Хозяйка проклятого поместья - Вяземская Ульяна. Страница 7

Апогеем трудов и усилий Елизаветы Алексеевны стал огромный парк в классическом французском стиле, разбитый в усадьбе. Широкие аллеи были усыпаны мелкой каменной крошкой и обложены белыми камушками. На заботливо подстриженных газонах стояли статуи, а кустам стараниями специально выписанного из Парижа садовника была придана форма диковинных зверей. Новомодный английский парковый стиль, проповедовавший слияние с природой, графиня Ознобишина не одобряла. Все-то у нее должно было быть выверено по линеечке и разложено по полочкам.

Жаль только, что все ее труды пропали впустую — после смерти графини Ознобишиной усадьба с землей досталась ее племяннику Ивану Сергеевичу Трубецкому. Нет, он не был родственником знатному роду Трубецких — скорее однофамильцем. И неожиданно свалившимся на него наследством распорядился глупо: часть просто растратил впустую. В Подстеново он наведывался редко, имением не занимался, и оно постепенно пришло в упадок.

После смерти Трубецкого поместье перешло другим дальним родственникам — вдове Суздальцевой с дочерью. Дочка вышла замуж и переехала в город Р., а вдова жила в поместье до самой смерти. После этого дом долго стоял пустым и заколоченным — у дочки не было возможности поддерживать имение в надлежащем состоянии, а во время революции и Гражданской войны и вовсе было не до того.

Как ни странно, но в эти смутные времена усадьбу Подстеново практически не разграбили. Удивительно, но и белые, и красные, и бандиты предпочитали обходить ее стороной.

После революции в Подстенове устроили коровник — под это приспособили конюшни усадьбы. Поговаривали и о том, чтобы перестроить господский дом в санаторий — благо места здесь были роскошные, опять же парк под окнами. Затем хотели разместить там квартиры для малоимущих жителей соседней деревни. Но до этого как-то не дошло.

В 90-е годы усадьбу признали культурным наследием и назначили хранителя (на общественных началах) — ту самую Татьяну Николаевну Сажину, которая и по сей день присматривала за постройками. Следующим владельцем поместья стал отец Саши, Владимир Николаевич Ремизов, который выкупил Подстеново с обязательным обременением — условием начать здесь восстановительные работы и сохранить усадебный комплекс в его историческом виде.

Почему ее отец вдруг решил потратить большую часть имеющихся у него средств на приобретение полуразрушенного поместья, Саша не знала. Точно так же ей было непонятно, на что он рассчитывал восстанавливать этот памятник архитектуры. Но девушка надеялась, что, приехав в Подстеново, она отыщет ответы на эти вопросы.

ГЛАВА V

Пересев в городе Р. с поезда на рейсовый автобус, она с любопытством разглядывала пейзаж за окнами. Сразу после выезда из города открывался вид на Оку — водяная гладь блестела под весенним солнцем так, что резало глаза. Обширные луга перемежались с перелесками. После получасового созерцания пейзажа девушка устало отвернулась от окна и принялась исподволь разглядывать других пассажиров. На задних сиденьях старенького автобуса, где было больше места, расположились две пенсионерки с рассадой. У одной старушки картонная коробка, из которой выглядывала зелень, была примотана к коляске, а другая погрузила горшочки с ростками в рюкзак.

Чем дальше от города уезжал автобус, тем меньше в нем оставалось дачников. Пейзаж за окном тоже поменялся: залитые весенним солнцем поля сменились лесами. Автобус миновал несколько деревенек, пока в нем не осталось всего три человека — молодая женщина с мальчиком, сухонький старичок в запыленном спортивном костюме и она сама. Пенсионер читал газету, молодая мать старалась успокоить сына, а Саша вдруг ощутила, как у нее засосало под ложечкой. Куда она заехала? В какой глухой медвежий угол? Что ждет ее здесь?

Наконец автобус остановился, и Саша, закинув на плечо рюкзак, вышла. Автовокзал в Шаманихе был стареньким, казалось, его здание построили еще до войны. Судя по всему, желающих приехать сюда было немного. Впрочем, наверняка в выходные народу больше, рассудила девушка и медленно побрела по улице. Ее попутчики уже скрылись из виду, а она совсем забыла спросить, как пройти на Новую улицу.

