Воспаление колец (СИ) - Шепельский Евгений Александрович. Страница 42

— Ежедневная утренняя прогулка, — зевнув, пояснил Хаудуюдар. — Кстати, вот вам счет за лодки и гостиницу.

Сервелат подвел велосипед к сходням и обернулся к первой леди:

— Ну, где ты там?

Галантерей встала на поплавок. Солнечные лучи, скользнув по ее коже, заглянули в ложбинку упругих грудей... Владычица Леса закинула бретельку купальника на плечо и медленно, покачивая бедрами, подошла к свободному сиденью.

«Интересно, вскипит река, если я упаду сейчас за борт?» — подумал Фордо.

На сиденье велосипеда лежала плотно набитая сумка, украшенная изображениями знаменитых героев ломайтрухленских комиксов: Человека-чекушки, Мальчика-клейнюхмена, Женщины-шимпанзе и свирепого Мужика-С-Тремя-Говорящими-Яйцами. Ниже было написано: «Наши комиксы читают олигофрены всего мира, присоединяйтесь и вы!» Взяв сумку, Галантерей легко взобралась по сходням и подошла к охранителям. От Владычицы Леса веяло ароматами весеннего солнца, безоблачного неба и утреней росы.

— Итак, вот и настал час расставанья! — певуче сказала она.

— Глаза б мои вас не видали! — сквозь зубы процедил Сервелат. Орел, парящий над его головой, негодующе каркнул.

— Но прежде, — сказала Галантерей, — вы получите наши дары, равных коим нет во всем подлунном мире! Смотрите, в каждой лодке для вас положены плащи — это волшебные плащи, накрывшись ими, вы станете невидимы для вражеских глаз!

Фордо скосил глаза на кучу оранжевых дождевиков, лежащих между сиденьями лодок. На спине каждого крупными ядовито-красными буквами было выведено: «ЗДЕСЬ НИКОГО НЕТ!»

— А теперь мои подарки для каждого из вас! — пропела Галантерей. — Элерон, будущий правитель Гондории! Я дарю тебе лучшее, что есть у меня! — И она прицепила к его куртке значок «Почетный член клуба собаководов-любителей» с изображением внеплановой вязки двух фокстерьеров.

Ярко заблистал значок на впалой груди Элерона, и показалось всем, что Дрибадан вырос и как бы возмужал в одночасье. Воистину, чудесна была магия эльфов!

Галантерей улыбнулась:

— Иголку застежки я смазала ядом кураре. Если враги возьмут тебя в плен, ты мужественно покончишь с собой, не дожидаясь пыток!

Брагомир получил в подарок одеколон «Шипр», Марси и Опупин — стальные пояса верности для мужчин. Лепоглазу вручили станок для бритья ног, а Свэму достался первый выпуск журнала «Село и люди».

Когда стих хор благодарностей, Галантерей посмотрела на гнома:

— Ну, а что хотел бы получит ты, первый гном, узревший нашу столицу?

Гнивли переступил с ноги на ногу, потом решительно вздохнул, шагнул к Владычице и, встав на цыпочки, что-то прошептал ей на ухо. Галантерей вскрикнула.

— Чего там? — рыкнул Сервелат.

Владычица приблизилась к краю пристани и шепотом передала просьбу Гнивли.

Реакция Сервелата оказалась бурной:

— ЧЕГО??? ВИД НА ЖИТЕЛЬСТВО??? Ах ты сукин кот! Китайцев у нас полно, а вот гномов нам как раз и не хватало! — Вскочив, Сервелат показал Гнивли нехороший жест. — Вот тебе вид на жительство! Сильно жирно! Перетопчешься!

— Тише, дорогой! — успокоила его Галантерей. — Тебе нельзя нервничать! Не забывай про свой больной зуб и три мозоля на заднице!.. Увы, милый гномик, не в моей власти исполнить твою просьбу. Но без подарка ты не уйдешь! — Владычица заглянула в сумку. — Выбирай! У меня в сумке пара чистых носок и больной бешенством пинчер. Ну, что ты возьмешь?

Гнивли заглянул в сумку:

— Не, пинчера не возьму... Какой-то он злой. Давай носки, Владычица!

