Тёмная радуга (СИ) - Орлова Ирина Олеговна. Страница 87

— Ах ты, жулик! — Шаман только руками развел.

— Ладно, что ни делается, все к лучшему, как говорят у нас на родине, — подвела я итог. — А я-то удивлялась, что ж это у барбоса уже на второй день шерсть на солнце сверкает, как будто ее алмазной пылью посыпали. Ай да эльфы! Одно слово — дивный народ.

Г Л А В А 21

Туман начал потихоньку редеть, и Слай принялся отыскивать тропинку, сверившись с Татушкиной картой. Места нас окружили безлюдные, дороги на карте отсутствовали. Но видимо, правда, следопыт получил в подарок звериное чутье, так как, держа карту в руках, через пару часов безошибочно вывел нас на равнину в предгорье. Эльфийские плащи неплохо защищали от дождя, который и не думал кончаться, но вот Дик промок уже от носа до кончика хвоста. Надо было где-то устроить привал, развести костер и обсушиться. Вглядываясь сквозь туман, наш проводник заметил на склоне холма маленькую пещерку. Пока мы до нее добрались, наша обувь вымокла насквозь.

Пещерка оказалась небольшой, но, расположенная с подветренной стороны, на редкость сухой. Правда, совершенно пустой. Нигде не было не только валежника или хвороста, вообще создавалось впечатление, что перед нашим приходом ее чисто вымели и весь мусор уничтожили. Пришлось нам с Шаманом наколдовать дрова и развести огонь. Дождь снаружи все капал и капал, даже стал гораздо сильнее, а пока мы ели и вовсе перешел в ливень. Идти куда-то в такую погоду представлялось настоящим безумием. От мокрой собачьей шкуры шел пар, и тут мы с удивлением обнаружили, что она намокла только сверху. Подшерсток остался абсолютно сухим. Раньше я за барбосом такого не замечала. Обычно, если он намокал, то высыхал несколько часов, а тут не прошло и часа, как все уже было в порядке. Да и от холода Дик не дрожал, как бывало всегда в таких случаях. Еще один эльфийский подарок? Скорее всего, что так.

Пес вдруг забеспокоился и глухо заворчал на что-то позади нас. Мы обернулись. Стены пещеры неслышно разошлись в стороны, и открылся тоннель, в котором стояли два бородатых, кряжистых приземистых дядьки с факелами в руках. За поясом у каждого грозно поблескивал боевой топор. Выражение их лиц явно не отличалось приветливостью и радушием.

— Кто вы такие? — сердито заговорил один из них. — И что вам здесь надо?

Дик оскалил зубы и так зло гавкнул, что гномы от неожиданности синхронно подпрыгнули и схватились за топоры. Я поспешила взять барбоса за ошейник и приказала сидеть тихо. За всех ответил Слай.

— Мы путники. Дождь застал нас в дороге и мы, завидев эту пещеру, поспешили спрятаться, чтобы не промокнуть насквозь. Простите, если непрошено потревожили. Как только ливень кончится, мы уйдем.

— А почему на вас эльфийские плащи? Не каждому эльфы делают такие дорогие подарки. Что-то темнишь ты, друг любезный, — с недоверием сказал гном.

Я поспешила вступить в беседу.

— Да, уважаемый, ты абсолютно прав. Но мы их не украли и не сняли с мертвых. Сожалею, что не знаю вашего родного языка, чтобы поприветствовать вас, как должно. Но не надо на нас сердиться. Мы пришли с миром. К тому же эльфы кое-чему нас научили. Мы с этим молодым человеком, — я указала на Шамана, — можем врачевать болезни. Может быть, кому-нибудь из ваших сородичей нужен лекарь? Мы охотно ему поможем.

Гномы переглянулись. Чувствовалось, что внутри них идет борьба между искушением пригласить нас и желанием выгнать к чертовой матери. Нужда в нас, видимо, была. Знать бы еще — какая.

— А куда вы, собственно, идете — здесь места безлюдные, далекие от дорог? — задал вопрос второй гном.

— Видите ли, — Шаман виновато улыбнулся, — мы шли в город Чистый и сбились с пути. С утра стоял такой густой туман, что странно, как мы друг друга умудрились не потерять. Спасибо вот собаке, сбила нас в кучу, как овец, а то бы совсем пропали.

