Неизвестные тайны России (СИ) - Северюхин Олег Васильевич. Страница 9

— Ищите знакомых людей, — наставлял меня инструктор, мужчина лет пятидесяти с крупным красным носом, свидетельствовавшим о том, что у человека может быть повышенное артериальное давление или частое употребление напитков охотников и рыбаков после удачной охоты или рыбалки у костра с горячей ухой или жареным мясом.

— Каких знакомых? — возмутился я. — В этом городе я не знаю ни одного человека, а вероятность того, что здесь появится кто-то из моих знакомых, настолько низка, что ее нельзя даже рассматривать.

— Как вы считаете, — спросил меня инструктор, — если вы каждый день встречаетесь с одним и тем же человеком, который идет вам навстречу, он может считаться вашим знакомым?

— Ну, знакомым его назвать трудно, но и называть его неизвестным человеком тоже нельзя, — сказал я.

— Все правильно, — согласился инструктор, — но если вы в течение дня встретите одного и того же человека в разных местах города, что вы можете подумать по этому поводу?

— Я могу предположить, что это некоторое стечение обстоятельств, — сказал я, — но в большей степени можно заподозрить, что этот человек идет по моим следам.

— Вот именно, — оживился инструктор, — вы должны помнить всех, кто попадал в ваше поле зрения. Вот вам шесть фотографий. Время на запоминание личности одна минута. — Он взглянул на часы и засек время. — А вот сейчас посмотрите эти три альбома и скажите, есть ли в них эти люди?

Я смотрел на фотографии и никого не находил. Но такого не должно быть. Зачем мне давать эти фотоальбомы, если там нет этих людей? Хотя, это может быть тонкий психологический ход, чтобы заставить искать то, чего там нет. И вдруг я увидел знакомую физиономию, но в совершенно другой одежде, нежели на фотоснимках, показанных мне инструктором. Все правильно. Нужно смотреть не на одежду, а на лицо. Одежда это всего только маскировка. И я сразу нашел почти всех, кого мне показывал инструктор.

— Молодец, ухватил в точку, — похвалил меня инструктор. — Я тебе уже говорил об этом, но ты меня как-то не слышал. Сейчас дошел своим умом, значит, врежется в память накрепко.

На следующем практическом занятии я обнаружил трех человек, которые шли за мной, периодически меняя элементы одежды. Я не оглядывался назад, используя отражение всех блестящих предметов и тренируя свои глаза смотреть по-лошадинному. Не удивляйтесь. Лошадь, не поворачивая головы, видит своего всадника и тех, кто позади него. И человек при тренировке может увеличить угол зрения своих глаз. Не так сильно, как лошадь, но достаточно.

На одном из занятий я шел по Ваганьковскому кладбищу и увидел идущую навстречу мне девушку. Встреча с девушкой, даже на кладбище, всегда настраивает на лирический лад.

— Мужчина, угостите даму сигаретой, — томно сказала девушка.

— Может, лучше конфетку? — предложил я.

— Ты что пристаешь к девушке? — раздался грубый голос сбоку.

Я оглянулся. Меня обступали пять человек, подходящие со всех сторон. Ясно, что девушка была приманкой. Она никуда не убегала и не испытывала никакого волнения и испуга. И люди эти собрались не просто так. Понятно, что это не вампиры, а грабители. И встреча с ними на кладбище, как месте последней стадии памяти о человеке, может стать действительно последней.

Места для применения первого приема самбо (самооборона без оружия, а первый прием это бег на длинные и короткие дистанции) было мало, и все пути были перекрыты. Нужно драться и пробивать себе путь для отхода.

В этой ситуации пассивное ожидание смерти подобно. Я выбрал самого здорового и изо всех сил ударил его по ноге чуть выше его ботинка. Это самое больное место. Хотите проверить? Проверьте и вы надолго, а, возможно, навсегда запомните мой совет.

Затем я сразу напал на второго, который был у них главарем и столкнулся с организованной силой, имеющей хороший опыт нападения в группе.

Помощь пришла неожиданно со стороны бригады, которая осуществляла за мной наблюдение. Меня выдернули из круга и начали бить налетчиков сильно и методично. В драку включился и я, подшибая тех, кто пытался сбежать из круга.

