Глазами Странника (СИ) - Элдер Алеф. Страница 119

- Переоделась? - попытался он пошутить. Многослойные достойные бога одежды развивались красным огнем, хотя и не обжигали. Но рошъяра, которую магистр зари знал как талантливую служительницу Аланара, внешне почти не изменилась. Только волосы стали отливать красным, да алые глаза смотрели строже. - Я видел бурю и рад, что ты цела.

- Я умерла, - поправила Ахари. - Умерла шесть тысяч лет назад и только сейчас воскресла. - Бесстрастно она протянула Закром Аланара. Вирдео нежно погладил золотой переплет.

- Что будешь делать теперь?

- Дождусь рассвета.

Это была длинная ночь, для многих ставшая последней. Люди расселись на поляне. С ними вместе альва, цверг, адорант и рошъяра вглядывались в горизонт. Никто не разговаривал, словам предпочитая ночную тишину. Всех одолели нега и безмятежность, удовлетворение и покой. Одна только Ераиль не ждала рассвета, она лишилась армии и руки, Аштагор ей не покорился, а битву гиганты проиграли. Но она также поддалась всеобщему умиротворению и, как и все присутствующие на этой поляне, свою миссию считала исполненной. О дальнейшей жизни, выходящей за пределы сегодняшней ночи, она никогда не задумывалась. Нежный ветерок приятно холодил разгоряченные лица, едва слышно шуршала листва - это спугнутые битвой сторожко возвращались в свои дома лесные зверьки. Но утро все не наступало. Наконец из-за деревьев пробились слабые лучи восхода. Люди торжествовали, и улыбки осветили их лица. На затем восторг сменился замешательством.

В небо поднимались два светила, причем солнечный свет слабо пробивался из-за спины брата. Люди, гадая, изумленно взирали на диво. Даже глазам Миридис недоставало зоркости, чтобы это понять, и только Ахари предпочла бы не видеть далекое действо. Она застыла, и тень печали омрачила ее лицо.

- Что ты видишь? - спрашивали люди. - Покажи нам.

Ахари скрестила над головой руки и развела в стороны. Потрясенная публика узрела, как невысоко над поляной утлым плотом правит Ирилиард, облаченный в неизменные черные одеяния, полностью скрывающие тело, и только под капюшоном различим длинный щербатый нос. А у ног его в богатых золотых одеждах, с золотистой кожей и вечно юным прекрасным ликом, обрамленным золотыми кудрями, неподвижно лежит Аланар.

Солас попытался зажечь магический свет и не смог - магии Аланара больше не существовало. Ахари захотелось увидеть отца вблизи. Люперо почуял ее мысли. «Возьми меня», - попросил он. Адорант попрощался с Миридис, она поняла его намерение, хотя и не слышала слов. «Иди к нему», - разрешила она. И волей Ахари, растворяясь в пространстве, чтобы возникнуть высоко в небесах, он услышал мысли Ераиль: «Передавай мой поклон».

Все выглядело в точности, как в проекции на поляне. Он казался живым, здоровым и лучащимся бескрайней жизнью, но жизнь его, если таковое понятие применимо к богу, угасла. Вслед за ней запоздало мерк солнечный свет, лучи слабели и умирали в облаках, уже не в силах достичь земли, еще напоминая о жизни, но не оставляя надежды на ее возвращение. Так остывает тело покойника, так с наступлением холодов опадает листва. Бог умер, но одновременно перешагнул через смерть, ибо, находясь выше нее, должен был уйти во дворец повелителей и навсегда кануть в небытие.

- Позволь мне провести его, дядя, - попросила Ахари.

- Уходи, - ответил Ирилиард, не взглянув на нее. Люперо неспешно шел следом по поверхности небесного океана, но уже смотрел совсем в другую сторону. - Уходи, - повторил Ирилиард. - Потому что отныне мы не можем находиться рядом.

Ахари осталась стоять, провожая плот виноватым взглядом. И хотя цена ее непослушания оказалась выше, чем она рассчитывала, она не жалела о принятом решении. Может ли одна жизнь быть ценнее другой? Жизнь человека, бога, зверя - как их сравнить? Иной человек, высокий духом, бестрепетно отдаст жизнь ради брата. Но ради стаи птиц или волков?.. И сколько тогда стоит жизнь бога?

Внезапно Люперо завыл и побежал прочь. Ахари последовала за ним.

