Грани лучшего мира. Дилогия (СИ) - Ханыгин Антон. Страница 78

   - Я и Дорана тогда легко отделались, но Палана... - голос сапожника срывался, будто бы он едва сдерживал слезы. - Ее ноги... Она больше не сможет танцевать. О чем я говорю, она даже ходить не сможет!

   - Простите, я...

   Неожиданно глаза Ванара вспыхнули яростью. Очень знакомой Ранкиру яростью, которая могла принадлежать только человеку, потерявшему нечто очень дорогое для него.

   - И тогда я ночью я взял свои ножницы, которые использую для починки обуви. Они очень острые, удобно лежат в руке. Я вышел на улицу с одним единственным желанием - убить как можно больше марийцев, этих неблагодарных выродков.

   Он медленно выдохнул и опустил голову.

   - Но не смог, - с сожалением продолжил Ванар. - Я оказался слаб. Вместо борьбы, предпочел сбежать. Я это к тому рассказал вам, Ранкир, что если вы совершили в прошлом какой-то поступок, о котором сожалеете, то подумайте - а не жалели ли бы вы больше, если бы не совершили его.

   "Толстяк не так прост, как кажется".

   Ранкир молча стоял, размышляя над словами сапожника. За последнее время он совершил так много ошибок, что уже сбился со счета. Но что, если это были единственно верные решения? Что, если все произошло именно так, как должно было произойти? Проваленные вступительные испытания на фармагика, унижения и работа за скудную еду, знакомство с Салдаем Риком, заказы Синдиката, бесконечные убийства и даже смерть Тиры - все это было не случайно. И эта встреча на тракте не случайна.

   Из повозки вышла прелестная Дорана и осторожно приблизилась к Ранкиру, протягивая ему кусок хлеба с ломтем сыра. Очень скромная пища, но ничего другого у них не было. И за такую малость Ванар трудился целый день, предлагая услуги сапожника всем встречным. Он действительно очень хороший мастер, но сейчас за свою работу получал лишь подобные подачки. Мит с благодарностью принял еду и уложил все в тощий мешок. Запахнув поплотнее легкий плащ, он уже собирался отправиться дальше в путь.

   - Папа, не отпускай его. Печальный, усталый и раненый, он совсем как мы, - смущенно пробормотала Дорана отцу, а потом повернулась к Ранкиру. - Не уходи, пожалуйста. Илийцев не жалуют в Марии, и в следующий раз рядом может не оказаться таких храбрых и хороших людей как ты...

   "Хороших. О, да-а-а...", - протянул Тиуран.

   - Точно, молодой человек! - загорелся Ванар. - Поехали с нами, и будет вам еда, тепло и приятная компания. Но не бесплатно, конечно. Будете помогать мне по работе и заодно отгонять всякое жулье. Вид у вас грозный, несмотря на хромоту. С оружием управляться умеете?

   - Немного, - криво улыбнулся Ранкир. - Хорошо. Думаю, мы можем некоторое время ехать вместе с вами.

   "Помощник сапожника в обозе беженцев - отличное прикрытие, приятель. Доберемся до Илии без проблем. Только я не буду помогать тебе чинить обувь, мои музыкальные пальцы не приспособлены для грубой работы".

   Смутившаяся еще сильнее Дорана опустила взгляд и поспешила скрыться в повозке, невнятно пробормотав, что она освободит немного места для вещей нечаянного попутчика, хотя кроме одежды, кинжала и только что врученной еды у того ничего с собой не имелось.

   - Замечательно, просто замечательно, - толстяк с подрагивающими от радости усами схватил юношу за руку и потащил к повозке. - Палана! Я нашел себе подмастерье! Ранкир поедет с нами, будет помогать по мелочи.

   - Обращайтесь, если что-то потребуется, - Мит почтительно поклонился жене сапожника.

   Палана взглянула на него и осторожно кивнула. Ее лицо тронула легкая улыбка, на мгновение развеяв тень страдания. Она так и не проронила ни слова. Бывшая танцовщица неподвижно сидела с отрешенным взглядом, поглаживая дрожащей рукой наложенные на ноги шины.

   - А куда вы, собственно, направляетесь, молодой человек? - спросил Ванар, заметно приунывший от вида неутешной печали жены.

   - В Донкар.

   Глаза сапожника расширились.

