Вы призвали не того... Книга 4 (Оскал Тьмы ) (СИ) - Айтбаев Тимур Аскарович. Страница 22

Уж не знаю, привлекли ли их недавние вопли остроухого пленника, или просто грохот выбитой мною двери.

— Ты еще кто такой?! — остановились они, недоуменно уставившись на меня.

— Ангел-спаситель, блядь! — оскалился я, ускоряя шаг. — Че, сука, нимб не видишь?!

— Нет, — тупо покачал головой стоящий впереди всех верзила с массивным топором.

— И я не вижу, — я развел руками, после чего одним рывком преодолел отделявшие нас несколько метров и по-простому залепил ему в нос. — А он, видимо, есть…

Под ошарашенными взглядами подельников амбал упал на колени, держась за хлещущий кровью сломанный нос.

— Итак, — я потер костяшки, — где вы тут баб держите? И если, не приведи Ктулху, среди них не окажется длинноухой милашки, я заставлю ваши головы исследовать собственные задницы изнутри!

Бандюганы было дернулись что-то вякнуть, но тут я отчетливо ощутил вставшую за моей спиной тушу и услышал знакомое угрожающее шипение.

— Ну, или скормлю этой милой Няшке, — улыбнулся я, доставая тонкий эльфийский меч. — А может и то, и другое, а то настроение у меня откровенно дерьмовое…

ГЛАВА 146. ЭТИ ГЛАЗА…

Бандитов оказалось пятеро. Ну, вернее, их было шестеро, но самому храброму — или тупому, тут уж как посмотреть — Кроконяшка демонстративно отсекла хвостом голову, после чего я так же демонстративно, с помощью гладиуса и чьей-то матери, порезал эту голову на куски и засунул в задницу трупу.

Больше желающих корчить из себя героев не нашлось и они, тихо обосравшись, скромно уселись в одной из открытых их же ключами камер.

— Что?! — рявкнул я на уставившихся на меня спутниц.

— Андрэ, милый, с тобой все в порядке? — осторожно уточнила Жанна, нервно перебирая подол платья Химэ.

— Нет, блядь, я в неадеквате! — оскалился я, действительно чувствуя какую-то эйфорию и оторванность от реальности.

Как после пары рюмок хорошего полынного абсента.

При этом я прекрасно осознавал, что со мной творится что-то не то, но поделать ничего не мог. Да и не хотел, если честно.

— Проверьте остальные камеры, а я дальше побежал, — бросив ключи от темницы Ваське, я развернулся и неторопливо зашагал по ведущей наверх лестнице.

— Раз, два, три, четыре, пять… Иду я жопы ваши рвать! Если кто не спрячет попку, то получит в нее пробку…

Остановился где-то на середине оказавшейся довольно длинной лестницы.

Темно. Холодно. Мокро.

Пахнет дерьмом и кровью. Причем, по большей части от меня самого.

— Так, Андрюша, успокойся, — пробормотал я, проведя грязной рукой по лицу. — Что-то тебя, гопота ты контуженная, конкретно не туда понесло…

В чем была причина такого неадекватного состояния я примерно догадывался.

Бездна.

Вернее, не сама Старушка, а ее сила, которая так и бурлила, прося выхода. Прося крови, смертей и разрушений.

А еще эти глаза…

— Нужно поскорее найти какой-нибудь светлый арт… — пробормотал я, продолжив подъем. Но уже через пару шагов отпустивший было приход ударил по мозгам с новой силой. — А, к черту! Кажется, сегодня ночью этот клоповник ожидает знатный шухер! Вот только нужно постараться сдержаться и не начать кромсать всех направо-налево…

В конце лестницы обнаружилась распахнутая дверь, за которой была небольшая каморка. Шесть стульев вокруг столика, на котором тусклой блестящей горкой лежали медяки и пара игральных костей. На стене горела масляная лампа. В ее свете в углу желтела куча соломы, игравшая роль кровати. Из каморки вели всего две двери, не считая той, через которую я вошел.

— Маленький мальчик нашел пулемет… — пробормотал я, тыча поочередно пальцем в каждый из выходов. — Больше в деревне никто не живет. Кроме деда Архимеда, у которого была торпеда.

Перст судьбы в виде моего грязного пальца остановился на правой двери.

— А вот хрен вам! — уверенно зашагал к левой, чувствуя как губы сами собой растягиваются в такую лыбу, что аж щеки трещат, а глаза становятся уже, чем у желтолицых любителей резать врагов до пятидесятого колена. — Папкам всем наперекор, краб сжигает вражий кор!