«Куда же ты?»

Адорант не ответил, он был слишком возбужден для разговоров. Они пролетали над миром со скоростью урагана. Лес под ними сменился равниной, горами, океаном. Они миновали континент и пронеслись над песками Имъядея, они достигли самой южной точки Яраила и только тогда стали спускаться.

Вараил держал веточку сирени, единственную выжившую часть умирающего куста, который чудом здесь рос. Он сидел подле Яг-Ра-Таха и подобно ему и людям на поляне в Теургском лесу всматривался в ночь, ожидая рассвета. Он видел затмение, но солнце и луна поспешно покинули небосвод, и ночь, эта бесконечная ночь, продолжилась. А затем он увидел красный луч, свет приближался, вскоре в нем можно было различить очертания женщины и волка. Огромный черный волк пробежал мимо Вараила и тот даже не проводил его взглядом. Все внимание юноши поглотила красная женщина, спускающаяся с небес на землю. Она улыбалась. Конечно, он узнал ее сразу, он почувствовал ее задолго до того, как сумел разглядеть, и то ли от счастья, то ли от яркого света, глаза его увлажнились. Неверным шагом он направился к ней, она же выронила меч и, подбежав, обняла друга легко и непринужденно так, словно после недельного праздного похода вернулась в Тронгарос. Вараил запоздало протянул цветы. Ему хотелось произнести тысячи слов, вместо этого он сказал:

- Ты жива.

- Только благодаря тебе, - она посмотрела на альманда за его спиной.

Люперо дважды обошел вокруг Яг-Ра-Таха, тщательно обнюхал его, попытался укусить за руку, затем горько завыл, обернулся калачиком вокруг холодных ног и положил голову на передние лапы. Ахари спохватилась и подняла меч, Вараил хотел помочь, но она резко отстранилась.

- Не касайся его. - Затем подошла к альманду. - Здесь ему самое место, - и вложила меч ему в руку.

Множество вопросов одолевали Вараила, но сейчас он был счастлив как никогда, и все ответы, какими бы они ни были, не казались существенными, важным было только то, что Азара жива.

- Расскажешь мне о своих приключениях? - попросила она.

- Только если ты расскажешь мне о своих, - парировал он. На миг в ее глазах он увидел грусть.

- Конечно, я тебе все расскажу.

Они шли по небу. Вараил вкратце поведал о своих похождениях, не вдаваясь в детали и не придавая рассказу эмоциональной окраски, а потом пришла очередь Ахари. Она была счастлива и весела, слушая, но о некоторых вещах при всем желании не могла говорить с улыбкой. Она ничего не утаила от друга последнего детства, и по мере развития истории, лицо ее мрачнело, и боковым зрением она видела, как мрачнел и Вараил. Но его печаль была вызвана не столько самим рассказом, сколько изменениями, которые он обнаруживал в подруге по мере повествования. Когда она умолкала, и сызмальства знакомый голос не ткал вуаль воспоминаний, он видел строгость бровей, холод губ и тяжесть взгляда - вещи, которых раньше в ней не наблюдал. И раньше, чем услышал, понял, что ошибся. Знание это обрушило на него печаль, потопившую прежнюю радость, и от этой внезапной перемены, от того, что след счастья так свеж и памятен, ему стало горше, чем живя с мыслью о ее смерти. Его подруга детства и любовь, та, кого он знал Азарой, умерла. Пусть она не утонула, но произошло это позже, однако все, что от нее осталось, это внешнее сходство со старой богиней нового солнца.

- Вараил, прости, что не взошла с тобой на корабль, - вдруг вспомнила она обещание, данное себе во сне.

- Конечно, - обронил он рассеянно.

А далеко внизу человек одной с ним версты тревожно смотрел в небо. Поняв снедающие его опасения, Граниш охнул.

- Что такое? - спросил, подходя к нему Амутар. Дъёрхтард процитировал:

- «Соберутся четверо, облачится плотью клинок и возвестит рог гласом Падшего о приходе красного солнца».

- Но рог не звучал, - неуверенно возразил Амутар. Все слушали тишину, опасаясь и ожидая громоподобного трубного звука, быть может, землетрясения или урагана. Ничего подобного не происходило.

- Рог Вологама прозвучал, - все обернулись и увидели Ераиль, о существовании которой совсем забыли. - Вы его не услышали, потому что звук разносился в Рошгеосе.