Куда уехал цирк (СИ) - Лоза Елена. Страница 21

— А она мытая? — Марья подозрительно рассматривала овощ.

— И она мытая, — закивал Ник. — И конь копыта перед едой помыл.

— Ну, мушшш, погодиии, — пообещала Марья, гладя морду, довольно жующей животины. — Федор, а как…

— Меня зовут, мистер Федор, — прервал ее ледяной голос старика. — Или Федор Артемьич, или господин Федор, и на ВЫ запомнила?!

— Деда! — ахнула Стаси.

Марья опешила, она и не собиралась обращаться к этому человеку на ты, не особо он ей нравился, для этого.

— Мистер Федор, — голос Ника сочился не меньшим холодом. — Потрудитесь обращаться к моей жене, леди Марья. Миссис Ротрок, или же Марья Ульяновна. И постарайтесь запомнить, что мы с вами равноправные партнеры.

— Мистер Федор, я хотела бы узнать, как зовут этого коня? — Марья расправила плечи, при задрала подбородок и изобразила на лице брезгливую холодность. — Если Вы так хотите, поиграем в «уважение». Женщина слегка склонила голову.

— В три пополудни, — Федор обвел взглядом присутствующих, — парад алле. Старик развернулся, и ушел в свой фургон.

Атмосферу праздника, как ветром сдуло. Стаси всхлипнула, но когда Марья попыталась обнять девочку, чтобы успокоить, та резко высвободилась.

— Дедушка хороший, — она вытерла глаза. — А вот вы даже не спросили, какой у нас с Сашкой номер!

— Тебе не стыдно?! — воскликнула Зара. — Почему тебя надо спрашивать? Почему все делают, что могут без всяких просьб?!

— Так слушайте люди, — Ло хлопнул, в ладони привлекая внимание. — Сейчас все идем обедать, о параде, поговорим чуть позже.

На обед, в ирландский паб, имеющий странное название «Жареный медведь» наличный состав цирка, исключая Федора и его внуков, но включая маму иду и ее дочерей, прибыл в довольно унылом настроении. Но вкусная еда и обсуждение предстоящего мероприятия исправили положение. Марья наконец узнала, что коня зовут смешной кличкой Полоска, из-за гнедой пряди в челке. Музыкант Изя рассказал, как запрягали коба в изукрашенную легкую коляску. В ней открывала парад, дочь Федора Наталья, и Стаси — одетые в костюмы фей. На втором кобе верхом ехала, какая ни будь из актрис, замыкая шествие. В общем, то порядок построения и движения оговорили быстро, где-то между первым и вторым блюдом. Трения возникли, только по поводу кандидатуры замыкающей шествие дамы на коне. Выбор собственно было небольшой между Марьей и Зарой. Цыганка была, конечно, гораздо колоритней, но она заявила, что слишком старая верхами раскатывать. Народ похихикал, и вопрос временно оставили открытым. А вот на предложение, обращенное к маме Иду и ее дочерям, поработать на изготовлении попкорна, получили быстрое и даже радостное согласие. Как позже объяснил команде Робин, плату за простую и довольно легкую работу, предложили очень высокую. А уж за секрет изготовления нового лакомства предприимчивая женщина готова была приплатить сама.

В общем, назад в цирк компания вернулась сытая, веселая и довольная друг другом. И даже встретивший их с хмурым видом Федор, этого настроения не испортил.

