого предательского факела, так что жуткий марш продолжился в полной темноте и могильном холоде. Эльфы по очереди забирались в оставшиеся телеги и повозки и недолго дремали. Кериан не воспользовалась отдыхом. Она натянула на плечи одеяло и продолжала идти.
Эльхана, одетая в меховой костюм из белой лисицы, двигалась вдоль каравана, говоря с каждым и следя, чтобы все могли отдохнуть в повозке. Она отдала остальные свои меха и лишнюю одежду дрожавшим горожанам. Несмотря на нытье своего казначея, она не собиралась ограничиваться взваленными самой на себя обязанностями.
«Леди, вы должны отдохнуть», — надоедал Чатендор. — «И вам не следует отдавать всю свою одежду».
«Мне что, нужно ехать на бархатных подушках, завернутой в меха, пока они идут, голодные и холодные?»
«Вы больше не молодая девушка. В нашем возрасте лишения переносятся сложнее».
Она едва не улыбнулась. — «И в самом деле, в нашем возрасте. По меньшей мере, ты на несколько веков старше меня», — фыркнула она, возвращая шутку.
Когда они вернулись во главу колонны, Эльхана кратко переговорила с Самаром, который организовывал патрули на ночь. Закончив, она согласилась передохнуть. Чатендор отвел ее к повозке с парусиновым верхом. Он поднял полог с тыльной стороны не прекращавшего движение транспорта, и она забралась внутрь. Она напомнила ему разбудить ее через час. Он заверил ее в этом и опустил полог.
Она едва успела устроиться рядом с несколькими упакованными связками мечей, когда полог снова отодвинулся, и в повозку забрался Портиос.
«Спокойно, Эльхана. Это я», — излишне прошептал он. Она тотчас поняла, кто это, хотя бы просто по его безликости. Портиос был единственным в караване, чье лицо было полностью скрыто.
Чатендор не обладал роскошью ее более острого зрения. Полог взлетел вверх.
«Миледи! Я видел, как проник незваный гость!» — воскликнул он, держа в руке короткий меч.
«Ваша хватка и стойка, сэр, делают вам честь, но вы стоите лицом к своей госпоже, а не ко мне».
Казначей узнал хриплый голос Орексаса. Он не опустил свой клинок, пока Эльхана не заверила его, что находится в безопасности, и не отослала его.
Наедине со своим мужем, Эльхана зажгла огарок свечи. Она воспользовалась маленькой зажигательной палочкой, изготовленной гномами Санкриста и зовущейся ими «драконьим зубом». Если ее энергично поскрести, она вспыхивала. Внезапный огонь заставил Портиоса резко отпрянуть.
«Я не питаю симпатии к огню», — сказал он. В тесноте повозки он не мог далеко отодвинуться. — «Свечи и лампы можно уронить. Так все время начинаются пожары».
Она зажгла лампу с шипящим желтым пламенем. — «Я буду осторожной».
Когда она выдыхала, из ее носа шел пар. Она ждала, что Портиос заговорит. Так и не дождавшись, она спросила: «Ты веришь, что кагонестийцы найдут грифонов?»
«Да».
«И что мы можем приручить их».
«Да».
Ее раздражали его односложные ответы. — «Если мы найдем их, это будут дикие взрослые особи, а не существа, выросшие среди нашего народа. Как ты можешь быть уверен, что мы сможем достаточно быстро обучить их, чтобы они оказались полезными?»
«Я уверен». — Его глаза во мраке встретились с ее взглядом. — «Эльхана, я был Беседующим с Солнцем. Я знаю тат-мания».
Она кивнула. Защита Небесных Всадников, секрет приручения грифонов, был правом Кит-Канана по рождению, и передавался каждому Беседующему с Солнцем.
«Я этого не делал, но знаю, что требуется», — сказал он. — «Вот почему я пришел поговорить с тобой, сказать тебе — чтобы убедиться, что ты знаешь. Важно, чтобы ты верила, что это может быть сделано».
Казалось, он сомневался, его речь запиналась. — «Что не так?» — спросила она. — «Тебя что-то беспокоит».
«Несмотря на то зло, с которым мы до сих пор сталкивались, не думаю, что мы уже постигли всю глубину. И я не жду, что бандиты сдадутся. Грейден, несмотря ни на что, придет за нами». — Внезапно он протянул руку в перчатке и положил поверх ее руки. Она тотчас положила сверху свободную руку. — «Но я хотел, чтобы ты знала… Хотел сказать тебе, чтобы ты не унывала. Эльфы Наларина найдут грифонов. Мы приручим их. Перед лицом каких бы опасностей мы не оказались на нашем пути, помни это».
Он выскользнул из повозки. Сквозняк от его ухода потушил свечу, оставив Эльхану в темноте. Ее руки все еще ощущали тепло его прикосновения. Она прижала их к холодным щекам.
Она улыбнулась, а затем рассмеялась. Впервые за очень долгое время, Эльхана смеялась.
17
Караван тащился со скоростью улитки. Эльфы не могли представить ночи темнее, кроме как пребывания в глубокой пещере. Звезды было едва видно, как если бы от земли поднялся черный туман и закрыл их.