Река ведет к Истоку - Шашкова Екатерина Владимировна. Страница 22

— Это еще кто? — Если компьютер магос себе представлял, то остальные слова слышал впервые.

— Это люди, которые взламывают чужие программы. Могут… ну, например, взять чужой арфактум и сделать так, что он станет слушаться только их. Или вообще изменить принцип действия: был уменьшающий жезл, а стал увеличивающий. Или превращающий в кошку. Можно так?

— Да, я слышал о таком, но никогда не сталкивался лично. Говорят, их услуги стоят целое состояние.

Нина прокрутила в голове новое знание. В компьютерах она разбиралась гораздо лучше, чем в магии, и думать, обращаясь к родным терминам, казалось проще. По крайней мере ситуация становилась хоть немного понятнее.

— А камень можно взломать? Перепрограммировать на другого человека?

— Нет, после обряда наследования камень подчиняется только владельцу — до самой его смерти. — Голос Ракуна едва заметно дрогнул. — Я с ним никогда не расставался.

— А не могла сережка просто потеряться? Мало ли, замок расстегнулся во время драки. Всякое же бывает.

Магос поглядел на собеседницу как на сумасшедшую. Видимо, этот вариант полностью исключался.

— Тогда смотри, что получается: некие люди сперли у нас камень, который для них не представляет совершенно никакой практической ценности. По крайней мере пока ты жив. А ты жив. Значит, есть вариант, что им нужен не сам камень, а ты, лишенный магической силы. Беспомощный.

— Морды этим гадам набить я и без камня смогу! Пусть только сунутся! Если бы не зелье…

— Подожди, не кипятись, — оборвала Нина, хотя ругающийся Ракун нравился ей гораздо больше, чем безвольно сидящий на траве. — Прежде чем бить морды, надо выяснить, кому именно их следует бить, а заодно — как они на нас вышли, и кто нас отравил.

— Милит, ясно же! Ведь не зря он в трактире сидел. Наверняка нас караулил. Всегда знал, что ничего хорошего от их братии ждать не приходится!

— Но это же местная полиция. Разве им не положено действовать по закону?

— Положено. Теоретически. А на практике — сама видишь. Спорю на что угодно, что и в похищении Алины виноват этот тип!

— Да почему? На вид — нормальный мужик. Нельзя винить его во всех бедах только потому, что он случайно попался нам в трактире.

— Почему он может меня подозревать, а я его — нет? — Ракун раздраженно дернул рукой и с корнем выдрал траву, которую все еще сжимал в кулаке.

Нина прикрыла глаза и мысленно сосчитала до десяти. А потом еще раз, но уже в обратном порядке. И только после этого объяснила спокойно, как ребенку:

— Он прекрасно знает, что тебя не было со мной в тот день. Естественно, он тебя подозревает. Я тоже тебя подозреваю. Потому что это логично. А твои обвинения не имеют под собой никаких оснований, кроме твоей персональной нелюбви к милитам. Даже не конкретно к этому, а ко всей организации в целом. Поэтому если ты сам не можешь рассуждать здраво, то прислушайся ко мне хоть раз в жизни. Иначе так и будешь сидеть здесь, оплакивая свою тяжкую судьбу.

— Ничего я не оплакиваю, — встрепенулся Ракун и немедленно предъявил улыбку, похожую на оскал.

— Вот и отлично. Тогда сейчас я подумаю, а ты…

Магос не стал дослушивать, что ему необходимо сделать. Упрямо тряхнув головой, он вскочил на ноги и быстрым шагом двинулся в сторону деревни, крикнув через плечо:

— За мной, женщина! По дороге подумаешь.

Нина вздохнула и подобрала забытую в траве рубашку.

Во время разговора она старательно не смотрела на шрамы: успела наглядеться, пока Ракун лежал без сознания. Но сейчас они снова бросились в глаза — длинные толстые рубцы, идущие через всю спину. Как следы от когтей гигантского зверя. Но не тигр же его рвал, в самом деле!

На груди и руках отметин было чуть меньше, хотя смотрелись они так же жутко. Не противно, нет. Нина относилась к тем людям, которые искренне считают, что шрамы украшают мужчин, но сейчас даже при беглом взгляде на располосованную спину у нее сжималось сердце. Да и магос, похоже, своими украшениями нисколько не гордился, наоборот, всеми силами пытался их скрыть. Видимо, у него имелись на это причины.