Подойдя к двери, особо не раздумывая, опять выбил ее с пинка. Тяжелая деревяшка с грохотом завалилась внутрь помещения. Причем, судя по отчаянному писку, еще и кого-то придавила. Чтобы проверить данное предположение, встал на эту деревяшку и пару раз подпрыгнул.

Писк перешел в бульканье и хрип.

Точно придавил.

— Сорян, бедненький чувак, конкретно ты попал впросак, — пробормотал я, подпрыгнув еще раз. Просто так. Из вредности.

— Ты, блядь, кто такой?! — отвлек меня от этого удивительно интересного занятия раздавшийся откуда-то спереди вопль.

Подняв голову, я с удивлением огляделся.

Просторное помещение без окон, освещенное все теми же масляными лампами. Судя по антуражу, какой-то притон. Воздух заполняет вонючий сизый дым от самокруток. Десятка три зверских немытых харь, сидящих за грязными столами. На столах глиняные кружки с желтоватой пенной жижей, разное колюще-режущее железо, горки монет, карты, игральные кости, какие-то свитки и куча подобного барахла. Тут и там виднеются тушки полуголых баб самого потасканного вида.

— Буду резать, буду бить, колбасу из вас варить! — громко проскандировал я, доставая гладиусы.

По залу разнесся чей-то безумный смех.

Оглядевшись, я не нашел смеющегося. Только глаза.

— А, точно! — хлопнул себя по лбу. — Это ж я смеялся!

— Чего стоите?! — взвизгнул какой-то лысый, лоснящийся от пота бородатый жиробас, поднимаясь из-за столика. — Кончайте его!

— А вот с тебя и начнем, — улыбнулся я ему.

Толстяк почему-то побледнел и, еще больше покрывшись потом, схватился за сердце.

Приступ что ли? Ну дык, помочь надо человеку! Вдруг у него жена и дети? А сам он на самом деле агент империи благородных рептилоидов под прикрытием?

Оттолкнувшись от двери так, что из-под нее во все стороны брызнула кровь окончательно раздавленного бедолаги, уже через секунду затормозил прямо перед толстяком.

— ААААА! — завопил тот, заваливаясь обратно на широкий стул.

— Ой, сорян, рефлекс, — виновато улыбнулся я ему, вытаскивая клинки из жирного брюха. — Ты там как, жив еще?

Толстяк сделал большие-большие глаза, чем-то похожие на те самые, и пытался собрать обратно вываливающиеся кишки.

— Подожди, подожди, щас помогу! — захлопотал я, отсекая ему руки и засовывая их в разрез на животе. — Вот, так лучше? Что молчишь? Я тут стараюсь, помогаю, а он… Эх, свинья ты неблагодарная.

Сделал шаг в сторону, пропуская летевший в мою голову топор. Лезвие оружия, увлекаемое набранной инерцией, со смачным аппетитным хрустом вошло в голову толстячка.

— Изыди, сила нечистот! — увидев харю «держателя топора», меня невольно передернуло и руки сами собой сделали двумя клинками «ножницы» ему по шее. — Вооот, без головы намного лучше! Поверь, ты мне еще спасибо скажешь за подобную охуенную пластику, когда все дуллаханы на районе станут на тебя вешаться!

Тут зал уже целиком заполнился воплями баб, гневными криками братков, звоном бьющихся кружек и прочим весельем. Как будто мне глаз мало было…

— Какие же вы все шумные, — поморщился я, зажимая уши. — Кажись, кому-то [щас будут бить морды]…

Где-то в груди пробежал холодок, а вокруг наступила гробовая тишина. Но все это длилось буквально мгновение. А потом шум поднялся едва ли не втрое больший!

— Ой-ё-о-о-о-о… — протянул я, — однако, [я не бэтмен], чтобы влезать в каждую драку…

Подпрыгнув, я уцепился пальцами за потолок и, с комфортом устроившись на балке, принялся наслаждаться зрелищем, периодически подбадривая особо выдающихся участников.

А внизу, должен признать, происходило действительно нечто! Грандиозная свалка «все против всех», где в ход шло все, что только подвернулось под руку: глиняные кружки, ножки стула, мечи, топоры, кинжалы, бутылки, колготки, расчески… Особенно я аплодировал одной шалаве, которая затолкала бывшему клиенту собственную отрубленную руку в глотку.