Грани лучшего мира. Дилогия (СИ) - Ханыгин Антон. Страница 163

   - Вот ты где, - голос Ачека вырвал убийцу из странного оцепенения. - Здесь все чисто?

   Ранкир посмотрел по сторонам. Он стоял посередине какого-то чердака, заваленного разбитой мебелью. На полу лежала тяжелая коричневая пыль, в которой брыкалось обезглавленное тело фармагула. Судя по длинному следу из зеленоватой крови, его голова откатилась за груду поломанных стульев. Убийца не помнил ни как оказался в этом месте, ни как убил бледнокожую тварь. Да и лидера смертепоклонников он признал не сразу.

   - Я устал, - буркнул Ранкир и похромал к выбитому окну.

   - Тогда могу тебя обрадовать, - Ачек отошел в сторону, пропуская друга. - Новый Крусток практически очищен от фармагулов. Теперь в нас тут нет нужды. Можем немного отдохнуть, прежде чем вернемся в леса Евы.

   - Мне не нужен отдых, - огрызнулся убийца. - Мне нужен главарь Синдиката. Ты обещал...

   - Да, да, я прекрасно помню, что я обещал, - смертепоклонник тяжело вздохнул. - Мои ищейки подтвердили, что он где-то в Новом Крустоке. Круг поисков сужается, им нужно еще немного времени.

   - В городе заварушка, Синдикат зашевелится, мы их быстро вычислим - чьи слова? - Ранкир раздраженно сплюнул. - Круг у него сужается...

   - Я делаю все что могу, - развел руками Ачек. - И без моей помощи у тебя все равно не получится найти его.

   Мит отмахнулся от него и собрался уже выбраться на крышу через окно, но замер, столкнувшись лбом с висящей вниз головой Тормуной.

   - Бум! - в перевернутом виде улыбка сектантки казалась еще безумнее. - Ты чего злой такой? Обидел кто? Болит что? Мелкая может попросить принцессу полечить тебя! Правда, она способна только на процедуру кровопускания. Зато делает ее идеально! Почувствуешь себя другим человеком! Во всяком случае, тебя точно никто уже не узнает...

   - Лучше заткни ее, - прорычал Ранкир, бросив раздраженный взгляд на Ачека. - Или я ей шею сверну.

   - Ой, грозный-грозный какой, - Тормуна спрыгнула и демонстративно отвернулась от него. - Если ты будешь отказываться от помощи других людей, то так и не найдешь себе друзей.

   - Ты меня на лоскуты порезать хотела! - вскипел убийца. - Это, по-твоему, помощь?

   - А ты даже не поблагодарил... - опечаленно вздохнула сектантка.

   Ранкир проигнорировал ее слова и, неловко опираясь на больную ногу, выбрался на крышу. Сквозь дыры в трухлявой черепице были видны прогнившие балки, но хромой убийца уверенно шел по ним, не опасаясь провалиться внутрь здания с застрявшей под ребром щепкой. Он дошел до каменной трубы дымохода и осторожно присел на нее. Рыжий парень, неотступно следующий за другом, выжидающе посмотрел на Ранкира. За последние несколько дней бард не обмолвился и словом.

   - Чего молчишь?

   Тиуран Доп не ответил. Он развернулся и ушел, оставив убийцу в одиночестве. Ранкира не покидало странное чувство, что он его больше не увидит. "Тебе давно пора было уйти..."

   Вниз посыпалась отсыревшая штукатурка. Мит проводил ее взглядом и поднял глаза к небу. От мутной серости над его головой неспешно отслаивалась темная синева ночи, уступая место хмурому утру. Сегодня снова не будет солнца. Из окна вылез Ачек. Повелев Тормуне оставаться на чердаке и не шуметь, он направился к Ранкиру.

   - Ты слишком резок с ней, - произнес лидер сектантов, осторожно перешагивая дыры в крыше. - Она хороший человек, просто к ней надо относиться... с пониманием.

   Убийца хмыкнул. Он сидел на трубе и ощупывал сквозь штанину уродливый шрам на бедре. Эта боль была родом из прошлой жизни. Когда Ранкир умер, она исчезла. А когда очнулся в комнате Тиры, все началось заново. И никакой другой боли, кроме проклятой раны на бедре, он не чувствовал. Только теплая кровь, стекающая по ноге, только расходящийся от напряжения глубокий порез. Только алое пятно, расползающееся на девичьей ночной рубашке...

   - Ты меня слышишь? - Ачек заглянул в лицо школьного товарища.

   Тот не сразу понял его вопрос. Внимание убийцы было приковано к полоске светлой ткани, повязанной на запястье. В ней почти не осталось тепла Тиры, которое согревало мертвую душу Ранкира все это время. Только сейчас он понял, насколько же холоден мир.

