Желание (ЛП) - Пон Синди. Страница 7
- Так зачем нам соблюдать их? – закончил я.
- Не переживайте, тетя. Мы рады помочь, - сказала Линь И. – Я начну немедленно. И,
Виктор, поищи что-нибудь полезное в своих источниках.
- Все для вас, тетя, - ответил Виктор.
Доктор Натарай протянула руку, и Виктор обхватил ее ладонь в редком проявлении
искренних эмоций. Обычно, если Вик и говорил, то с насмешкой, преувеличением или
сарказмом. Но не в этот раз. Он был готов найти виновника и выбить из него дурь. Я был
готов присоединиться к нему.
- Мы разберемся с этим, мам, - сказал Арун. – Мы быстро получим ответы.
• • •
Серый густой туман окутывал Тайпей. Я шагал бодро, руки были в карманах черной
джинсовой куртки. Рукава были слишком короткими, заканчивались в паре дюймов до
моих запястий, а ткань была такой застиранной, что стала темно-серой. Но это была моя
единственная куртка, и ее мне дала мама. Тогда она была велика, мама рассмеялась, когда
я примерил куртку: рукава доставали до кончиков пальцев. Мама смогла купить ее
дешевле.
- Ты дорастешь до нее, - сказала она и коснулась моей щеки.
Она так и не увидела меня в этой куртке. Она простыла, и простуда стала
пневмонией. Мы не могли позволить больницу или лекарства, что могли бы спасти ей
жизнь. В тринадцать я смотрел, как она умирает.
Я поежился и плотнее укутался в куртку.
«Встретимся в кабинете мамы, - написал мне Арун час назад. – Я переживаю за нее».
Арун был из семьи выдающихся ученых, и доктор Натарай поддерживала его
пытливый ум с момента, когда он смог задавать научные вопросы. В восемнадцать он уже
почти стал доктором по вирусологии в университете. Арун был гением. Он мыслил
логически и никогда не переживал без причины.
Я зашагал быстрее.
Студенты на мотоциклах появлялись, словно призраки, из тумана газов. Я много раз
ходил по этой дороге, обрамленной пальмами, чтобы встретиться с Аруном. Мы были
друзьями с тех пор, как я встретил его в своем любимом киберкафе четыре года назад, он
в тайне играл после школы. Огромная библиотека университета была в конце этой
широкой дороги, но, как и пальмы, я ее не видел. Я мог с таким же успехом идти по
пустыне, и в сером смоге проносились лишь призраки студентов на мотоциклах.
Как и все, я носил на лице маску. Но это не защищало глаза от жжения, в них словно
бросали песок, каждый сдавленный вдох был на вкус как пепел и пыль. Горло было
раздражено, его жгло. Воздух был неподвижным. Грязь никуда не девалась.
Я бежал во мгле к месту встречи, к зданию доктора Натарай. В последний миг я
избежал столкновения с мотоциклом девушки с двумя длинными косами. Она удивленно
вскрикнула, темные глаза расширились над ее ярко-розовой маской, звук был резким и
неуместным, а потом она пропала из виду. Мы были глубоко на территории университета,
шум дорог Тайпея был лишь тихим гулом вдали.
Мои черные ботинки погрязали во влажной траве, а потом оказались на бетоне,
высокие арки здания появились передо мной, прямоугольные длинные и одинаковые окна
над ними горели, как пустые глаза. Я тут же заметил ярко-рыжие волосы Аруна и широко
улыбнулся, пока не увидел панику на его лице. Он бросился ко мне и схватил за руку.
Что-то точно было не так.
- Я так и не смог связаться с мамой, - сказал Арун, пока тащил меня за собой, мы
бежали к зданию. – Со вчерашнего вечера. Я пришел домой из лаборатории вчера поздно,
не увидел ее утром. Она всегда отвечает на мои сообщения.
Мы помчались по фойе, арки вели в разные коридоры. Наши шаги отражались эхом
по просторному помещению. Арун прижал ладонь к сканеру на стеклянном барьере и
потащил меня дальше, когда дверь открылась.
