Самоотвод (СИ) - Резник Юлия. Страница 20

— Ну… Предложение в нашей ситуации может быть только одно — переезжай к нам. Люди мы взрослые, тянуть кота за яй… хвост не имеет смысла…

— Вы привлекательны, я чертовски привлекателен — чего зря время терять? — захохотала Вера, цитируя классиков. Ей было очень-очень весело.

— Вер… Я серьезно. Жених я, конечно, незавидный, но ты, вроде бы, нашла общий язык с Аськой и Денисом… И, черт… Конечно, ты можешь и не переезжать, но я ума не приложу, как мы будем встречаться. У меня физически нет такой возможности.

Вера замоталась в простыню и уселась на диване. Серьезный разговор у них затевался, ей просто необходимо было видеть его глаза. Егор тоже привстал.

— Я не считаю помехой твоих детей, если ты об этом. Только уж очень быстро развиваются события. А нам в любом случае пока не стоит выпячивать наши отношения…

— Почему?

— Ты сам говорил, что прокурор не может…

— Погоди… Я не могу оставаться прокурором в деле Григорьева. И прятаться ни от кого не собираюсь. Я заявлю самоотвод, и все будет нормально, ведь дело еще не рассматривалось, по существу.

— Нет, Егор… Нет. Мы так не договаривались, — отчаянно замотала головой Вера.

— То есть? Ты против?

— Категорически! Ты единственный неравнодушный человек во всей этой проклятой, прогнившей напрочь системе. Я ведь не доверяю никому. Тебе только… Егор, пожалуйста, не нужно этого делать. Я не смогу, не выдержу… — Вера вскочила, паника подступала к горлу и звенела в голосе.

— Вера… Я руководствуюсь исключительно законом. Всегда. Именно поэтому я такой неравнодушный, как ты только что заметила. Что будет, если я стану, как все, и наплюю на правила? Ты будешь доверять мне так же?

Вера открыла рот, но так ничего и не произнесла. Ее душили противоречивые эмоции. Она понимала Егора, но в глубине души не могла согласиться с его решением. Не могла! Ради Димки и всего того, через что ей пришлось пройти.

— Если придется выбирать между нашими отношениями, и твоим участием в деле Григорьева… Я выберу твое участие в деле. Извини, Егор.

ГЛАВА 16

Первое время Егор злился. Весь следующий день — так точно. Какому нормальному мужику понравится, когда тебя, такого распрекрасного, отодвигают на задний план? Точнее, не отодвигают даже. А вовсе отказываются… Потом разум возобладал. Егор стал прикидывать, как лучше поступить. То, что он не будет участвовать в процессе, уже даже не обсуждалось. Профессиональная честь для него не была пустым звуком. Вопрос в том, как убедить Веру отнестись к ситуации с пониманием. Как сделать так, что бы она не посчитала его предателем? В конце концов, он борется не только за себя. Это их общее будущее, которое решается в этот самый момент. Егор не желает перечеркивать его прошлым. И Любе не даст этого сделать…

Размышления прерывает появление секретарши.

— Егор Владимирович… Там… Такое! — страшно округлив глаза, громко зашептала она, указывая коротким мясистым пальцем в направлении двери. Егору даже стало интересно, что смогло настолько впечатлить его непрошибаемую секретаршу?

— Что там?

— Министр! — прохрипела она, хватаясь за горло.

Прокурор удивился, но не так, что бы сильно. С Бушиным они были знакомы давно. И можно сказать, даже уважали друг друга.

— Ну, так приглашайте. Что ж вы его в приемной маринуете?

— Что, вот прям так и запускать? А вам, что, не нужно времени на подготовку?

— Какую подготовку? — удивился Егор.

— Ну… Может, спрятать чего, или…

— Нина Матвеевна! — рявкнут Бояров. — Будьте любезны, перестаньте нести чушь, и пригласите уже человека!

Бушин вошел практически сразу же после того, как вышла секретарша. Видно, той хватило ума выполнить его поручение, а не выдумывать, не весть что. Мужчины пожали руки, расселись по разным сторонам одного стола. Министр устроился в кресле посетителя, Егор, разумеется, в своем.

— Я по делу, Егор Владимирович, — сразу взял быка за рога Бушин.

— По какому же? — насторожился Егор.

