Глазами Странника (СИ) - Элдер Алеф. Страница 38

- Но тогда... что со мной произошло? - Миридис начали посещать обрывочные воспоминания. Она просыпается на руках у Рамилиса. Их союз благословляют старейшины. Она снова просыпается, на этот раз посреди рощи Пророчеств. - Я начинаю вспоминать...

- Ты не смогла увидеть своей судьбы и посчитала себя мессией, которому долженствует спасать мир. Ты покинула нас и отправилась на поиски других подобных тебе «предвозвестников» как ты их назвала. Но в путешествиях тебе встретился один маг - сомур. Его как раз и звали Дъёрхтардом. Погрузив в глубокий сон, он внушал тебе ложные воспоминания, чтобы с твоим сном проникнуть в Альвакрис и завладеть секретами старших альвов. Мы полагали, что развеяли злую магию окончательно, но теперь вижу, что ошибались. Дъёрхтард пытался заслужить твое доверие, должно быть и во сне ты видела симпатию с его стороны.

- Да...

- Миридис! - позвал раскатистый голос.

Альва обернулась. Перед ней стоял альв с густыми серыми волосами и бородой, спускающимися ниже пояса. На нем было одеяние старшего альва - серая облачная ряса, поблескивающая крошечными молниями.

- Папа! - Миридис зарылась лицом в его бороде.

- Девочка моя, вернулась, - бормотал Онурис. - Больше никаких магов.

Но при этих словах Миридис вспомнился высокий старец тоже с длинными волосами и бородой, но в белых шкурах и перьях. Альва нерешительно отстранилась от отца.

- Она вновь чуть не уснула, - произнес Рамилис.

- Вот как? - приподнял бровь Онурис, но в его голосе не было страха. - Миридис, ты должна прикоснуться к Радужному древу, и злые чары навек оставят тебя.

Миридис подошла к дереву и протянула вперед руку. В этот момент все казалось таким простым и правильным. Счастье здесь, впереди, нужно только прикоснуться. Смутные тревоги останутся позади, ее ждет беззаботная жизнь с Рамилисом. Проведенные с ним дни прорисовывались в памяти все отчетливей, но заглядывая в прошлое, она видела в их отношениях только дружбу. Рамилис ей нравился, но он никогда не предлагал большего, чем дружбу. Она опустила руку.

- Нет.

- Почему ты так поступаешь со мной? - разочаровался Рамилис.

- Ты всегда была упрямицей, - вздохнул Онурис.

- Я не помню, как здесь оказалась, но знаю одно: вы не те, за кого себя выдаете.

- Тогда мне придется заставить тебя это сделать, - из грозовых ножен, которые раньше Миридис не видела, Рамилис обнажил клинок молний.

- Рамилис никогда не стал бы угрожать мне.

Альв посмотрел на клинок, опустил взгляд ниже, согнулся и растаял туманной дымкой.

- Миридис! - строго крикнул «отец». - Немедленно прикоснись к Древу!

- Не указывай мне, что делать, пограничный страж имен.

Онурис в изумлении разомкнул губы. Его рот раскрывался все шире, терял очертания, закрывал и поглощал ненастоящее лицо, оставив одно только кольцо дыма. Тело альва исчезло, растаяло и кольцо рта. Вместе с ним пропал и Альвакрис.

Он брел ледяными пещерами стамухи Шамана. За каждым углом белые как снег могли скрываться вендиго, но медвежий нюх улавливал присутствие врага за многие коридоры прежде, чем уши и тем более глаза его обнаруживали. У развилки Белый Охотник помедлил. С правой стороны доносились запахи мяса, шкур и боли. Несомненно, они принадлежат его родичам. С левой стороны ощущалось только присутствие вендиго. Передняя правая лапа сделала шаг в свою сторону. Внезапно беродлак замер - ловушка. Запах старый, здесь нет его народа, больше нет, теперь только трупы. Он повернул налево.

Несколькими поворотами позже на него бросилось трое вендиго. Первого беродлак подмял с прыжка, но двое других глубоко всадили серповидные когти в его бока. Он взревел и мощным ударом перебил позвонок одному вендиго, второму перекусил шею. Раненный он продолжал путь. Цель была близка, он уже не мог ошибиться.

В следующей комнате его встретила мать с двухлетним ребенком на руках.

- Здравствуй, муж мой, - улыбнулась женщина.

Белый Охотник принял человеческий облик.

