Хозяйка проклятого поместья - Вяземская Ульяна. Страница 14

Иван Сергеевич увез жену сюда, в Подстеново, хотя обычно в поместье он не жил, бывал наездами. А потом супруга его пропала, — Татьяна Николаевна выдержала театральную паузу.

— Как — пропала? — спросила Саша, заинтригованная историей. И все вот эти страсти творились у нее в поместье! Вот это да! Вот уж действительно — дом с историей.

— Так, натурально пропала. Вечером легла спать, а утром нет барыни. Барин сказал — ночью сбежала с любовником. Сам с утра собрался и был таков, больше в Подстеново не возвращался.

— И что, действительно сбежала?

— Да кто же ее знает, — ответила старушка, хитро улыбнувшись. — Только люди здесь, в усадьбе, по углам шептались, что бродит ее привидение по Подстенову. В белом платье и кисейной фате. Так что, может, и не сбежала, может, убил ее барин из ревности да и спрятал труп где-то здесь, в усадьбе.

Увидев округлившиеся глаза Саши, Татьяна Николаевна улыбнулась — пенсионерка была довольна, что ее история произвела должный эффект.

— Но ты всем этим голову не забивай, Сашенька. Ничего плохого подстеновский призрак отродясь никому не делал. Тут от живых побольше вреда будет, — добавила хранительница усадьбы и помрачнела.

Саша тоже вспомнила о своей утренней находке и засобиралась.

— Спасибо, Татьяна Николаевна, я пойду. Мне еще новый замок купить надо.

* * *

Но как только Саша вышла на дорогу, ее ждал сюрприз. Рядом с домиком Татьяны Николаевны была припаркована старенькая, видавшая виды «Волга», а возле нее стоял пожилой водитель. Увидев Сашу, он всплеснул руками.

— Ну что же вы как долго, девушка! Полчаса вас дожидаюсь. Садитесь быстрее, Николай Петрович ждать не любит, — и он распахнул перед Сашей дверку машины.

— Какой Николай Петрович? Я с вами никуда не поеду!

— Как какой? Николай Петрович Олисов. Отправил меня за вами, как только узнал, что вы Татьяну навещаете. С вами давеча сынок его разговаривал, Сережка. Ну пожалуйста, девушка, съездите, поговорите с ним — а то меня премии лишат.

Саша в очередной раз удивилась тому, как быстро распространяются новости. Казалось бы, час назад забежала к старушке, а об этом уже все вокруг знают. Одно слово — деревня.

Значит, отец того самого Сергея Олисова, который вчера вломился в ее дом и оставил там свою куртку, хочет с ней поговорить? Отлично! На ловца и зверь бежит.

— Хорошо, я с ним поговорю, — смилостивилась она, и водитель чуть в ладоши не захлопал от радости.

В «Волге» было душновато от работающего двигателя, а на приборной панели мотала головой в такт движению игрушечная собачка.

«Неужели Олисов, местный олигарх, не мог обзавестись машиной получше? Или это только за мной отправил „Волгу“»? — подумала Саша, а потом задала этот вопрос вслух.

Водитель ничуть не смутился.

— Николай Петрович демонстрировать свое состояние не любит, — ответил он. — У него в гараже и дорогих машин полно, но по округе чаще всего на «Волге» разъезжает. Так оно и к людям поближе, и не застрянешь нигде. Да и неубиваемая она, старушка, — и он ласково провел рукой по приборной панели. — Вот Сережка, конечно, парень с понтами. Ему бы машину подороже, девчонку посмазливее. И ничего больше не надо. Молодо-зелено, никакого понятия! — посетовал пожилой водитель, и Саша подумала, что, в принципе, с ним согласна. Олисову-младшему явно не хватало рассудительности, терпения и жизненного опыта. А вот его отец, судя по всему, ой как непрост.

* * *

Водитель привез ее к ничем не примечательному на вид зданию местной столовой. «Неужели и обедает Николай Олисов вместе с простыми работягами?» — еще больше удивилась Саша. Но скоро все прояснилось: на дверях столовой висела табличка «Спецобслуживание». Вот и разгадка: все предприятие сегодня обслуживало одного-единственного человека — хозяина этих мест.