Я всегда говорила, что у Сашки улыбка волшебная, кого хочешь умаслит. Гномы пошептались между собой, и, наконец, решились.

— Ладно, гасите свой костер и следуйте за нами. Только не обессудьте, глаза мы вам завяжем. У нас не принято показывать незнакомцам потайные пути.

Костер мы потушили в два счета — просто подтолкнули горящие полешки к выходу из пещеры, где их сразу встретили потоки льющейся с неба воды. За пожар можно было не опасаться. Потом безропотно дали завязать себе глаза, взялись за руки и отправились за гномами вглубь тоннеля. Стены за нами сомкнулись также бесшумно, как и открылись. Поскольку Дик говорить не умел и никому бы не рассказал всех гномьих секретов, то глаз ему завязывать не стали. Я держала его на коротком поводке, а другую руку отдала Шаману, который в свою очередь держал за руку Слая. Это оказалось более чем удобно, так как порой проход становился таким узким, что идти можно было только по одному.

Мы спускались и поднимались, поворачивая то в одну, то в другую сторону, довольно долго. Гномы молча сопели впереди, и мы тоже не нарушали молчания. Мы не переговаривались даже с помощью телепатии. Гномы не простые существа, вполне могли нас прослушивать. Об этом мы договорились, еще когда тушили костер. Постепенно мы начали все чаще спотыкаться, ноги ныли от усталости, хотелось присесть хоть ненадолго и отключиться. А наши провожатые все также неутомимо топали вперед. Ничего не оставалось делать, как из последних сил следовать за ними. Наконец, когда казалось, что мы вот-вот рухнем, процессия остановилась, и с нас сняли повязки. Поначалу, отвыкнув от света, мы ничего не могли разглядеть, но вскоре зрение восстановилось, и мы с удивлением стали оглядываться вокруг. Нам открылось поистине великолепное зрелище.

Мы стояли в центре огромной пещеры, освещенной множеством маленьких лампочек. Ее стены украшали мозаичные рисунки из самоцветов и драгоценных камней. Высоко, под самый свод, уносились стройные малахитовые колонны, а в глубине зала стоял роскошный трон из белого и розового мрамора, украшенный рубинами и алмазами, на котором сидел в величественной позе длиннобородый гном в белом атласном одеянии и с золотой короной на голове. Вокруг трона и у стен сидели другие не менее почтенные представители гномьего племени.

Я лихорадочно вспоминала все известные мне приветствия, но в голове вертелась только одна единственная фраза — «Снимаю перед вами капюшон!» [31]. Искоса взглянув на своих спутников, я поняла, что и Сашка мучается подобным образом. Молчание затягивалось. Интересно, по этикету, кто должен здороваться первым?

— Да удлинится еще больше твоя борода, великий король, — наконец сообразила я, хотя и не была уверена за стилистику, и поклонилась, прижав руку к сердцу.

— Да приумножатся сокровища этого великолепного зала, — поддержал меня Шаман и поклонился так же, как и я.

— Да благословят ваши боги на долгие века племя великих подгорных тружеников, — завершил Слай наше выступление, а Дик завилял хвостом, уселся и протянул лапу по направлению к королю.

Наш экспромт удался, но я чуть не испортила все дело и ехидно не захихикала, когда король в ответ на наше приветствие встал со своего трона и поклонился, сердито проворчав:

— Снимаю перед вами капюшон!

Потом он снова уселся и жестом предложил нам приблизиться, а когда мы подошли, заговорил.

— По вашим лицам, выражающим неподдельное и, что самое главное, бескорыстное восхищение увиденным, я предполагаю, что вы действительно забрели сюда случайно, сбившись с пути.

Мы дружно закивали, ожидая продолжения.

— Мы редко допускаем к себе чужаков, но вы сказали моим людям, что научились у эльфов врачеванию. Если вы сможете помочь моему сыну, я награжу вас, если же нет, значит, вы — шарлатаны, и вас ждет темница.

Миленькая перспектива, ничего не скажешь! Однако выбора у нас уже не было. Черт бы побрал этих гномов. Знала я, что характер у них не сахарный, но чтоб до такой степени! Какого лешего они нас тогда к себе тащили? Могли бы сразу отказаться от нашего предложения.