   - Пошли уже, - пробормотал убийца, слезая с трубы.

   - Куда?

   - Кажется, ты в лес собирался. К своим психопатам. Заждались небось.

   Ачек согласно кивнул, но затем его взгляд наткнулся на приземистые башенки дворца наместника Евы, едва различимые за завесой вездесущей коричневой пыли.

   - Подожди, - лидер сектантов остановил Ранкира. - Сперва надо убедиться, что с Амениром все в порядке.

   - Чего ты о нем так печешься?

   - Владыка решил сохранить ему жизнь, - Ачек достал монетку и подбросил ее, задумчиво проводив взглядом короткий полет. - Он еще должен проявить себя в замысле Нгахнаре, да и, насколько я могу судить, в Комитете на него тоже возлагают определенные надежды. Весьма вероятно, что тут интересы владыки и комитов сходятся, но...

   - Понял. Просто пойдем уже, - прервал его убийца и, прихрамывая, пошел по крышам в сторону дворца, но затем нервно дернулся и обернулся, почувствовав на себе любопытный взгляд Тормуны. - И пусть эта дурочка помалкивает, у меня от ее болтовни голова разбаливается.

   Пасмурное утро уже вступило в законные права, предоставленные педантичным временем. Влажная после ночной прохлады пыль оседала на одежде, безжалостно придавая ткани единый серо-коричневый цвет. За прошедшую неделю Новый Крусток изменился отнюдь не в лучшую сторону. Разруха и тоска, что таились внутри людей и тщательно скрывались безвкусными украшениями на приходящих в упадок домах, выплеснулись на улицы города. И активация формулы Маноем Саром была лишь поводом для этого, причиной же стало всепоглощающее отчаяние, рожденное гражданской войной и вскормленное жуткими ветрами перемен.

   Столица Евы опустела, безжизненные трущобы превратились в памятник жалкого существования проживавших там людей, забрызганные кровью стены безразлично смотрели выбитыми окнами друг на друга, а на мостовых лежали трупы горожан и фармагулов. Кое-как жизнь теплилась лишь в центральном районе, где люди, потерявшие все, нашли временное укрытие. Раньше жители Нового Крустока с неприязнью смотрели на прячущихся от войны и купола чужаков, а теперь они сами стали беженцами в родном городе. Не прошел еще траур по прошлому, а жестокая неизвестность уже тащила их за руку в будущее. На счастливый конец никто больше не надеялся.

   Скрываясь от глаз агентов Тайной канцелярии и стражников, которыми был наводнен весь центральный район, смертепоклонники и убийца добрались до дворца. Новый Крусток был похож на запыленное поле боя, но дворцовая стража, чувствуя себя в относительной безопасности, с самого утра была пьяна и уже мирно дремала в кислых алкогольных парах. Незаметное проникновение в резиденцию наместника не составило никакого труда.

   В Еве роскошь - понятие очень специфическое. Местная знать почему-то решила, что их жилища будут выглядеть очень красиво и представительно, если завесить помещения огромным количеством ткани, которая отяжелела от кладок яиц моли в складках, и расставить повсюду несуразные каменные вазы с увядающими цветами и клумбы с чахлыми кустиками. Картину дополняла облупившаяся штукатурка, неумело измазанная дорогой краской, утратившей свой изысканный цвет от постоянной сырости, тени и плесени. И дворец наместника не был исключением.

   - Как красиво-о-о! - Тормуна постанывала от восторга, разглядывая очередной эталон безвкусицы. - Живут же люди!

   - Не шуми, нас могут услышать, - предостерег ее Ачек и обратился к Ранкиру. - Ты, кажется, можешь учуять людей. Здесь есть кто-нибудь?

   - Я это не контролирую, - пробормотал убийца, обходя очередную клумбу.

   Он собрался уже пройти мимо высохшего розового куста, но внезапно остановился и внимательно посмотрел на него. На ломких веточках сидели девушки в осыпающихся платьях. Живот скрутило, и Мит посчитал, что внутренний позыв велел ему подойти к ожившим цветам. Прихрамывая, он шел по жухлым листьям. От девушек продолжали отрываться лепестки, оголяя их мышцы, внутренние органы и кости. Одна из них взяла Ранкира за руку и прыгнула вниз. Убийца упал на потолок. Он поднял голову и увидел себя, Ачека и Тормуну. Смертепоклонники приклеивали к нему осыпавшиеся лепестки роз и ругались, когда Ранкир падал с ветки розового куста. И снова упал. Из-за покрытой патиной люстры вышел наблюдатель из Синдиката. Приблизившись к своему бывшему подопечному, он с любопытством посмотрел на копошащихся вверху сектантов.