Грани лучшего мира. Дилогия (СИ) - Ханыгин Антон. Страница 121

   Король Фасилии был человеком чести, о которой у него было собственное представление. Он всегда руководствовался ей, принимая важнейшие решения, потому что такова главная добродетель правителя: сделано с честью - сделано правильно. И впервые в жизни Кассий не мог понять, как должен поступить. Он взывал к чести, долгу и собственной воле, отчего-то притихшим в его душе, но не мог добиться от них единого внятного ответа.

   - Мне надо подумать, - пробормотал изможденный король, морщась от ужасной головной боли. - Ничего не предпринимать.

   Спектр неловко поклонился и вышел из зала. Его планы рушились на глазах, а он снова не в силах что-либо изменить. Видение власти и богатства становилось все более иллюзорным, превращалось в несбыточную мечту. Но ведь все были счастливы, если бы к его словам прислушался хоть один из королей! Правители бы купались в народной любви и слепом поклонении, обновленная Церковь обрела бы реальную власть и богатство, которым уж точно нашла бы правильное применение, люди обрели бы душевное равновесие и мир в стране. И почему человеческая природа постоянно ломает идеальную картину будущего?

   "Все начинается по новой, - раздраженно подумал Карпалок. - Сначала Бахирон отказывается от абсолютной власти и титула Владыки Света, не решаясь выступить против Илида По-Сода, старого друга и бывшего соратника. А теперь и Кассий идет по его стопам, поддавшись внезапно нахлынувшей отцовской любви! Это нелепо, он ненавидел Джоанну столько лет, а тут увидел воочию, да еще и обрюхаченную своим злейшим врагом, и сразу же превратился в безвольную тряпку. Из чего вообще делают этих королей? Ничтожества..."

   Шагая по коридору из насквозь промерзших камней крепости, Спектр неожиданно услышал звонкие девичьи голоса, доносящиеся из-за поворота. "Откуда в Силофе взялись девушки?", - Карпалок спрятался в темной нише и прислушался к их разговору.

   - Королева со дня на день должна родить.

   - Ужас. Рожать в этой крысиной норе, вдалеке от нормальных человеческих условий и любящего мужа. Вот ведь наказание...

   "Говорят по-алокрийски. Это служанки королевы", - догадался Шол. Старик решил подождать, пока они пройдут мимо. Такая встреча ему ни к чему, его и узнать могли, ведь он часто был при дворе и в покоях короля Бахирона. В конце концов, хоть его планы и рушились, сдаваться он пока еще не собирался. Послышался мелодичный перезвон, и внезапно по коридору прокатился резкий звук разбивающегося стекла. Девушки испуганно вскрикнули.

   - Проклятые фасилийцы, чтоб им провалиться! - выругался старческий голос. - Могли бы и факелы зажечь, тут же люди ходят! В этом каменном гробу и так холодно, что у меня остатки зубов готовы вывалиться, так они еще решили для полного сходства с могилой кромешный мрак развести, что ли?

   - С вами все в порядке, мастер Намир? - поинтересовалась служанка.

   "Королева взяла с собой Намира Воба, - понял Спектр. - Ну да, в ее положении вполне логично иметь при себе опытного фармагика. Помню, он и меня лечил. Правда, давно это было, Намир тогда еще главой факультета фармагии в Академии был".

   - Ничего, просто споткнулся. Что б этих фасилийцев... - проворчал старик. - Реактив разбил из-за этой темноты.

   - Давайте я помогу собрать осколки, - вызвалась вторая служанка.

   - Нет! Это смертельный яд, не подходи, - предостерег фармагик. - Я сам справлюсь.

   - А вы не отравитесь? - боязливо спросила девушка.

   - Ерунда, - Намир принялся вырисовывать руками немыслимые узоры, и капли яда поднялись в воздух. - Мне такая мелочь уже нипочем. В малых дозах яды закаляют и оздоровляют организм, а в больших убивают. Я всю жизнь с ними работал, мой иммунитет уже никакая отрава не пробьет. Кроме стряпни моей жены.

   "В малых дозах оздоровляют, а в больших - убивают...", - мысленно повторил Спектр.

