Не королева (СИ) - Флат Екатерина. Страница 55

Медлить было нельзя. Пусть Стиан мне и поверил, но рано или поздно у него все равно возникнут сомнения. И, скорее всего, рано. Да и до отъезда из дворца оставалось совсем немного. Так что продолжительные раздумья были для меня непозволительной роскошью. Понимая, что тянуть бессмысленно и даже опасно, разговор с Дареллом я запланировала на следующий же вечер.

В спальне Дарелла царила темнота. Я не спеша зажгла несколько свечей, в очередной раз рассуждая про удобство магии. Жаль, что вызов огня позволял сотворить только пару искр. А то вот бы здорово было порадовать Стиана прицельным огненным шаром. Честно, сама иногда поражалась своей кровожадности.

В общем, я старалась думать о чем угодно, кроме предстоящего крайне унизительного разговора. Настроения к тому же не добавляли воспоминания, связанные с этой комнатой. Я, конечно, гнала их прочь, но не особо получалось. Да и трусила отчаянно. Стыдно признаться, но я бы только обрадовалась, если бы Дарелл, к примеру, уехал куда-нибудь. Я бы для очистки совести прождала его до полуночи и вернулась в свою спальню, радуясь, что пусть хотя бы на день получила отсрочку.

Но, конечно же, Дарелл мне такого счастья не предоставил. К тому моменту, как он пришел, я умудрилась задремать, уютно устроившись в кресле. Просто так старалась унять волнение, что перестаралась с успокаивающей магией, и спокойствие в итоге получилось слишком повальным. Так что проснулась я от крайне негостеприимно прозвучавшего:

— Что ты здесь делаешь?

Если честно, первое мгновение я спросонья сама не могла найти ответа на этот вопрос. Но мрачный взгляд Дарелла быстро согнал всю сонливость.

— Я бы хотела с тобой поговорить, — я встала с кресла и поправила чуть примявшееся платье. Очень старалась, чтобы выражение лица и голос ни в коем случае не выдали мое граничащее с паникой волнение.

— Говори, разве я против, — Дарелл прошел мимо меня к окну и задернул массивные портьеры. — Только, будь любезна, за дверью. А еще лучше в другом крыле дворца.

О да, я бы с радостью так и поступила. Едва заглушила вновь дурниной голосящую гордость, глубоко вздохнула и как можно спокойней произнесла:

— Дарелл, разговор очень серьезный. Речь пойдет о судьбе Арвидии.

Мне кажется, с тем же успехом эту фразу могла сказать ему дверная ручка. И то бы он заинтересовался больше.

Опустился в кресло и снисходительно бросил:

— Даю тебе две минуты.

Первым порывом было гневно высказать все, что я о нем думаю. Впрочем, перечисление всех «ласковых» эпитетов явно бы в две минуты не уместилось. Да даже в два часа! Смесь обиды и злости упорно не давала собраться решимостью. И пока я нервно вышагивала по комнате, Дарелл наблюдал за мной с нескрываемой иронией и не менее откровенной скукой в серых глазах.

Невозмутимо констатировал:

— Одна минута.

С трудом сдержалась, чтобы не запустить ему в голову канделябром. Отвернулась к столу и сжала пальцы в кулаках так, что от впившихся в ладони ногтей в глазах потемнело от боли. Зато кое-как усмирила свои чувства. Страшно представить, насколько больнее все бы воспринималось, если бы не спасительное «Ледяное сердце».

Я очень старалась говорить спокойно. И, кажется, мне это даже удалось.

— Расторгнуть брак мы не можем и освобождать друг друга скоропалительной смертью тоже. Можешь мне не верить, но пытаться тебя убивать я все же не собираюсь. Впрочем, и ты, похоже, отправить меня оправдываться к богам не планируешь, иначе не стал бы тянуть. Но учитывая принадлежность к королевскому роду, наши с тобой отношения — это не только вопрос личной жизни. Как бы мы друг к другу не относились, судьба королевства важнее любой неприязни. Даже настолько сильной.

— И к чему ты клонишь? — ему надоели мои пространственные речи.

Озвучить свою мысль оказалось еще сложнее, чем я думала. Мне даже показалось на мгновение, что мой язык задеревенел и просто отказывается это произносить. С трудом собралась решимостью, да и то, вместо уверенного голоса, получилось робкое бормотание:

— Арвидии нужен наследник.