Закончив с гномом, Галантерей посмотрела на Фордо.

— Что ж, Фордо Бэдганс, только ты у нас без подарка. — Она протянула ему сумку, из которой доносилось сдавленное рычание. — Возьми! И пусть он напоминает тебе обо мне!

Фордо испуганно отшатнулся:

— Может, его для начала прихлопнуть веслом?

В этот миг пинчер прогрыз в сумке дыру, выпрыгнул на причал и, злобно воя, умчался в Балдахин.

— Что ж, — не растерялась Галантерей, — тогда прими это! — и протянула хрюкку дешевую зажигалку в форме кукиша. — Это прекрасный ломайтрухленский сувенир! Его форма отражает наше отношение к Среднему Хреноземью!

— Пофигизм? — догадался Фордо. — То есть вам по фигу, что случится в мире?

— О нет! — рассмеялась Галантерей. — Хреноземье — еще не весь мир! Видишь ли, наша родина за Морем...

— Туда мы и свалим, когда здесь станет слишком жарко! — с мерзкой ухмылкой добавил Сервелат. — Ты что, мохнолапый, до сих пор не понял, что Ломайтрухлен — всего лишь анклав нашего влияния, наша база, которая помогает становлению демократии в Среднем Хреноземье? Но скоро... О! Скоро здесь воцарится истинная демократия! А теперь — марш отсюда! Быстро — в лодки!

— Счастливого пути! — пропела Галантерей.

— Адье! — бросил президент сквозь зубы. Над ним по-прежнему парил гнусного вида орел.

Охранители влезли в лодки и с мрачным видом уставились на перемотанные изолентой весла. Эльфы на причале тыкали в путешественников пальцами и ржали до икоты.

Едва лодки отчалили, Галантерей порывисто шагнула к краю причала. «Хочет с нами поехать!» — подумал Фордо, но ошибся. Владычица простерла руки к охранителям и запела волшебную песню, которую эльфы всегда пели, расставаясь с гостями:

— Геморрой какой-то, — высказал общее мнение Свэм.

— Я мог бы это перевести, но не решаюсь... — покраснел Лепоглаз, а Галантерей все пела, принуждая охранителей грести как можно скорее (собственно, эльфы для того и придумали эту песню, чтобы гости побыстрее убирались восвояси). На последних словах Владычица потеряла связь с реальностью, шагнула вперед и свалилась на поплавок велосипеда. Увы, путники этого уже не увидели: пристань скрылась за излучиной реки.

ГЛАВА 11

КАК БРАГОМИР СЫГРАЛ В ЯЩИК [5] 

Могучий Надуин величаво нес свои воды, а вместе с ними — и хлипкие лодки наших героев. За неделю охранители проплыли... э-э, ну, много проплыли. Пищей им служила рыба («Бычки в томате» и «Салака в маринаде»), а также эльфийские походные сухари, так называемые шкрябы. (О, это были замечательные сухари! Они не намокали от дождя, ими можно было забивать гвозди и ошкуривать борта лодок, а при желании и кого-нибудь убить.) Ночевали на берегу, укрывшись волшебными плащами; костра не разводили: плащи отлично сохраняли тепло, а надписи «ЗДЕСЬ НИКОГО НЕТ!» ярко светились в темноте.

Чем дальше плыли герои, тем загадочней становилось поведение Брагомира. Сперва он ежедневно мыл уши и чистил зубы, но это был только невинный эпатаж. Затем он принялся плести венки из кувшинок, сочинять стихи и плакать над «красотами природы». Потом он начал мазаться раздобытыми у эльфов духами. Когда же гондорийский богатырь, намылившись, попросил Опупина и Марси побрить ему грудь и «...еще там, сзади», хрюкки живо перебрались в лодку Фордо. С тех пор Брагомир греб в гордом одиночестве, бормоча стихи и воняя духами. Однажды на рассвете он тихонько подплыл к лодке Фордо и, обнажив грудь, долго не сводил с него призывного взгляда. Затем послал хрюкку воздушный поцелуй и вкрадчиво пропел: «Эгей! Эге-гей!»