Песня цветов аконита - Дильдина Светлана. Страница 63

Ёши расстегнул заколку — волосы Йири, длиной до середины спины, рассыпались крупными прядями. Он все еще не поднимал лица, но слезы кончились, дыхание стало ровнее — только время от времени еще вздрагивал. Ёши держал его руки в своих, не спрашивая ни о чем. Был уверен — раньше тот не мог говорить, а теперь просто не скажет. Как только обрел хоть какую-то власть над собой — не скажет.

В комнате казалось неуютно, словно кто увел за собой все тепло. И золото украшений тусклым было, холодным, болезненным. Только Ёши выглядел настоящим, комната эта не подходила ему, как не подходят клочки паутины на крыльях сильному, разорвавшему ее шершню.

— За мной прибежал один из твоих. Ты его напугал. Кажется, бедняга решил, что снова…

Йири вздохнул прерывисто.

— Нет…

— Поднимайся.

— Зачем? — голос все еще плавал.

— Не дело тебе одному сидеть… в этой клетке. Сегодня я забираю тебя с собой. Найду чем занять. И с Аташи поговоришь, все больше толку.

Буднично говорил, словно не падала между ними тень.

— Но… меня могут позвать.

— Обойдутся! — неожиданно зло сказал Ёши.

— Так же нельзя, — прошептал он, качнув головой.

— Ты еще поспорь, — будто бы даже презрительно поджал губы Ёши. — Вставай и пошли.

Протянул руку. Йири даже не понял, чего он послушался — более сильного, как всегда, или друга. Полно… Ёши давно перестал смотреть на него с теплотой.

Темно было в коридорах — или в глазах все еще не прояснилось. Йири шел чуть впереди — но так хотелось остановиться, ощутить рукой ткань рукава другого, чтобы знать — не один. Но — только шаги ускорял.

— Куда ты бежишь? — кротко поинтересовался старший. — Пожалей мои седины и не заставляй гоняться за тобой по всему дворцу.

— Ты же совсем не старый, — смущенно сказал Йири и остановился.

— Так. Час от часу не легче. Теперь будем стоять, — Ёши возвел глаза к небу. А Йири наконец улыбнулся.

Этот вечер был похож на другие — и совсем не похож. Начавшийся жестко, теперь он был тих и располагал к откровенности. Ёши отпустил учеников и помощников, разбиравших старинные трактаты по медицине, и позвал младшего товарища за собой. На плоскую часть крыши — там хорошо проводить теплые вечера и ночи.

Они взяли с собой светильник, но потом погасили — достаточно было звезд и светляков, мелькавших между кустов.

На Йири только тэлета была, даже безрукавки не надел. Зато движений ничто не стесняло. На руку опершись, он вспорхнул на перила. Ёши подался к нему — высоко, но в тот же миг отвернулся и даже сделал шаг назад.

— Смотри — не свались.

Голову поднял.

— Вот, слева звезда — Сердце. Мимо чьей звезды она пройдет, того и отметит. Кого-то избегает, кого-то балует слишком.

— Там есть и моя звезда?

— Есть.

— И что она говорит?

— Тебе того знать не надо. И я не хочу — потому и не спрашивал.

— Почему же — не надо? Мы всегда знали, что нас ждет.

— И как? Сбылось то, что казалось неизбежным?

— Нет. Но, может, еще сбудется? — он развел руки в стороны, подставил ладони небу, словно пытаясь поймать холодные отблески, чуть откинулся назад.

— Да ты что?!

Йири вернулся в прежнее положение. Ёши сказал недовольно:

— Может, ты и легче обычного человека, но и тебе падать — на землю, а не на облака. Если с тобой что случится… — сам себя оборвал, словно не зная, продолжить обычной фразой про гнев повелителя — или иной.

Капли медного гонга отмерили время. У Йири екнуло сердце: неужели так поздно? Он ведь ушел, никому не сказавшись. Даже если Ёши послал слуг доложить… все равно.

А Ёши странно смотрел — коли глаза такие, мог и скрыть ото всех, где сейчас Йири.

— Очень прошу… он — знает? — умоляющий взгляд.

— Да… знает, — нехотя так.

— Почему за мной не пришли? — по-детски неуверенно спросил он.

— Забудь.

— Что я сделал не так?