— Как ты относишься к борьбе с коррупцией?

Неожиданный вопрос. Егор выгнул бровь.

— Это вопрос с подвохом?

— еще с каким! — хмыкнул собеседник и, задорно сверкая глазами, продолжил. — Слышал, небось, что в этой области открывают территориальное отделение Национального антикоррупционного бюро?

— Слухами земля полнится.

— Ой, не говори! Значит, понимаешь, что нам люди надежные нужны, принципиальные. Такие, как ты…

— Это вы сейчас к чему клоните?

— А чего это мы на «вы» так резко стали? Ты на мои чины внимания не обращай, — отмахнулся Бушин.

— А кто вас, министров, разберет?

— Ты че, думаешь, я звезду поймал? — усмехнулся мужчина. — Какой там. Скотская это работа, доложу тебе — даже поесть некогда. Вот и сегодня с утра не жравши!

Егор понимающе кивнул. Что-что, а такие проблемы ему были близки, как никому другому.

— Так вот, возвращаясь к нашим баранам… А ты не хочешь это самое бюро возглавить?

— Я?! — изумился Егор.

— А кто ж, как не ты? У меня в этой области больше не на кого положиться. Старики все одним миром мазаны. Молодым и идейным опыта недостает. А ты у нас и с понятиями правильными, и со знанием дела.

— Да ну… Это ж с нуля все поднимать. Я и так, Вячеслав Борисович, практически на работе живу, и снова здорово…

— А там зарплата в четыре раза больше. И полномочия — самые, что ни на и есть. Это тебе не с ветряными мельницами бороться, как сейчас… Реальное дело. Страну будем очищать от грязи.

Егор задумался. Громкие лозунги еще ни о чем не говорили… Долго ли, умеючи, извратить поставленные задачи до неузнаваемости? Перекроить под себя? У них система взяток выстроена таким образом, что рука руку моет, и сломать ее практически невозможно.

— Егор, это не популизм. Слово даю. Как я уже говорил, у тебя будут широчайшие полномочия. В том числе и силовые. И колоссальная поддержка общества, которое устало от происходящего произвола. Я не знаю спеца, которому мы бы могли доверить эту должность.

— Она ведь конкурсная…

— Значит, интересовался, — ухмыльнулся министр.

— Само собой. Мы все в одной связке. Так как быть с конкурсом?

— Комиссия заочно тебя утвердила. Пиши рапорт на увольнение, и приступай в тот же день.

Егора озарило. Это могло бы сработать. Если бы он уволился из прокуратуры, ему бы вообще не пришлось заявлять самоотвод! Никто бы не стал допытываться о причинах оного, и их связь с Верой никак бы не помешала вынесению справедливого приговора Григорьеву… Это был действительно неплохой выход из положения!

— У меня условие.

— Какое?

— На мое место назначьте моего зама.

— Ивлева, что ли?

— Его. Хороший парень, не смотрите, что молодой.

— Я такие вопросы не решаю. Ты же знаешь.

— Тогда переговорите с тем, кто решает. Скажите — мой протеже. Вы ведь хотите бороться с коррупцией в масштабах государства, кто, если не такие молодые ребята, будет этим заниматься? Уж не старая ли гвардия? — наступил на больную мозоль Бушина Егор.

— Обещать не могу. Исполняющим обязанности он точно будет, а там посмотрим. Сам знаешь — процедура назначения долгая.

Ну… И.О. Егору, в принципе, подходило. Если Серега продержится хоть пару месяцев, этого будет вполне достаточно, ведь суд над Григорьевым начнется на следующей неделе. А уж там Серый не даст ему спуска — парень он и в правду толковый. Не зря Егор его так нахваливал. Глядишь, удастся и Веру в этом убедить. Ведь это так важно — убедить ее в успешном исходе дела. Чтоб она не терзалась сомнениями, не изматывала душу, и не плакала больше… Никогда бы не плакала. Потому что по совершенно непонятной причине для него не было ничего хуже ее несчастных, заплаканных глаз.

— Ну, так как, Егор Владимирович? Предложение актуально? — поинтересовался министр, вставая из-за стола.

— Понятия не имею, куда ввязываюсь. Но попробовать стоит.

— Тогда заканчивай здесь с формальностями. И готовься на завтра — проедем в бюро. Представлю тебя коллективу.