Саша готова была поспорить на то, что в остальные дни меню столовой было более чем скудным. Но именно сегодня стол, за котором сидел Николай Петрович, просто ломился от всевозможных яств. Перед местным олигархом на салфетке стояла тарелка с дымящейся солянкой, в которой чернели маслины и плавал кружок лимона. Рядом виднелся запотевший от холода графинчик с прозрачной, как слеза, жидкостью. На блюде были разложены нарезки колбас, копченой рыбы, мясных деликатесов. Взгляд натыкался на все это великолепие и совершенно не желал переключаться на человека, сидящего за столом. Саша совершенно некстати вспомнила, что завтрак был довольно давно, и ощутила, как проголодалась.

Николай Петрович Олисов беззастенчиво изучал замершую перед столом гостью. А Саша, в свою очередь, подняла взгляд на него.

Негласный хозяин здешних мест оказался именно таким, как она и представляла: в волосах серебра больше, чем перца, посреди лба морщины, выдававшие человека, привыкшего хмуриться, темные глубоко посаженные глаза смотрят цепко и пристально. Пауза затянулась, и Николай Петрович поспешил нарушить молчание.

— Очень рад, что вы приняли мое приглашение и приехали, Саша. Садитесь, пожалуйста, — он указал девушке на стул на противоположном от него конце стола. Она заметила, что на столе перед ней стоит чистая тарелка и лежат столовые приборы.

Саша села и решила не стесняться. В конце концов, если уж тебя так настойчиво зазывают в гости, надо хотя бы пообедать по-человечески, решила она.

* * *

По какой-то причине Олисов не торопился заводить разговор о делах. Ходил вокруг да около, предлагая гостье отведать солянки и попробовать тот или иной деликатес. В душе у Саши шевельнулась мысль о том, что он вызывает у нее скорее симпатию, чем антипатию, и что в других обстоятельствах она предпочла бы находиться с ним по одну сторону баррикад.

— Вы уж простите меня, Саша, за то, что мой сын с приятелем вчера залезли в ваш дом, — внезапно сказал Николай Петрович, и тон у него был такой проникновенно-виноватый, что девушка почти поверила. — Сергей у меня молодой, непутевый.

При этих словах мужчина поморщился, и Саша ему искренне посочувствовала: судя по всему, Сергей редкий болван. Николай Петрович продолжал.

— Он знает, что я давно хочу выкупить Подстеново, и решил, гм… поспособствовать. Неправильно меня понял! — мужчина развел руками, изображая жест раскаяния. — Обещаю, такого больше не повторится. Вам, кстати, стоит быть осторожнее и не оставлять больше двери открытыми.

— Как — открытыми? — ахнула Саша, и в ее душе всколыхнулось недоверие и настороженность. — Я запирала все двери на замки, когда уходила.

— Очень странно! — удивился Николай Петрович, — сын уверил меня, что все было распахнуто настежь, вот у него и возникла мысль зайти, проверить, все ли в порядке.

«Ну конечно, проверить!» — подумала про себя Саша. Она готова была поспорить, что Олисов-младший намеревался напугать ее до полусмерти или даже пригрозить, чтобы только она побыстрее убралась из Подстенова.

Будучи тонким психологом, ее собеседник заметил, как изменилось настроение девушки. Взгляд его тут же перестал быть бархатным, а в голосе послышались нотки металла.

— Как бы то ни было, Саша, разговор сейчас не об этом, — продолжал он. — Не скрою, я давно хочу выкупить Подстеново. И только глупое, иначе не назовешь, упрямство вашего отца помешало мне в свое время сделать это. Но я надеюсь, что вы окажетесь более сговорчивой.

Девушка, не проронив ни слова, ждала продолжения.

— Я прекрасно знаю, сколько финансовых вливаний потребует это поместье, — тон Николая Петровича стал сухим и официальным. Куда делась былая любезность! — И не хуже вашего знаю, что у вас таких денег нет. Все, что вы имеете, — нерегулярный доход за переводы, которого не хватит даже на то, чтобы заплатить ежегодный налог за землю. И остатки денег на счете вашего отца — но там тоже крохи. Что будет дальше, Саша? Вы будете смотреть, как дом рушится, не имея возможности повлиять на ситуацию? Не говоря уже о том, что поля, землю сельхозназначения, вам нужно хоть как-то, да обрабатывать — иначе она отойдет государству. Я понимаю, что вы городская жительница и не представляете, сколько это стоит, но, поверьте, это немаленькие деньги.