Грани лучшего мира. Дилогия (СИ) - Ханыгин Антон. Страница 156
Лот кивнул и разочарованно потряс пустую флягу. Это хорошо, что ему не придется рисковать жизнью. Не для того он проделал столь долгий путь к своему нынешнему, откровенно говоря, сомнительному положению, чтобы погибнуть на улицах грязного городишки в нищей провинции, пытаясь спасти какое-то отребье, слетевшееся на эту навозную кучу со всей страны.
- Я хочу помочь, - подал голос Аменир.
Шеклоз взглянул на реаманта с отблеском удивления в глазах, словно забыл о его присутствии в зале.
- Чем?
"Действительно, чем? - Кар в растерянности прикусил губу. - Неужели настала пора раскрыться и продемонстрировать реальную мощь реамантии? Но сейчас у меня ни на что дельное не хватит сил".
- Не знаю, - честно ответил юноша.
- Тогда, молодой человек, оставайтесь лучше во дворце и не мешайтесь под ногами, - глава Тайной канцелярии смерил его холодным взглядом. - Поразмышляйте о куполе, почитайте свои книжки или чем-нибудь другим полезным займитесь. Ваше время еще не настало.
Пристыженный Аменир пролепетал что-то невнятное и поспешно удалился из зала, прикрыв за собой жалобно скрипнувшую дверь.
- Хватит болтать, - Мирей вскочил с места. - Если это все, то я иду спасать людей.
- Безусловно, - вежливо кивнул Шеклоз. - Не смею вас задерживать, уважаемый комит колоний.
Презрительно скривившись, Сил вышел из приемной, напоследок хлопнув дверью с такой силой, что она едва не разлетелась в труху.
- Он ведь действительно это сделает, - задумчиво произнес Касирой, проводив Мирея осоловевшим взглядом. - Я имею в виду огласку, всенародный суд и прочее.
- Что-нибудь придумаем, - пообещал шпион и внимательно посмотрел на комита финансов. - Надеюсь, хотя бы вы не изменили свое мнение насчет нашего предприятия, мастер Лот?
- Разумеется нет. Я ведь с самого начала понял, что сделав шаг в сторону от намеченного вами пути, я рискую нечаянно оступиться и упасть в безымянную могилу.
- Из-за чего такие мрачные мысли? Я же не чудовище, - Шеклоз улыбнулся, и его влажный оскал был способен убедить любого собеседника в обратном.
Почувствовав пробежавший по спине холодок, Касирой нервно сглотнул, отвел взгляд, стараясь сделать это как можно более невозмутимо, и принялся сосредоточенно скоблить ногтем коричневый налет на фляге, словно ничего важнее в данный момент не было.
- Вам пора идти, - напомнил комит финансов.
- Конечно, - глава Тайной канцелярии направился к выходу. - Не забудьте о добровольцах. И пусть они держат себя в руках.
Шеклоз покинул зал заседания Комитета. Обветшалая дверь закрылась за ним, не издав ни единого звука.
Наспех сколоченная Мимом машина заработала практически без перебоев. Мирей, в полной мере продемонстрировав свой адмиральский опыт и командирский талант, сумел быстро снарядить несколько отрядов городской стражи, к которым чуть позже примкнули хорошо вооруженные ополченцы с бандитскими рожами, набранные Касироем. Неизвестно где он нашел этих сомнительных личностей, но сражались они куда лучше никчемных стражников, хотя дисциплина у них оставляла желать лучшего. Силу периодически приходилось одергивать подозрительных новобранцев, чтобы они не пускались в беспорядочное мародерство.
Комит колоний лично возглавил один из отрядов и направил его в городские трущобы, где было замечено больше всего фармагулов. Он тоже был виновником несчастий, свалившихся на Алокрию, и на прощение не смел даже надеяться. Но Мирей все равно защитит обманутый народ любимой страны, а потом примет заслуженное наказание. Лишь бы ему позволили в последний раз насладиться морем, вдохнуть солоноватый воздух и ощутить сильную, упрямую, но нежную качку корабля...
Новый Крусток всего за несколько часов ночи превратился в настоящее поле боя. Раньше город поражал своим ветхим видом, увядающей природой и неимоверным количеством коричневой пыли, которую не способен был намочить даже самый сильный ливень. Теперь же обветшалость превратилась в разруху, поблекшая природа утратила остатки жизни, а в вековой пыли лежали изуродованные трупы. Разбитые окна, вырванные с петлями двери, поломанная мебель и кровь, кровь повсюду - тяжелыми каплями падающая откуда-то сверху, собирающаяся в алые лужицы на мостовой, размазанная по стенам домов, пропитавшая сам воздух ночного города. Пылью дышалось намного легче.