- Семара... - женщина выглядела так же, как в тот раз, когда вендиго выкрали ее из Медвежьего Рева: длинные, аккуратно расчесанные волосы обрамляют круглое лицо. Полные губы улыбаются, глаза игриво блестят. Беродлак заключил жену и ребенка в объятия.

- Осторожней, - нестрого укорила Семара. - Раздавишь Трию.

- Трия Охотница, - гордый дочкой отец поиграл с ней рукой. Девочка, смеясь, пыталась поймать палец. Суровое лицо Белого Охотника разрядила нежная улыбка.

- Она все время тянет медвежонка в рот, так что мне пришлось забрать у нее игрушку, - Семара раскрыла кулак, показав мужу маленького каменного медведя. Одними пальцами Белый Охотник легко накрыл ладонь и, не переставая улыбаться, вновь собрал ее в кулак.

- Ей хочется мяса, - заключил он и вдруг почувствовал боль в обоих боках. Он напрочь забыл о ранах. - Надо скорее выбираться.

- Идем, - согласилась Семара. И только сейчас заметив раны мужа, вручила ему дочь, неожиданно легко оторвала часть своих шкур и туго стянула на его поясе. - Я буду с тобой.

Беродлак оборотился медведем и вновь шел на запах. Один раз ему все же не удалось избежать столкновения с вендиго и даже эта короткая встреча отняла у него множество сил. Один зал сменялся другим, петляли бесконечные коридоры, но выход по-прежнему оставался от него все так же далеко. Обессилев, он принял облик человека и привалился к стене.

- Мне нужен целитель.

- Потерпи, муж мой, - Семара не переставала улыбаться, словно ничего плохого не могло теперь произойти. - Уверена, мы скоро выберемся.

- Нет. Я заблудился. Я не помню этого места, выход как будто совсем рядом, но он не становится ближе. Я потерял слишком много крови, мне нужна помощь.

- Мы можем рассчитывать лишь друг на друга. Кроме нас здесь только вендиго.

И в опровержение ее слов из темноты вышли пятеро: огромный черный волк, белый волк поменьше, мужчина в синей мантии, женщина в голубом платье и цверг.

- Это борут! - узнал сына снегов в облике волка Белый Охотник. - Эй, сюда! - позвал он.

- Не надо, не зови! - почему-то воспротивилась Семара. - Мы их не знаем. - Но было уже поздно. Путники приблизились к ним.

- Не шевелись, - предупредила Миридис. - Я помогу.

- Не трогай моего мужа! Убирайся! - вскипела Семара.

Белый Охотник удивленно посмотрел на нее. Жена больше не улыбалась. Уголки губ опустились, из глаз текли слезы.

- Что случилось? - он хотел подняться, но Миридис остановила его.

- Не шевелись, - повторила она и положила руки поверх ран.

- Не надо, не трогай его, - причитала Семара, но не вмешивалась. - Муж мой, Белый Охотник, пожалуйста, будь со мной, отвергни чужаков.

Секунду беродлак пребывал в замешательстве, но, когда раны затянулись, память вернулась к нему.

- Ты умерла, - ответил он. Семара заплакала сильнее. Слезы превращались в кровь, окрашивали красным шкуры и падали на ребенка. Девочка зарыдала.

- Да, - призналась мать. - Я умерла. И Трия Охотница тоже умерла. Но ведь это неважно. Мы можем быть с тобой вечно. Ты, я, и малышка.

Обстановка изменилась. Исчезла ледяная пещера, теперь только они втроем находились среди заснеженных елей.

- Это все ложь, - покачал головой Белый Охотник.

- Вся наша жизнь ложь и самообман. Из праха мы пришли, в прах обратимся. Я же предлагаю тебе вечную жизнь. Это мир мечты, здесь возможно все, чего ты хочешь.

- Я не останусь здесь.

- Но почему нет? Думаешь, ты нужен этим искателям приключений? Думаешь, мир нуждается в тебе? Думаешь, он не переживет расставание с тобой? Ответь, я хочу знать, на что ты готов променять свое счастье.

- Не так я представляю свой конец. В нем не будет позора и предательства. Когда придет мой час, дух мой гордо вознесется к бескрайним полям Думурьи.

- У нас будут быть свои поля. Мы придумаем их вместе...

- Нет, - перебил Белый Охотник. - Ты не понимаешь. Но больше я не собираюсь спорить. Как мне отсюда уйти? - Семара молчала. Борут стал озираться по сторонам. Он повернулся вполоборота.