Река ведет к Истоку - Шашкова Екатерина Владимировна. Страница 46

— Сужай, — великодушно махнул рукой магос. — У меня не получается.

— Вообще-то очень даже получается. — Нина отложила карандаш и пододвинула блокнот к центру стола. Оба Александра удивленно переглянулись и синхронно склонились над схемой. — Правда, мне не хватает некоторой информации, так что поправьте, если ошибусь. Считается, что камень имеет силу только в связке с магом. Камень, не привязанный к наследнику, уходит в общее хранилище…

— Фонд, — подсказал Лисар.

— Да, в фонд. Кто может забрать камень из фонда?

— Какой-нибудь неучтенный наследник, например. Мало ли, вдруг всплывет. — Хозяин дома вытащил очередную сигару, задумчиво повертел в руках. — Или учтенный, но оставшийся без наследства, типа меня.

— Нет, вы не поняли, — качнула головой Нина. — Не кто имеет право забрать камень, а кто вообще может это сделать? Прийти и взять? Камни ведь физически где-то хранятся, в каком-нибудь помещении. В это помещение заходят люди, уборщики, смотрители, кто угодно. Или даже просто мимо ходят, но могут заглянуть, забрать камень и смыться. То есть теоретически некто имеет возможность изредка брать камни из фонда и использовать в своих целях.

— Допустим, — согласился Лисар. — Но какое это имеет значение для нас?

— Такое, что камень Марлены забрал человек из фонда. И он явно заинтересован в этом камне лично.

— Но они же бесполезны без владельца! — вмешался Ракун.

— Заткнись и слушай, — неожиданно жестко оборвал его Силь. — Продолжайте, пожалуйста, госпожа Александра.

Нина поежилась под его взглядом и украдкой сверилась с собственными записями:

— Давайте просто предположим, что утечка из фонда возможна. Теперь перейдем ко второму пункту: известно, что некто скупает камни у владельцев или у мошенников, не жалея денег. Причем происходит это довольно давно: камень Марлены забрали несколько лет назад, камень Ракуна готовы были купить прямо сейчас. Не думаю, что это единичные случаи. Возможно, их больше, и за все время никто ничего не обнаружил. Значит, у нашего преступника есть способ принудительно разрушить связь между камнем и наследником или скрыть ее. Господин Лисар, я правильно понимаю, что специалисты фонда обладают такими возможностями? Как именно это происходит?

— Существует некий ритуал, но вот его подробности — внутренняя тайна фонда, вряд ли ее знает кто-то посторонний. Те, кто проходил этот ритуал официально, направлялись с него прямиком на эшафот. Да и не так уж часто это случалось. На моей памяти — раза три.

— Но я не проходила никакого ритуала! — встрепенулась Марлена. — Меня даже не спрашивали ни о чем.

— Значит, личное присутствие человека не обязательно, — кивнул Лисар. — Или существует несколько вариантов ритуала, каждый из которых применяется в зависимости от некоторых условий. Возможно, дело в том, что наша милая гостья была в тот момент еще ребенком, или в том, что отречение проводил ее ближайший родственник.

Нина кивнула. Об этом она тоже думала, но хотела упомянуть чуть позже. Сейчас более важным казалось другое:

— А теперь предположим, что исчезновение Алины тоже имеет отношение к делу. В конце концов, похитили не только ее, но и два ее камня. Причем похитители знали, в какой именно день за ней поедут и кто поедет. Кто мог знать об этом?

— Долбаный фонд! — не то ответил на вопрос, не то выругался Ракун. — Я же давно на них не работаю, но девчонку хотел сам перевезти. Забрал камни под расписку, на определенную дату. Но зачем похищать-то? Я бы и так первым делом привез ее к ним вместе с камнями.

— И если бы она оттуда не вышла, поставил бы на уши весь Исток, — добавил Лисар.

— Он и так уже почти поставил, правда, моими руками, — хмыкнул Силь. — А организаторы похищения, видимо, считали, что все пройдет тихо, без лишних свидетелей. Слушай, полосатый, может, тебя вообще убить хотели?

— С помощью жвачки? Брось, это даже не смешно! Целиком она меня все равно бы не сожрала.