* * *

Хорошо, что, завернув за угол, Саша увидела прямо перед собой маленький продуктовый магазинчик. Она толкнула дверь и вошла, краем глаза успев заметить, что рядом с магазином притормозил черный внедорожник с тонированными стеклами.

В магазине играло радио, а продавщица за стойкой уткнулась в телефон и даже не подняла глаз на посетительницу. Саша подошла поближе.

— Скажите, пожалуйста, — спросила она, — как пройти на Новую улицу?

Продавщица, женщина не первой молодости с аляповатым макияжем и химическими кудряшками, наконец оторвалась от своего телефона.

— Девушка, у нас тут не справочное бюро! — с ходу отрезала она.

Саша услышала, как хлопнула дверь за ее спиной — видимо, зашел водитель того черного внедорожника. И продавщица неожиданно преобразилась: сменила гнев на милость, на ее лице заиграла улыбка.

— Повернете у телефонной будки направо и идите до перекрестка, — сказала она Саше, и в ее голосе явно послышались заискивающие нотки.

Удивленная столь разительной переменой, девушка обернулась, чтобы посмотреть, перед кем так выслуживается продавщица. К прилавку подошел молодой мужчина лет двадцати пяти в дорогом спортивном костюме. Коротко подстриженные светлые волосы, загорелая кожа, скупые движения — незнакомец производил впечатление человека, донельзя уверенного в себе. И еще было в нем что-то неприятное, несмотря на правильные располагающие черты лица. Может, все дело было в манере держаться — так, словно все вокруг принадлежит ему?

Мужчина подошел к прилавку, вальяжно оперся о него, сжимая в руке ключи от внедорожника, спросил сигарет.

— Конечно-конечно, Сергей Николаевич! — засуетилась продавщица. — Вот, пожалуйста.

Заметив напоследок, что человек в спортивном костюме и не думает доставать деньги (неужели тут принято отпускать товар в кредит?), Саша решительно потянула на себя дверь и вышла. Ей не до местных обычаев — нужно поскорее найти Татьяну Николаевну и взять у нее ключи. Неизвестно, сколько времени она потратит на дорогу от Шаманихи до Подстенова, а времени уже первый час.

Только она отыскала взглядом телефонную будку (где еще сохраниться такому раритету, как не в глухой деревне!), как ее окликнули.

— Александра!

Саша обернулась и увидела перед собой мужчину в спортивном костюме. Он протягивал ей руку.

— Я Сергей Олисов.

Девушка машинально пожала крепкую ладонь. Она была огорошена тем, что парень знает ее имя.

— Меня предупреждали о том, что вы приедете, — продолжал Олисов. — У меня к вам разговор. Вы ведь сейчас к Сажиной? Давайте подвезу? Удобнее будет говорить в машине.

Парень сделал несколько шагов в сторону своего внедорожника и даже открыл перед Сашей дверцу, но девушка осталась на месте.

— Вы кто вообще такой? Откуда меня знаете? — Она совсем не горела желанием садиться в автомобиль первого встречного, который неизвестно откуда узнал ее имя. Впрочем, Саша догадывалась — наверняка нотариус Вахрушин предупредил о ее приезде. Должно быть, этот Олисов и есть вероятный покупатель поместья.

Сергей поджал губы, не скрывая своей досады. Хочет эта глупая клушка говорить на улице — ну пожалуйста. Конечно, здесь у каждого дома есть уши, но интерес его семьи к Подстенову ни для кого уже не новость.

— Мой отец Николай Олисов — самый крупный предприниматель в округе. У него завод по переработке молока, несколько ферм. Он давно мечтает сделать в округе современный санаторий, чтобы привлечь в наши края отдыхающих. Возможно, Подстеново бы ему подошло. Вы ведь собираетесь продавать поместье?

Саша замялась.

— Сначала я хочу посмотреть, что там сейчас творится, — ей не нравилась настойчивость Олисова. Судя по всему, парень давно привык к тому, что в этой деревне распоряжается он.