И одну из них Нина, кажется, уже поняла.

Она поспешно догнала Ракуна и сама накинула забытую рубашку ему на плечи.

— Надень, а то на тебя смотреть больно.

— Не вздумай жалеть, — огрызнулся магос, торопливо застегиваясь.

— Я не жалею. Просто больно.

— Вот она, женская логика, — ухмыльнулся Ракун, на глазах превращаясь в прежнего язвительного хама.

Что бы ни творилось у него в голове из-за потери сережки, с каждой минутой он скрывал эмоции все увереннее. Но, наверное, их ситуация — не лучший момент, чтобы выпытывать историю происхождения шрамов. Поэтому Нина просто спросила:

— Куда мы идем?

— В деревню, искать милита. Наверняка кто-то видел, куда он пошел после трактира.

— Да не он это!

— Спорим?

Нина никогда не была азартной. Какой смысл спорить, если на сто процентов уверен в своей точке зрения? А если не уверен, то спорить тем более незачем, так ведь и проиграть можно.

Но сейчас ситуация получилась странная. Ракун готов был милита зубами на куски рвать. А сама Нина всей душой хотела ему верить. Да, где-то внутри все еще сохранилась легкая обида на то, что местный полицейский назвал ее дурой… Так ведь за дело же назвал! Выгораживая магоса, она себя именно полнейшей дурой и чувствовала.

И если поставить этих двоих рядом и спросить, кому она доверяет больше, — не факт, что выбрала бы именно Ракуна. Да что там, никогда в жизни она не доверилась бы этому мерзко ухмыляющемуся типу!

— Спорим! — решительно ответила Нина. — Если я права, то ты перестанешь называть меня выхухолью и придумывать другие глупые прозвища.

— Договорились. А я потом что-нибудь пожелаю. Когда выиграю!

— Эй, так нечестно!

— Почему? Никто тебя раньше времени за язык не тянул! Зато у меня есть время, чтобы придумать что-нибудь интересное. Когда придется выполнять, скажешь спасибо своему милиту.

— Ничего он не мой, а… Кстати, а вся организация в целом как называется? Ну не милиция же?

— Почти. Милития. И, может, на сегодня закончим с вопросами? — Просьба прозвучала почти жалобно.

— Ну уж нет! У меня их еще много!

Судя по скорбному виду, который немедленно принял Ракун, он ожидал, что вопросами его завалят прямо сейчас. Нине очень хотелось так и поступить, но зафиксировать крутящиеся в голове мысли казалось гораздо важнее, поэтому вопрос прозвучал только один:

— Есть бумага и ручка?

Магос безропотно вытащил из кармана мятый блокнот с торчащим из-за корешка карандашом.

— Держи. Зачем он тебе?

— Думать буду.

Пряник оказался жестким, поэтому Алина немного погрызла его для вида, но доедать не стала. Аппетит пропал — от волнения, видимо.

Гораздо больше пряника ее обрадовало освобождение от чар и то, что повозка наконец-то тронулась в путь. Последнее казалось немного парадоксальным: вроде бы из стоящей удрать гораздо проще, и чем дальше от места похищения, тем сложнее вернуться обратно. Но все равно двигаться было приятнее, чем торчать на одном месте и бесконечно резаться в карты, убивая время. Хотя игра оказалась увлекательной, затягивающей и подозрительно похожей на MtG.

Паника, захлестывавшая девушку с момента похищения, постепенно сменялась любопытством. Ведь ничего плохого пока не произошло. А может, и дальше не произойдет, судя по тому, как этот мужик, Долан, над ней трясется.

Даже убедившись, что с Алиной ничего не сделали и в повозке она устроилась вполне комфортно, Долан то и дело заглядывал внутрь и спрашивал, все ли нормально. Прямо как будто не с пленницей общался, а с важной шишкой, которую требовалось довезти до пункта назначения в целости и сохранности.

Но цель путешествия по-прежнему оставалась неизвестной.

Открыто расспрашивать своих похитителей Алина не рисковала, но с интересом прислушивалась к разговорам. Однако пока вся полезная информация ограничивалась ворчанием из-за обрушившегося моста.