— Возможно, организатор планировал убийство, но исполнитель сплоховал, — вставила Нина, быстро дорисовывая в блокнот очередную стрелочку и знак вопроса.

Ракун следил за ее рукой с затаенной надеждой. А вдруг эта женщина с ее странной логикой действительно умудрится найти ответы на все вопросы? Или хотя бы на большинство.

Остальные тоже слушали Нину с любопытством: Лисару явно нравились гостья и ход ее мыслей, а по взгляду Силя понять что-то было сложно, но Ракуну показалось, что он получает своеобразное удовольствие от всего происходящего. А вот Марлена вела себя странно: вроде бы и участвовала в общей беседе, но не на равных, а как будто украдкой. Стеснялась, что ли? Да вроде днем держалась вполне свободно…

— Исполнитель — в данном случае милит Долан, — припомнил Силь. — Я с ним несколько раз пересекался по разным делам. Не похож он на того, кто может сплоховать. А если он работает на преступника, то ошибка такого уровня будет стоить ему жизни, карьеры… может, еще чего-нибудь важного.

Ракун фыркнул:

— Все проще, умники. Если бы он действительно хотел меня убить, то не караулил бы потом в трактире и не выпустил бы оттуда живым.

— Тем не менее в роли свидетеля ты явно путаешь преступникам все планы, — отрезал Силь.

Нина задумалась, снова покрутила туда-сюда свою схему, мысленно сводя концы с концами. Потянулась поправить очки, вспомнила, что их нет, смущенно отдернула руку и спрятала ее за спину. Выглядело это донельзя трогательно, и Ракун почувствовал, что улыбается. Именно улыбается, а не ухмыляется привычно и всем на зло. Пришлось срочно менять выражение лица.

А Нина тем временем озвучивала новую идею:

— А если этот Долан пытался не убить, а только изобразить убийство, чтобы потом можно было отчитаться перед нанимателем? Может, он только делает вид, что работает на преступника? Какой-нибудь агент под прикрытием, а?

— Я бы знал, — уверенно произнес Силь. — Разве что он не по рабочей необходимости, а по собственному почину так развлекается. Но тогда он просто идиот, если решил самостоятельно проворачивать такие дела во внешнем мире. Если приказали устранить свидетеля, а тот благополучно выжил, то исполнителя самого убьют за такую оплошность, как только узнают.

— Не обязательно, — откликнулась Нина. — Возможно, его миссия закончится раньше, чем заказчик узнает, что свидетель жив. Тогда…

Над столом повисло молчание, прерываемое только тиканьем часов и чириканьем канареек.

— Очень скоро произойдет некое событие, после которого живые свидетели перестанут иметь значение, — озвучил общую мысль Лисар. — Или не произойдет, если милит действительно не преступник и успеет настоящего преступника остановить. Но кто преступник, мы по-прежнему не знаем.

Ракун задумался, оглядел склонившихся над схемой героев интеллектуального труда и решил тоже немного блеснуть эрудицией. В конце концов, почему нет?

— Ставлю на то, что во всем виноват Тивасар, — решительно выдал он.

— Почему он? — хором удивились мужчины.

— А кто это? — так же хором спросили Нина и Марлена.

— Потому что он глава фонда и точно имеет доступ ко всем камням и ритуалам, — одним махом ответил Ракун на оба вопроса. — А еще у него куча денег, особняк неподалеку отсюда, и он мне не нравится.

— Он никому не нравится, мерзкий тип, но это не повод для обвинений, — отмахнулся Лисар. — И он, кстати, совсем не Ал, а Герберт, кажется.

— Да что вы прицепились к этому «Ал»? Может, это вообще не имя. Или… — Отказываться от своих же слов магосу очень не хотелось, но нелюбовь к Тивасару все же победила. — Может, я действительно неправильно расслышал. Так что предлагаю нагрянуть к нему в особняк. Или хотя бы покрутиться рядом, поспрашивать, не видели ли неподалеку Алинку и милита.

— Ты уже сегодня покрутился, хватит. Завтра пошлю людей. — Силь с грохотом отодвинул стул и поднялся, давая понять, что разговор окончен.

— А вдруг завтра окажется поздно? — не унимался Ракун. Друг, возможно, был прав, но сидеть дома и ничего не делать казалось просто невозможным.