Грани лучшего мира. Дилогия (СИ) - Ханыгин Антон. Страница 170

   - Понял я уже, - огрызнулся комит колоний и вновь принялся нервно мерить приемную тяжелыми шагами. - Пусть продолжает свой бред. Только по порядку, а то и без этого сумбура ничего не понятно.

   Ером не отважился что-либо сказать. Он вжался в свое потертое пропитанное потом кресло и молился, чтобы все поскорее закончилось. Новые подробности сулили только новые неприятности, которых так стремился избежать наместник Евы. Шеклоз, проживший тысячи лет. Это какое-то безумие! Что дальше? Из пещер Силофских гор вылетят драконы и утопят весь мир в огне? Почему-то сейчас это уже не представлялось чем-то невозможным...

   - Тогда, с вашего позволения, я возобновлю рассказ, - улыбнулся Шеклоз. - Правда, должен признаться, что значительную часть своей долгой жизни я абсолютно не помню. Много раз я впадал в летаргический сон, который длился целые эпохи, и пробуждался уже иным человеком в иное время. Прошлое отпечаталось в моей памяти лишь фрагментарно и в общих чертах. Ежедневно я прилагаю огромные усилия, чтобы не забыть свое происхождение, вспомнить кто я такой.

   - Ваш рассудок пытается защититься от тяжести прожитых лет, - догадался Аменир. - Потеря памяти - лишь способ остаться в здравом уме.

   Реаманту было знакомо это ощущение. Порой, когда он уходил в ирреальное, нахлынувшая информация о мироздании поглощала его практически целиком, лишая воли и осознания самого себя. К счастью, ему всегда удавалось выбраться из безумия совершенных знаний, но Кар больше не мог быть уверен, что помнил познанное. Скорее всего, забывались и его воспоминания о собственной жизни. Какие именно? Хороший вопрос...

   - Думаю, что так оно и есть, - согласился Шеклоз. - В любом случае кое-что я помню очень хорошо. Существуют моменты, которые не способны покрыться пылью забвения даже спустя тысячелетия...

   - Ты затянул с предисловием, - буркнул Мирей. - Ближе к делу. Что ты такое?

   - Я представитель второго поколения древнего народа, который, кстати, проживал на территории нынешней Алокрии. Помните катакомбы и руины, на которых возведен Донкар? Это был один из наших крупнейших городов.

   - Об архитектурных изысках расскажешь как-нибудь в другой раз, - снова перебил его комит колоний. - Говори по существу. Что за древний народ? Какие еще поколения? И почему ты до сих пор жив?

   Глава Тайной канцелярии разочарованно вздохнул. С такими слушателями эффектный рассказ как-то не клеился.

   - Откуда появился наш народ, я не помню. Возможно, никогда и не знал, - произнес Шеклоз. - Я родился во втором поколении. Мы были во многом похожи на наших родителей - представителей первого поколения, но они все равно значительно превосходили нас умом, красотой и телосложением. Тогда первейшие жили невероятно долго и при этом совершенно не старели, оставаясь мужчинами и женщинами в самом расцвете сил. Но когда на свет появилось третье поколение, еще более похожее на современное человечество, первейшие почувствовали в себе какие-то изменения, но не могли понять какие именно. С появлением четвертого поколения они при встречах начали замечать друг у друга седину и морщины, но не могли понять, что это такое. Рождение пятого поколения ознаменовало окончательное наступление старости первейших. Второе же поколение, которому принадлежал и ваш покорный слуга, к тому моменту вовсе превратилось в дряхлых стариков. А представители третьего по большей части уже скончались.

   - Те, кто был моложе, старели быстрее? - недоверчиво уточнил Мирей.

   Комит колоний перестал нервно бродить по приемной и сел на стул. Он подпер голову рукой и внимательно вслушивался в каждое слово Мима. Все-таки бывший моряк любил небылицы, это у всех завсегдатаев портовых таверн было в крови. Или же ему просто хотелось уличить шпиона во лжи, поймав на какой-нибудь нестыковке в рассказе.

   - Именно так, - подтвердил Шеклоз. - Тогда первейшие начали искать причину и решение проблемы. Как оказалось, причина старения таилась в количестве людей.

