Тёмная радуга (СИ) - Орлова Ирина Олеговна. Страница 78

Мы стояли перед обелиском. Каменная стрела, уносившаяся ввысь, была холодной, несмотря на то, что солнце припекало достаточно сильно. Мы обошли ее уже несколько раз, дотрагиваясь до шершавой поверхности в разных местах, но никакого знака не появлялось, и потому никак не могли понять, что вообще делать, и каким образом мы должны получить послание. В конце концов, Сашка предложил посмотреть на стелу внутренним зрением. К магии прибегать не хотелось, но другого выхода, похоже, не оставалось. Взявшись за руки и закрыв глаза, мы сосредоточились. Несколько минут ничего не происходило. Потом серое марево, стоящее перед глазами, начало рассеиваться, и в основании постамента появилось небольшое углубление. Там лежал свиток. Не открывая глаз, я потянулась за ним. Со стороны это выглядело так, словно моя рука прошла сквозь камень и исчезла, а потом снова появилась на поверхности.

Осторожно, чтобы не повредить хрупкую пожелтевшую бумагу, я развернула послание, написанное древними рунами. Мы их не знали.

К нашему удивлению, их знал Кеша.

«Мы, великое племя драконов, воздвигли на Церре четырнадцать маяков-антенн, сохраняющих магическое и геологическое равновесие. Мы наделили их разумом и волшебной силой. Прежде всего, маяки помогают избежать глобальных геологических катаклизмов. Если опасность будет магическая, они помогут отважным героям, пожелавшим спасти этот мир и не побоявшимся препятствий, пройти путь от одного обелиска к другому. Прошедший все, получит награду, погибший в пути — славу по делам его, трус — презрение».

Надпись пропала и на ее месте появилась роза ветров. Пунктирной стрелкой был указан путь на северо-восток. Потом нечетко, но все же различимо, проступила карта Латирэна, с обозначением следующего обелиска. После этого свиток исчез.

Я «запросила» карту местности в академии магов и в ту же минуту она зависла перед нами в воздухе. Все сходилось. Озеро Лин и Сизые горы располагались на северо-востоке. В магическом свитке был нарисован только контур материка. Может быть, детали рельефа просто стерлись от времени, а может, их специально не отметили. Наша желтая проводница уже унеслась вперед. Я отправила карту обратно, и мы тронулись в путь.

Вечер принес прохладу. Солнце медленно опускалось за край пустынной равнины. Селений не попадалось, а до ближайшего города оставался еще день пути или около того. Усталость брала свое, и вся компания, не сговариваясь, чувствовала, что пора определяться с ночлегом. Кеша, сидевший всю дорогу на моем плече, взмахнул крыльями и взмыл в небо. Покружившись немного над нашими головами, он полетел вперед. Вскоре дракон вернулся и сказал, что неподалеку отсюда он заметил небольшую ложбинку, поросшую редкими колючими кустами. Ночевать посреди ровного поля почему-то не хотелось.

Костер решили не разводить, чтобы не привлекать внимания. И хотя дракон никого не заметил своими зоркими глазами далеко окрест, уверенности в том, что огонь останется незамеченным, ни у кого не было. Выбрав место, где кустарник рос небольшим полукругом, соорудили над ним навес, Слай постелил циновки, оказавшиеся не хуже самых мягких матрацев. По свойствам они напоминали известную в нашем мире «пенку», которую туристы берут с собой в поход в качестве подстилки. Запив молоком замечательную Татушкину стряпню, мы улеглись спать. В роли часовых выступили Дик и дракон, которые даже во сне учуяли бы любого, кто попытался бы незаметно к нам подобраться.

С утра небо затянули низкие облака, а ближе к полудню стал накрапывать мелкий дождь, и лишь у самого горизонта оставалась чистая голубая полоска. Тут мы с Шаманом воочию убедились, что название материку дано не случайно. Латирэн в народе звался Радужным. Над всем окоемом засияла яркими красками огромная разноцветная дуга. Потрясающее зрелище!

— Что, никогда раньше не видели? — Слай снисходительно улыбнулся.

— Такого великолепия никогда, — признались мы с Сашкой.