   Служанки захихикали и поспешно пошли по коридору, обдав стоящего в тени Карпалока ароматом розового эфирного масла, которое они обычно добавляли в воду для омовений королевы. Когда звук их шагов стал почти неслышим, старик выбрался из своего укрытия и подошел к фармагику, бормочущему проклятия в адрес фасилийцев.

   - Мастер Намир Воб, рад нашей встрече.

   От неожиданности королевский лекарь чуть не выронил только что запечатанный сосуд с собранным реактивом.

   - Спектр Света, вы? - изумился фармагик. - Здесь? Но как же ваше паломничество, о котором все говорили?

   - Это паломничество в лучший мир, - смиренно улыбнулся Карпалок. - И оно привело меня сюда, к королю Кассию.

   - Я не понимаю, вы...

   - Долгая история, мой старый друг. Лучше расскажи, как поживают твои родственники? Я слышал, в Донкаре произошла ужасная трагедия.

   Не до конца понимая, что вообще сейчас происходило в темном коридоре горной крепости, Намир растерянно ответил:

   - С ними, вроде, все в порядке. Они успели покинуть столицу, пока он еще не был окончательно захвачен смертепоклонникам, и уехали в Новый Крусток под защиту Комитета. А почему вы...

   - А сын? - перебил его Карпалок. - Насколько я помню, он служил в королевской армии.

   - И сейчас служит, - подтвердил фармагик. - Давно уже в командиры выбился.

   - О как. Скорее всего, неплохой доход у семьи получается.

   Седая борода Намира дернулась из-за нервной дрожи, вызванной тоном, с которым говорил Спектр. В речи священника не было и следа от прежних поучений, цитат из религиозных текстов и возвышенных метафор. С таким тоном мог разговаривать лишь опытный делец.

   - К чему вы клоните? - с нескрываемым подозрением спросил Воб.

   - Все-таки какие же странные слухи ходят о том сражении на границе Илии и Марии, - задумчиво произнес Карпалок, словно не заметил прямого вопроса. - Говорят, выжили буквально сотни из десятков тысяч. Наверное, переживаете за сына?

   - К чему вы клоните, Спектр? - осипшим голосом повторил фармагик, прекрасно осознававший, что его сына может не быть в числе выживших.

   - Конечно, переживаете, понимаю, - Шол сочувственно покачал головой. - Его смерть стала бы настоящей трагедией для семьи. Да и ты уже далеко не молод, даже я считаю тебя стариком. Как думаешь, сколько еще сможешь прожить на своих зельях?

   Побледневший Намир молча стоял, а сосуд с ядом плясал в его дрожащих руках. Бывший глава алокрийской Церкви аккуратно вынул склянку из костлявых ладоней фармагика, чтобы тот ненароком не разбил ее. Воб даже не заметил исчезновения реактива, он смотрел на Спектра и с беспокойством ждал кульминации странной беседы.

   - Что же будут делать твои родственники, когда источники их финансового благополучия внезапно исчезнут? - спросил Карпалок, разглядывая мутную жидкость, которая в опытных руках могла и исцелить, и убить. - Некоторое время им еще удастся протянуть на отложенных сбережениях, но что потом? Дом в Донкаре теперь потерян навсегда, все оставленные в столице ценности уже покоятся в мешках мародеров. Кто возьмет замуж твоих двух взрослых внучек, если у них из приданного есть только имя некогда известного дедушки? Алокрия разваливается на части, никто и не вспомнит семью королевского фармагика и офицера королевской армии. Чтобы выжить, твоей пожилой жене придется бродить по портовому району Нового Крустока и за бесценок продавать внучек и невестку грубым морякам, истосковавшимся по нежным девичьим телам. И никто им не поможет.

   Спектр осторожно вложил сосуд с ядом дрожащие руки Намира.

   - Никто им не поможет, - Шол ухмыльнулся. - Кроме меня.

   - Чего вы добиваетесь? - опустив голову, спросил фармагик.

   - Чего я добиваюсь - это не имеет значения. Гораздо важнее то, что сейчас мои руки связаны. Видишь ли, мое будущее, и соответственно будущее твоей семьи, зависит от завоевания Алокрии Кассием. А он застрял в Силофе и после встречи с дочерью мучается неподобающими настоящему правителю сомнениями.