   - Чем больше людей, тем меньше жизни оставалось первым поколениям, - задумчиво произнес Аменир. - В принципе, это возможно, если принять жизнь как некую весьма ограниченную субстанцию...

   - Деталей я не помню и вам, молодой человек, не советую в это углубляться, - глава Тайной канцелярии перебил реаманта и вежливо улыбнулся, заставив юношу содрогнуться. - Но ваши слова не лишены смысла, наверное, примерно так дела и обстояли. Однако вскоре произошло некое происшествие, которого до того дня не знал наш невинный мир.

   - Убийство, - пробормотал Ачек.

   Цепкий ум бывшего агента нарисовал ему картину тех событий на заре человечества. Широкими мазками и без деталей, но По-Тоно уже отчетливо видел, к чему ведет свой рассказ шпион. Шеклоз одобрительно хмыкнул.

   - Да, убийство. Один человек убил другого человека. И тогда мы впервые почувствовали прилив жизни, отнимаемой у первых поколений рождением все новых и новых потомков.

   - Но люди же и раньше умирали, - напомнил Мирей. - Несчастный случай, от голода, холода, старости или на охоте зверь задрал, например.

   - Наверное, судьба, - Мим драматично развел руками. - А явления природы, события и бездумные животные - это лишь ее орудия. Подобную гибель можно назвать пустой смертью. Но когда человека убивает человек, то в силу вступают иные законы, не имеющие отношения к нашей реальности. Ведь убийство бессмысленно, верно? Да, но лишь в этом мире.

   Теперь уже все поняли, к какой трагедии привело неожиданное открытие первейших. Из поколения в поколение люди становились все более и более похожи на своих современных потомков, растрачивая долголетие, вечную молодость, ум и иные таланты. Им доставались лишь крохи от той эфемерной субстанции, которая некогда даровала необычайно долгую жизнь первым поколениям, поэтому они не чувствовали никакой разницы - все со временем старели и умирали, это было абсолютно нормально. Но только не для первейших.

   - В отличие от обычных людей, представители первого и второго поколений чувствовали преждевременные смерти, - продолжил Шеклоз. - Со временем мы научились подпитывать себя остатками непрожитых жизней. Но этого оказалось мало.

   - И вы начали убивать, - договорил Ачек

   - Постепенно. Сначала у нас в стране появилась смертная казнь за преступления, которая применялась все чаще и чаще. Затем мы начали умерщвлять безнадежно больных и калек, пожелавших расстаться с жизнью, чтобы не быть обузой родным. Вскоре мы перестали спрашивать их мнение и начали просто время от времени "очищать" лазареты. С преступностью боролись исключительно истреблением оной. Впрочем, иногда мы ошибались и вырезали целые дома невинных граждан. Совершенно случайно...

   - Ты ничуть не изменился за тысячи лет, подонок, - буркнул Мирей. - Если это, конечно, правда.

   - Правда. Во всяком случае, такая, какой я ее помню, - ответил Шеклоз и неожиданно помрачнел. - Мы смогли остановить старение, многие даже сбросили несколько лет. Но одному человеку и этого показалось мало. Он убил своего родственника из первого поколения. Нас захлестнула мощная волна остатков непрожитой жизни, которая в один миг вернула нам молодость и силы.

   - Владыка Нгахнаре... - прошептал Ачек.

   - Верно, это был он. Именно Нгахнаре развязал братоубийственную войну в первом поколении, стремясь получить в свое распоряжение всю жизнь. Все-таки это непередаваемое ощущение... - главу Тайной канцелярии пробрала дрожь от полузабытого чувства, испытанного тысячелетия назад. - В общем, наша страна раскололась на мелкие кусочки, а первейшие стали править обычными людьми и воевать против себе подобных.

   - Что-то мне это напоминает, - съязвил комит колоний.

   - Да уж, история циклична, - улыбнулся Шеклоз. - Так или иначе, о втором поколении они на время забыли, а нам это было только на руку - от их междоусобиц мы значительно продлили свои жизни, и с каждой новой смертью очередного первейшего мы приближались к бессмертию внутри своей общины, скрывшись от чужих глаз. Так мимо нас пронеслись целые эпохи, когда мы узнали, что из первого поколения в живых остался один лишь Нгахнаре...