Конечно же, я заранее представляла его реакцию и готовила себя к самому худшему. Но одно дело, когда это происходит в воображении, и совсем другое — испытывать наяву.

Мелькнувшее в глазах Дарелла изумление мгновенно сменилось целой гаммой эмоций. В частности презрение и насмешка отобразились уж очень красноречиво. И все это сопровождалось проклятыми янтарными отблесками… Складывалось такое впечатление, что он вот-вот готов расхохотаться. И если в собственном представлении я была благородной и самоотверженной девушкой, которая, заглушив собственную гордость, готова на подвиги ради любимого. То, похоже, Дареллом я воспринималась эдакой павшей портовой девицей, которая предлагает свои услуги пьяным морякам, но даже и те брезгуют. Это настолько открыто читалось в его глазах, что я чуть не задохнулась от жгучей обиды. Гордость уже не вопила, она орала так, что даже, наверное, даже в Ардане было слышно.

Но прежде чем клокочущая от злости я успела уйти, Дарелл снизошел до ответа. И столько в его голосе прозвучало откровенного презрения, что я очень захотела умереть на месте.

— Это, конечно, похвально, что ты так рьяно заботишься о будущем моей страны. Но есть одно чересчур весомое «но»: ты слишком мне противна.

Я закусила губу, чтобы не разреветься, и, не глядя на него, вышла из комнаты. Мысленно проклинала и его за жестокость, и себя за глупую слабость. Надо было заранее догадаться, что моя затея провалится, тогда бы хоть удалось избежать такого унижения. Правда, толку теперь было сокрушаться?

Прошло два дня. Сама не знаю, чего я ждала. По идее дальше оставаться во дворце было бессмысленно. Толку ждать, что меня вот-вот выставят. Уж лучше уехать прямо сейчас самой. Тем более обида во мне уже потихоньку перевешивала все остальное. То ли силы воли у меня не хватало, то ли мои чувства к Дареллу были ненастоящие, но упорно маячила мысль, что давно уже пора бросить все и уехать. Только почему-то не уезжала. Оправдывала себя тем, что из-за весенних дождей, наверняка, дорогу и в Северное графство размыло. Просто другой причины не придумывалось. А признаться самой себе, что все же на что-то надеюсь и, несмотря ни на что, не хочу сдаваться, я не решалась.

Дарелла я эти дни не видела. К счастью. После того разговора, мне казалось, что его презрение ко мне многократно возросло. Если такое вообще возможно. А проверять это при личной встрече как-то не хотелось.

И, видимо, смилостивившись надо мной, провидение решило разбавить безысходную мрачность последнего времени более-менее радостными эмоциями. Меня навестила Мирта.

Мы встретились в одной из дворцовых гостиных. Не знаю, как полагалось принимать гостей нормальной королеве, но я решила, что Мирта в любом случае на меня не обидится за нарушения этикета, если таковые имелись. Справедливости ради, я так и не поняла, то ли она по мне так сильно соскучилась, то ли ей просто жуть как хотелось похвастаться перед мужем своей дружбой с королевой. Но я решила хотя бы по этому поводу не раздумывать и искренне подруге обрадовалась. Ведь кроме Лейфа и Лили мне и поговорить-то было не с кем.

— Элина! — с привычным воплем Мирта стиснула меня в объятиях.

Маячащий за ее спиной худощавый молодой человек с глазами испуганной лани и средней степени блондинистой лохматости смутился настолько, что даже запунцовел. Видимо, считал, что с королевскими особами такое панибратство недопустимо. Не знаю, насколько он походил на барона, но вот мое представление о поэтах вполне оправдывал.

Сама же Мирта никак не изменилась. По-прежнему походила на болтливое и очень милое розовое пирожное. Видимо, только на мне замужество сказалось столь удручающее. Что подруга, конечно же, не преминула заметить.

— Элина, что у тебя вид такой тоскливый? — в лоб поинтересовалась она, плюхаясь на диван, от чего расшитые воланами юбки ее розового платья взметнулись вверх, демонстрируя круглые коленки. И без того смущенный барон смутился еще сильнее.