Ёши протянул руку и крепко взял его за рукав.

— Если еще хоть слово об этом… скину с перил, и собирать из кусочков не стану.

— Мне ведь нужно знать.

— Если тебе что втемяшится… — невежливо роняет старший и добавляет совсем уже с неохотой: — Думаю, сейчас просто не до тебя. У него есть дела помимо твоей особы.

— Сегодня — особенно… — Ёши насторожился. Словно по молчаливому сговору, они не касались в беседе сегодняшнего события. Неужели?..

Йири внезапно рассмеялся. Прозрачно так, звонко.

— Я даже не думал, что такой трус. Теперь жалею, что сделал попытку узнать.

— О чем?

— О своих. Может, они все живы? Это было бы так просто — они живы, а я совсем не вспоминаю о них, поскольку они — никто. …А по звездам ты можешь угадывать, кто умер, кто нет?

— На случайного человека — нет, не могу. Вздохом, в ответ:

— Хорошо… и мне сейчас хорошо…

Он склонился вниз, рассматривая танцы светлячков. Ёши, хоть и угрожал скинуть его с перил, снова заволновался.

— Не беспокойся, — Йири угадал его мысли. — Я как белка — высоты не боюсь. И знаешь… Если бы сообразил в детстве — попросил бы отдать меня в ученики лекарю. Хотя вряд ли — кто бы меня взял. Денег-то не было, даже если не надо было бы платить — я же не мог просто взять и уйти от своих.

— А как же твои рисунки? Этому не хотелось учиться?

— Об этом я и вовсе не думал.

— Но можешь сейчас… ты ведь талантлив, малыш.

Йири повернул голову. Чуть искоса поглядел.

— Художник должен быть как птица на воле. А мне что прикажут, то я и делаю.

— Не наговаривай на себя.

— Ой ли? — он усмехнулся. — А то не помнишь уже? Скажешь, так было правильно?

— Не скажу. — Ёши шагнул, стал совсем близко. — Правильно-то оно было и в самом деле. Только вот тебе мой совет, радость. Если тебя еще раз заставят поступить столь же правильно — или сам сочтешь, что иначе никак, — приходи ко мне. Я помогу.

Йири спрыгнул с перил.

— Видишь ли, мой драгоценный, ты пришелся мне по душе. А ты готов своими руками себя уничтожить. Так лучше я помогу. Быстро.

— Я не понял тебя…

— Все хорошо в меру. Даже совершенство. Человеку не под силу его достичь, как ни старайся. А ты — человек, что бы там ни говорили по углам.

— И что же?

— Одни рождены проливать кровь — иногда мы зовем их героями. Другие — с нежной душой — предназначены только любить. Много путей… Как думаешь, что станет с орлом, который попытается взлететь к солнцу?

— Он упадет.

— Верно. А с недоумком, который попробует поднять гору?

— Если повезет — просто не получится.

— Все еще не понимаешь?

— О чем ты? — голос был — как у ребенка, просящего заверить его, что он слышал всего лишь сказку, а на самом деле ночь добра и все любящие — рядом.

— У меня тоже есть яды. Есть и такие, от которых спокойно заснешь навсегда. Там, на Небе — простят.

— Иями… — Йири расширенными глазами поглядел, отступил, подняв ладонь — словно защититься пытаясь. — Не нужно этого, Ёши. У меня все хорошо.

— Боишься? Ты?

— Нет… Просто — нельзя.

— Я предложил.

Юноша покачал головой.

— Нет. Я буду делать то, что должен — и так, как это должно быть.

— Не надорвись.

— Постараюсь.

Молчание воцарилось — надолго.

Звезда-Око прошла уже половину неба. Йири запрокинул голову, отыскивая ее.

— Знаешь, бывает ночь, когда все созвездия сходят на землю. Не понимаю. Каждая звезда — это мир и одновременно — божество. А созвездие — другое существо, порожденное ими. Как это может быть?

— Вспомни лес. Он включает в себя бессчетное множество живых. Но он — лес, единое целое.

— Теперь понимаю… Даже если умирают одни, лес все равно тот же. На смену приходят другие.

— Когда-нибудь ты вернешься, если захочешь и на то будет воля Творца. Если оставишь незавершенное или если дух твой настолько горяч, что Небо не сможет дать достаточно веток для твоего костра.