Мы шагали через две каменные ступеньки сразу. Длинные коридоры этим вечером
были пустыми. Многие уже ушли из-за завтрашнего фестиваля Цинмин, им нужно было
добраться до могил родственников, чтобы провести ежегодную уборку. Воздух был
спертым в душном здании, а со зловещей тишиной место казалось заброшенным. Мы
остановились перед кабинетом доктора Натарай. Деревянная дверь была заперта, Арун
постучал в нее.
- Ее дверь никогда не закрыта, тем более, не заперта, - сказал Арун. – А экран
внутри, судя по звуку, включен.
Мы переглянулись, волоски на моих руках встали дыбом.
- Мам? – крикнул Арун и толкнул дверь плечом. Она громко загрохотала, звук
разносился эхом по пустому коридору. – Помоги, - попросил он.
Мы досчитали до трех и бросились на дверь. Арун был коренастым, а я худым, но у
нас было немного мышц. Дверь выглядела старой, была изначально здесь, она недовольно
скрипела.
- Еще раз! – сказал я.
Мы снова ударились об нее, в этот раз раздался громкий треск. Мы ввалились в
комнату.
Арун вскочил на ноги, я выпрямился.
- Мам! – он подбежал и опустился возле доктора Натарай, лежащей на полу у стола.
Рядом с ней лежал лиловый шарф. Арун гладил ее щеки, убирал волосы с глаз. Но по
одному взгляду на бледность ее кожи было все ясно. Ее теплая смуглая кожа была
пепельно-серой, конечности лежали как у трупа, а не как у человека без сознания. – Нет! –
взвыл Арун, прижимая ее к себе, укачивая ее. – Нет, мам! – он обхватил ее руку, тер
пальцы, словно так мог вернуть ее.
От его горя в моем горле появился ком. Я опустился рядом с ним, схватил его за
плечо. Я поискал пульс, Арун поднял кулак, словно хотел ударить меня или отбить руку.
Я покачал головой, подтверждая то, что мы оба уже знали. Печаль и гнев нахлынули на
меня, и вдруг я словно стал тринадцатилетним, снова одиноким, беспомощным,
держащим тело матери в руках. Я тогда не хотел утешений. Я хотел избить мир.
Только не доктор Натарай. Не наша тетя.
- Но как? – проревел он, мой тихий друг, никогда не повышавший голос. – Почему? –
он схватил подушку с соседнего кресла и подложил под ее голову. Арун вскочил на ноги и
принялся дико озираться.
Аккуратный стол доктора Натарай был в хаосе, верхний ящик был выдвинут. Два
пустых флакона были на столе, еще один упал на пол. Арун подошел к столу и схватил
один.
- Адреналин. Это были ее вещества на случай аллергии, - он потряс пустой шприц. –
У нее аллергия на арахис, но она была осторожна.
- Нужно вызвать скорую, - сказал я.
На стене за нами был включен экран, но я не обращал внимания на тихие голоса, как
и на программу, что там шла.
- Нет, - ответил Арун. Он поднял один из пустых шприцов и постучал о ладонь. Он
поднял шприц к лампе над нами, крутя его и потряхивая. – Во всех трех шприцах
жидкость оставила коричневый след. Адреналин.
Я не сразу понял, что он сказал.
- Черт, - сказал я.
- Все закончилось, - сказал Арун, - но дата свежая. Она была осторожна. Она бы не
позволила даже одной ампуле закончиться, а трем – тем более. Ее жизнь зависела от этого.
Я склонился и поднял разбитый ноутбук доктора Натарай.
- А вот ее Ладонь, - она лежала недалеко от тела доктора Натарай. Экран устройства
связи тоже был разбит, но не от падения, а словно на него кто-то наступил. А потом я
заметил, что доктор Натарай что-то сжимала в руке. Ее рука была прижата к груди, словно
защищая это.
Пульт от экрана.
Я повернулся к экрану на стене, голос пробился через панику и смятение. Доктор
Натарай сидела в красном кожаном кресле, ладони были сцеплены поверх складок ее
темно-зеленого и золотого сари. Она выглядела величественно как королева.
- Мы должны что-то делать, чтобы уйти с разрушительного курса. Мы должны
работать вместе, чтобы уменьшить загрязнения, что мы выбрасываем в воздух, которым
дышим, в воду, которую пьем, в почву, где растет наша еда. Я прошу правительство