И это было правдой. Не потому, что на нашей земле не бывает радуг. Бывают. Просто на Церре создавалось ощущение, что это физическое явление, возникающее в результате преломления солнечных лучей, можно не только наблюдать, но и руками потрогать.

— Я побывал на всех материках, но такая радуга бывает только у нас, — объяснил Слай. — Уж и не знаю, почему так получается.

Наша дорога вела прямиком под радужную арку. Казалось, еще немного и мы пройдем прямо под ней. Конечно, это иллюзия, но уж больно красивая, прямо дух захватывало.

Мы устроили небольшой привал и, быстро перекусив, отправились дальше, рассчитывая к вечеру добраться до города. Когда на горизонте обозначились крыши домов и снова стал слышен шум морского прибоя, желтые кирпичи превратились в обыкновенную брусчатку.

Город Весельчаков или, в просторечии, Весельчак, был небольшим портовым городом, раскинувшимся в устье реки Северянки, впадающей в морской залив. Вокруг него ровными рядами шли возделанные поля, тянулись полоски огородов.

Слай рассказал, что раньше город назывался по-другому.

Случилось это в незапамятные времена. Какая-то страшная болезнь типа нашей чумы выкосила почти половину населения городка, и местные жители взмолились всем богам, каких только смогли вспомнить. Неизвестно, кто откликнулся на их «вопль вопиющего в пустыне», но этот небожитель явно был не дурак пошутить и наслал на оставшихся в живых дикий гомерический хохот, заставив их ржать как сумасшедших три дня подряд. С шутками и прибаутками обезумевшие жители похоронили покойников, даже не соображая, что делают, выгребли весь мусор из домов, и публично сожгли его на центральной площади, весело приплясывая. Когда же волшебный смех иссяк, то они с удивлением обнаружили, что все абсолютно здоровы, даже те, кто казался безнадежно больным, но еще не успел отдать богу душу. К тому же у них случился приступ неизлечимой амнезии, вследствие чего жители начисто позабыли название своего городка. Поудивлявшись немного по этому поводу, они решили переименовать город и долго изгалялись по поводу всевозможных названий внутри него. Так что теперь там можно встретить и трактир «Веселая кружка», и улицу «Веселый тупик» и прочее веселое на все случаи жизни. Сами же они постоянно улыбаются и смеются по любому поводу, кстати и некстати. Похоже, что ничего не воспринимать всерьез стало их жизненным кредо.

Весельчак имел прямоугольную структуру, и ориентироваться в нем оказалось легко. Гостиница помещалась на площади Веселья, являвшейся одновременно и центральной, и называлась «Толстый весельчак». И, правда, на вывеске над дверями двухэтажного деревянного дома был изображен толстый улыбающийся человек, сидящий на кровати с кружкой пива в руках.

В просторном помещении на простых деревянных скамьях сидело несколько постояльцев. Они перекидывались между собой ничего не значащими фразами и беззаботно смеялись. Смеялся и хозяин, очень толстый мужчина средних лет, стоящий за конторкой, одетый в туго обтягивающий его грузную фигуру костюм. Казалось, что беда, пришедшая на Церру, не затронула жителей городка.

— Добро пожаловать в мою скромную обитель, — сказал он, улыбаясь от уха до уха. — Чем могу служить?

Мы спросили, есть ли у него комната с выходом во двор, чтобы, никого не беспокоя, выгуливать собаку. Дика перед входом в город заблаговременно уменьшили до размеров болонки, а Кеша вообще стал чуть ли не мышонком, и тихо сидел у меня за пазухой.

— Есть, — ответил хозяин, не переставая улыбаться. — Как раз сегодня освободилась. Вам исключительно повезло. Вы к нам надолго?

— На один день, — ответил за всех Слай, расплачиваясь с хозяином (деньгами и прочими необходимыми вещами нас снабдили в Соле), — Поужинаем, отдохнем, а завтра двинемся дальше.

— Вот и славно, — хозяин излучал полное радушие. — Еда в общем зале, прочие удобства в конце коридора, рядом с вашими комнатами. Меня зовут Роберт Смайл. Если что-то нужно будет, зовите.