Снаряженные Силом отряды прочесывали Новый Крусток, направляя чудо выживших людей в центральный район. Улицы медленно, но верно очищались от фармагулов. Видимо, Маной Сар не рассчитывал на столь быструю реакцию со стороны Комитета или попросту переоценил возможности своих марионеток. Они не чувствовали боли и не знали усталости, их сила и реакция значительно превосходили возможности обычных людей, но все же фармагулы оставались заложниками человеческих тел. Отрубленная голова и отсеченные конечности превращали их в безвредные груды мяса, которые изредка дергались из-за рефлекторно сокращающихся мышц. Фармагики опорочили понятие жизни самым извращенным способом.
Тем не менее городская стража тоже несла весьма ощутимые потери. Частично их восполняли высвобожденные из окружения солдаты, патрулировавшие улицы еще до активации формулы. К отрядам Мирея присоединялись и горожане, желающие защитить свои семьи и дома или отомстить за погибших. Неумелые, обрюзгшие и слабые стражники Нового Крустока, привыкшие во время службы играть в карты и напиваться к полудню до беспамятства, получали ранения и умирали, иногда не успев нанести ни единого удара. Если бы не присланные Касироем подозрительные личности, которые обращались с оружием на удивление ловко, и не ополчившиеся горожане, то фармагулы давно бы уже подавили вялое сопротивление. Однако сейчас их удавалось даже теснить, очищая одну улицу города за другой.
В это время Шеклоз в сопровождении небольшого отряда агентов Тайной канцелярии стоял на пороге ничем не примечательного особняка, в подвале которого расположилась новая лаборатория фармагиков. Со всех сторон доносились крики людей, пытающихся спастись от безжалостных бледнокожих убийц. Конечно, Мим мог помочь беззащитным горожанам, но решил использовать выдавшуюся возможность, чтобы пробраться мимо фармагулов незамеченным. В конце концов, он всего лишь жертвует сотней людей ради спасения тысяч. Шеклозу не впервой принимать подобные решения. Правильные решения.
Они ворвались внутрь особняка беззвучными тенями. Возможно, фармагики думали, что о новом местонахождении их лаборатории никто не знает, или рассчитывали на защиту своих бледнокожих творений, но так или иначе в комнатах было пусто, а вход в подвал никем не охранялся. Маной Сар и фармагики Академии почему-то считали себя умнее всех остальных людей. Излишняя самоуверенность и небывалые достижения в науке ослепили их, создали иллюзию всемогущества. Кто из великих творцов мог ожидать ответного удара жалких людишек, когда впереди уже был виден лучший мир с идеальным человечеством?
Дверь подвала тихонько скрипнула и откинулась вбок, подняв в воздух небольшое облако пыли. В нос ударил резкий запах крови, мочи и разложения. Агенты Тайной канцелярии отпрянули от неожиданности, прикрывшись рукавами от тошнотворного смрада, но сам Шеклоз даже не поморщился. Ничто так не напоминает о жизни, как аромат смерти. Он вдохнул полной грудью, оскалился своей жуткой улыбкой и первым скользнул в зловонный подвал, жестом повелев следовать за собой.
Обернувшиеся на шум фармагики не успели осознать происходящее. На размазанную по полу жижу из загустевших человеческих выделений пролилась свежая кровь. Искусные врачи и коварные отравители один за другим падали в грязь, тщетно прикрывая распоротые глотки и аккуратные смертельные раны, оставленные длинными тонкими кинжалами работников Тайной канцелярии.
Оправившись от шока, какой-то молодой белобрысый фармагик уверенно и изящно взмахнул руками. Из небольшого пузырька на столе вылетела бесцветная жидкость и тонкой струйкой брызнула в лицо неосторожному агенту. Тот издал леденящий душу вопль и упал на колени, пытаясь вытереть токсичный реактив. Но на его ладонях оставались лоскуты кожи и ошметки лицевых мышц, выглядевшие как кусочки разварившегося мяса, а по шее потекли тонкие ручейки из растворившихся глаз и сукровицы. Вскоре он затих и застыл коленопреклоненной скульптурой с прилипшими к изуродованному лицу руками.