Девушка-приманка получила прямой в нос и вырубилась до конца схватки. Она должна быть довольна — ее била настоящая королева и я любовался ею до тех пор, пока сам не получил удар в челюсть.

После схватки мы попрощались и пошли в разные стороны. Я обернулся и посмотрел им вслед, откровенно любуясь фигурой самой красивой участницы драки. Я подозревал, что в группе есть девушка (при попытке пойти по левой стороне идущего вниз эскалатора, я услышал за спиной цокот женских каблучков, который сразу же прекратился, как только я встал на правую сторону движущейся лестницы), но не мог ее увидеть.

Затем был курс выживания в городских условиях в виде человека без определенного места жительства и работы.

Теория совмещалась с практикой. Я обследовал много помоек, собирал теплые вещи, пригодные для надевания и использования в качестве постели. Затем я нашел дом, в котором на последнем этаже есть дополнительный лестничный пролет с дверью, ведущей на крышу, и сделал там свое лежбище в стороне от посторенних глаз.

Главное — не лежать на холодном полу и иметь средства дезодорирования (не все аэрозоли расходуются до конца) и «туалет» в виде пустых и герметичных пластиковых емкостей, чтобы не создавать посторонние запахи в жилой зоне дома.

Точно так же я учился отбирать съедобные отходы, по внешнему виду определяя степень их свежести.

В нашей стране это должен уметь каждый, потому что основным принципом нашей жизни является — от сумы и от тюрьмы не зарекайся.

Принципы тюремной жизни я изучал только теоретически. Тоже, вообще-то, нужное дело. Вдруг снова начнутся репрессии, а ты весь такой белый и пушистый попадаешь в камеру, рассчитанную на десять человек, но в которой содержится человек восемьдесят. И это у нас повсеместно.

— Зачем мне все это нужно? — спросил я начальника курса.

— Кто знает, что вам может пригодиться при выполнении задания, к которому вы готовитесь, — ответил начальник, — вы просто должны быть готовым ко всему. Законы тюремной жизни, законы бомжей и лазутчиков универсальны и они в той или иной мере присутствуют всюду, в том числе и на любой населенной планете Вселенной.

— А что, такие планеты уже обнаружены? — поинтересовался я.

— Кто его знает, — сказал многозначительно начальник, — если обнаружат, то мы будем внимательно изучать жизнь бомжей и заключенных на них.

Экзамен на жизнь

Затем меня научили управлять самолетом и планером. Основы аэродинамики я изучал в училище, чтобы понимать принципы полета тактических и баллистических ракет.

Теоретический курс по устройству самолетов и органам управления непосредственно на материальной части. Все ощупано своими руками и принцип действия тех или иных механизмов навсегда отложился в голове.

Один полет на самолете-спарке ЯК-54 вместе с инструктором и самостоятельный вылет на самолете ЯК-55.

Один раз попробовал сделать фигуры высшего пилотажа, и мне даже понравилось крутиться в воздухе, иногда совершенно не понимая, в какой стороне находится небо, а в какой — земля.

Такой ускоренной подготовки не имел никто, как я думаю. Взлететь не трудно, труднее приземлиться. Но я приземлился. Удача всегда была со мной.

Не менее одного раза в неделю, я совершал полеты на спортивных самолетах, совершенствуя летное мастерство. Моя мечта стать летчиком осуществлялась.

Затем тренировки на планерах. Планер взлетает сам, будучи привязанным стальным тросом к самолету. По сигналу самолета дергаешь рычаг сцепки, и планер взмывает в воздух, предоставленный сам себе, и повинуясь восходящим и нисходящим потокам воздуха и, иногда, воле пилота. Это я так шучу. Пилоту планера нужно рассчитывать свой полет для выполнения задачи — приземлиться в заданной точке и в указанное время, чтобы хватило «топлива» восходящих потоков под крыльями.

В программе обучения были курс криптографии, методика изучения иностранных языков, скорочтение, развитие памяти, ориентирование на местности, стрелковая подготовка, методика общения с людьми, правила этикета, курс бальных танцев, верховой езды, плавание и водолазное дело, дайвинг, как сейчас говорят. Похоже, что из меня готовят Джеймс Бонда. Недаром парашютный инструктор говорил, что героями становятся не по собственному желанию, а по приказу.