   - Вы не слышали ужасные слухи о происходящем в городе? - изумился он.

   - Урывками, - уклончиво ответил Ранкир, ему не хотелось показывать, что в последнее время он избегал всякого общения с людьми. - Что именно вы имеете в виду?

   - Секта смертепоклонников будто взбесилась! Нет, они и раньше были теми еще отморозками, но сейчас эти фанатики разом хлынули на улицы города и вырезают один квартал за другим. Есть спасшиеся, так они такие страхи рассказывают... Говорят, будто ведет сектантов ужасный маньяк, который настолько безумен, что пришил себе руку от трупа.

   "Может, это и есть Мертвая Рука, о котором нам твердил наш посмертный приятель в одежке сумасшедшей раскраски?"

   - Скорее всего, так и есть, Тиуран... - задумчиво пробормотал убийца.

   - Не то слово, настоящий тиран, - согласился Ванар, плохо расслышав своего собеседника. - Так что не надо вам ехать в Донкар, молодой человек. Не смею вас заставлять, но надеюсь, что вы успеете передумать, пока мы вместе добираемся до Илии.

   Ранкир хмыкнул, но не стал спорить с заботливым толстяком. Нет, он не передумает. В этом мире его держат лишь две вещи: месть Синдикату и послание последователям Нгахнаре. Именно в Донкар ему и нужно.

   Глава 24

   Солнце неторопливо клонилось к закату, давая знать Шеклозу, что сегодняшнее заседание Комитета слишком затянулось. Глава Тайной канцелярии только сейчас смог покинуть душный дворец наместника и позволил себе прогулку по затхлому саду, чтобы хоть немного отвлечься от напряженных споров.

   С каждым новым заседанием от Мирея Сила слышатся все новые возражения, а требования Маноя Сара постоянно растут. Комит колоний прекрасно понимал всю важность гражданской войны для будущего Алокрии, но отказывался принимать ее как необходимость. А фармагик настаивал на увеличении финансирования Академии, выделении помещений, всяческих привилегий и прикрытии своей деятельности. Маной осознавал свою немаловажную роль в проекте Комитета и пользовался этим, но он хотя бы честно выполнял свою часть договора, ослабляя Илию вспышками эпидемии и сея всеобщую панику среди людей. Секрет будущего успеха Комитета очень прост - чем сильнее безнадежность на фоне кровопролитного противостояния запада и востока Алокрии, тем эффектнее будет появление комитов, когда они вернут мир в беспокойную страну и поведут ее вперед. Жестоко? Да, весьма. Но очень действенно и относительно быстро. Шеклоз Мим вынужден был поступить так на благо Алокрии.

   Комит Тайной канцелярии сел на лавочку в саду дворца наместника и зажмурился, подставив лицо закатному солнцу. Все-таки Новый Крусток мог показаться даже приятным местом, если не видеть его. И если привыкнуть к специфическому запаху старости, который пропитывал дома, одежду и людей. И если не обращать внимания на вездесущую коричневую пыль. И если... Нет, Новый Крусток все же отвратителен.

   - Наслаждаете солнышком, мастер Шеклоз? - поинтересовался подошедший Касирой. - А я вас искал.

   - Надо немного отдохнуть от возражений уважаемого Мирея, - Мим посмотрел на комита финансов, старательно откупоривающего очередную бутылку местного кислого вина. - И зачем я вам понадобился? Только что состоялось заседание, и, кажется, мы все уже обсудили.

   - Все так, но я прекрасно понимаю, что вы на собраниях Комитета не говорите и половины того, что у вас на уме.

   Шеклоз мрачно усмехнулся. Порой он и сам сомневался, что знает свои мысли. В конце концов, в любой момент совершенно все для него может кануть в забвение...

   - И почему вы полагаете, что я могу сказать вам что-то еще? - поинтересовался шпион.

   - Показалось, - ответил Касирой, отпив немного вина. - Все-таки я дольше всего участвую в вашем предприятии и до сих пор жив. А это кое о чем говорит.

   - Справедливое замечание. И что бы вы хотели узнать?

   Комит финансов пожал плечами и снова приложился к бутылке.

   - Например, что мы будем делать дальше? - через некоторое время спросил он. - Я имею в виду, когда мы остановим войну, явимся народу миротворцами и спасителями, встанем во главе Алокрии. Что дальше-то?