Ровно в три пополудни, перед шапито появилась гигантская фигура в сарафане и кокошнике. В руке фигура держала целую связку кулечков на длинных веревочках. Ло попрыгал, покрутился на месте, привлекая внимание. Обежал подходящий поближе народ и одарил всех попавшихся на встречу детей непонятными кулечками. Люди смотрели, задрав голову, и смеялись, разглядев узкоглазое щекастое лицо в обрамлении яркого кокошника. Ло вернулся к входу в шапито, картинно постучал в брезентовую дверь и отступил. За ним как привязанный вышел конь, люди ахнули. Коб ступал степенно, белоснежные метелки на ногах разлетались веером, расчесанная грива летела по ветру, а хвост почти касался земли. Легкой коляской, практически сидением между двумя колесами, управляла девочка, в белом платье с пышной пачкой и такой же белой шляпке. Изукрашенные цветами и бабочками спицы колес и внутренняя сторона ободьев, создавали сказочную легкость экипажа. За коляской шли силачи, белый и черный. Они несли тяжелые гири, поднимая их над головой, ставя на плечо и играя мускулами, обнаженных торсов. Дамы среди зрителей, жадно рассматривали красавцев, хотя многие делали вид, что смущены. Дальше вышли клоуны, с нарисованными улыбками, тоже черный и белый. Белый коротышка, в мешковатом костюме и смешной круглой шляпе с ровными полями, и черный господин, во фраке, и цилиндре тащил на цепочке рыжего кота. Кот шипел, упирался и не желал идти, но хозяин не обращал на это, ни малейшего внимания. Коротышка, раскланивался с зеваками, снимал шляпу, и в его руках оказывались одни поля с дыркой посредине, а тульей служила лысина клоуна. Черный же клоун не делал вообще ни чего, он просто вышагивал, гордо задрав нос и высоко поднимая колени. Рыжий кот вдруг схватил в пасть цепочку поводка, быстро кинулся вперед, и оказалось, что уже он ведет на поводке человека. Люди грохнули хохотом, а «чванливый» клоун, погрозил пальцем коту, тут же виновато прижавшему уши. За клоунами на площадку перед цирком, выскочили парень в костюме тройке и девушка в замшевом платье индианки. В след за ними появился пожилой музыкант, обвешанный инструментами и начал играть быструю, не знакомую мелодию. Парень и девушка, принялись танцевать под нее, совершенно дикий танец, с поворотами, прыжками и поддержками. Длинная бахрома летала вокруг тонкой фигурки девушки, подчеркивая каждое движение. За человеком оркестром взявшись за руки, ехали два моноциклиста. Следом худой цыган вел медведя. Потапыч степенно семенил на задних лапах, одетый в крестьянскую жилетку, и с корзиной, висящей на сгибе передней лапы. Замыкала шествие Зара едущая на Полоске. Цыганка выглядела весьма колоритно, в монистах, крупных серьгах-кольцах, с красиво разложенной на конском крупе юбкой и новой черной в цветах шали. Именно этой шалью и подкупила пожилую цыганку Марья. Полоске, вплели в гриву яркие ленточки, ими же украсили поводья, намотанные на луку дамского седла, и он стал настоящим цыганским конем. Зара держала в руках карты таро, искусно тасуя, распуская веером и снова собирая их в колоду. Небольшой парад медленно двигался вокруг ярмарочной площади, привлекая к себе все больше внимания. Ло исправно раздавал пакетики с попкорном, клоуны смешили народ, танцевала пара, звучала музыка. Оле заметил, как чуть впереди мальчишка лет двенадцати, отобрал пакетик с лакомством, у пацаненка поменьше. Швед перекинул гирю в левую руку, и отвесил начинающему гопнику легкий подзатыльник. Отобрал пакет с попкорном и вручил, ревевшему шкету. Все это он проделал так быстро, и не глядя на «клиентов», что даже не сбился с шага. Однако Ло как будто имел третий глаз на затылке. Он обернулся, отцепил пакетик с лакомством, кинул его назад, в руки мальчишке и погрозил ему пальцем. Люди смеялись, переговаривались заинтересовано. Марья, наблюдавшая за парадом со стороны, убедилась, что вечерние представление пройдет при полном зале. Не понравились женщине, только два молодых, богато одетых мужчины. От выражения нехорошего предвкушения и сальных улыбок на их лицах, женщине стало не по себе. А если бы Марья услышала, брошенную одним из них фразу, то и вовсе объявила бы тревогу.

— Твой осведомитель, был абсолютно прав — эта индейская сучка меня заинтересовала…

— Но он говорил о той девчонке, что правит коляской.

— Правда? Ну что же значит, будет приятное дополнение. На десерт.

Глава 10

Возбужденных участников парада, разогнал отдыхать насупленный Федор, приговаривая, что «перегорят» до вечера и представление работать не смогут.

Отдых достался не всем. Зара отправилась принимать посетителей в свой гадальный павильончик. Его установили сразу после подписания договора о сотрудничестве. Правда с внутренним убранством пришлось повозиться, уж слишком много пыли собралось в драпировках и занавесях, создающих таинственность обстановки. Возвращение способности видеть будущее несказанно радовала цыганку. Но почему-то, в шаре, четко просматривался желтая стена, колышущаяся, оранжевыми сполохами и, казалось бы, живая. Сквозь желтую завесу то просматривались смутные образы, то все исчезало напрочь. Что это значило, Зара не могла объяснить не только посетительницам, но и себе самой, хотя чувствовала, что ни чего хорошего это видение не несет. Плохих предсказаний цыганка не выдавала, кроме случаев, когда четко не могла помочь советом и потому тихо игнорировала увиденное.