Сашка (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич. Страница 71

Забросив добычу в лодку, положил винтовку, я её уже в чехол убрал и осмотрелся. Воды реки чего и кого только не несли. Задумавшись, а не искупаться ли мне, решил, что окунусь, когда вернусь домой. Тут и добычу побыстрее доставить надо, ну и своих успокоить. Как вдруг, я уже в лодку забрался и, устроив лаек, оттолкнулся веслом от берега, отходя от него, прозвучал гудок катера, что шёл в сторону Москвы.

Удивлённо обернувшись, я рассмотрел знакомую фигуру, да и лицо тоже уже видел. Лабухин насколько я помню, помощник редактора на радио. Что-то там за музыку отвечал, вроде поиском молодых талантов занимался. Катер был вроде экскурсионного, по размерам вроде моего баркаса, рулевой, что стоял у штурвала по знакам Лабухина повернул катер и на небольшом ходу подошёл ко мне.

- Саша, голубчик, ты же обещал, что как прибудешь в Москву, сразу дашь о себе знать. Я жду-жду, а звонка всё нет.

- Ну во-первых, здравствуйте, Константин Львович. А во-вторых, дела так закрутили что просто нет времени, однако сейчас свободен. Только домой надо заскочить, новоселье завтра, дом мы приобрели, вот дичи настрелял. Э-э-э, силками наловил.

- То, что свободен, просто отлично. Тогда давай сразу к нам, я буду на рабочем месте. Адрес помнишь?

- Конечно, на Тверской. А это новые дарования? – кивнул я на двух девчушек лет возьми, близнецов, и видимо их на маму.

- Да. Но тебя я всё же жду. Когда примерно будешь?

- Часа через два, два с половиной, - мысленно прикинув, ответил я.

- Хорошо, сдержи своё обещание. Я на входе оставлю тебе пропуск.

Катер потопал дальше, ну а я, подняв парус, последовал за ними. Причём умудрился догнать и обогнать. Экскурсионный, назвать его ходким сложно.

Видимо меня ждали, сестрицы высматривали, поэтому, когда я подошёл к пирсу, дед и Марина уже ждали, остальные наверху смотрели. Кстати, катер прошёл мимо и Лабухин помахал нашим рукой, узнал. Те вроде тоже, раз ответили.

- Что-то случилось? – спросил дед, принимая добычу.

Волк и остальные лайки уже покинули лодку, так что я отогнал ту к берегу, общаясь с дедом.

- Да. Снова с немцами повстречаться пришлось. Слух о девушках зарезанных был?

- Было, соседки натрещали.

- Вот я за этой группой и следил. Взять её не удалось, сбежали, но на другую, основную группу роту красноармейцев вывел. Неполную роту. Побили их. А та четвёрка ушла, вот что обидно, угнали машину и ушли. Думал сегодня по их следам пройдусь, парашюты поищу, а тех оказывается с самолёта высадили, тот посадку в лесу совершил, на поляне. Так что и парашютов нет. Совсем я без добычи. Вот, только зайцев настрелял на завтра, на новоселье.

- Хорошая добыча, - одобрил дед.

Он уже передал добычу сестрицам, те понесли всё наверх, мама с бабушкой знали что делать, ну а мы, с дедом ухватив лодку за нос, почти вытащили её всю на берег. Малышни не было, пляж пуст, в садике, так что работали спокойно.

- А это кто был, рукой махал? Где-то видел его.

- Он просто одежду сменил, в белом парусиновом костюме. Помнишь того помощника редактора у моста? Вот это он. Пришлось дать обещание, что буду сегодня у него. Сейчас окунусь, смою пот, переоденусь, и с гитарой на радио.

- Что прямо на радио петь будешь? – изумился дед.

- Вряд ли меня вот так сразу допустят. Сперва послушают, отберут то, что можно допустить до эфира, а там день назначат. Прослушивание сначала будет.

Сестрёнки что стояли с тушками зайцев рядом активно грели уши, прислушиваясь, дед, заметив это, рявкнул на них и те сразу понеслись наверх. Я только крикнуть успел чтобы кто-нибудь скатался за участковым. Показания с меня так никто и не брал, участковому дам. Если спросят, было, и всё официально. Лишь крикнул вслед, чтобы передали ему, мол, снова с диверсантами немецкими повстречался.

- Может баньку? Мы тебя вчера ждали, затопили. Тёплая ещё, утром я подтапливал, - предложил дед.

- Баня даже лучше, - согласился я.

Подхватив вещи, дед забрал последнего зайца, у сестриц рук не хватало, чтобы его унести, и мы направились наверх. Лайки уже там бегали, изучали, что изменилось, пока нас не было. На грядки больше не забегали, учёные, уже знали, что влететь может. Мама меня обняла, бабушка тоже не осталась в стороне, тревожились. Быстро объяснив, почему задержался, одновременно разложил связку шкурок в ведре, вымачивая, и натирая нужным средством. Потом отнесу на сдачу, те что раньше добыл, уже относил.

Мама, узнав, что я скоро их снова покину, возможно, до темноты, засуетилась. Мне свежее бельё приготовили, так что сходив в баньку, прямо в этом нательном белье сидя в беседке покушал, обед я пропустил но у них было, хоть и поздно, второй час по моим наручным часам, но нормально. Лаек накормили, когда я ещё мылся, так что те в тени лежали, кто спал кто дремал. Тут как раз и участковый подошёл, от обеда он отказался, уже покушал, а чаю попил. Сняв с меня показания, полчаса потратил, но всё записал, пожал руку и ушёл. От него же я и узнал, что одна из девушек была тяжело ранена, но живая. Операцию уже сделали. Удивил этим сообщением надо сказать, профи работали, не думал, что живые останутся вот и не проверял. Я ему это так и объяснил.

После обеда быстро собравшись, костюм свой, наконец, надел, и прихватив гитару, направился быстрым шагом к остановке. Там на трамвай и с тремя пересадками добрался до места. Полчетвёртого, по времени успевал, не выбивался из графика.

Оказалось, что пропуск действительно был. Вахтёр ещё и отправил со мной местного сотрудника, вернее сотрудницу, что шла в нужный мне отдел. Лабухин был тут, на втором этаже встретил, и познакомил с редактором. Главным, что за всё тот отвечал. Уже шло прослушивание, кстати, пели те близняшки, так что посидел, подождал, пока помещение освободится. Между прочим, а пели действительно здорово, малые ещё, а тональность уже отлично меняют. Правда, я без особого удивления узнал, что у них мама учитель пения в сельской школе. Она тут рядом сидела, нервно комкала платок, допустят их до выступления или нет. Мечта её, вот и готовила дочек с малых лет.

Когда помещение освободилось, а оно отлично подходило для прослушивания, я прошёл внутрь и устроился на стуле. Принёс его от ряда у стены. Поставил в центре. За столом сидело пятеро, кроме редактора и Лабухина три женщины и мужчины, ценз как говорится. То есть они были из соответствующих служб. Чехол я уже снял, струны новые, сегодня надел, гитара настроена, в себе я был уверен. Можно начинать.

- Ну с, молодой человек, - сказала одна из женщин, как я понял она тут и была старшей. – Что будете исполнять из своего? Как нам сообщили, у вас есть свои песни.

- А что вы хотите услышать, у меня больше сотни песен? Выбор достаточно широк.

- Песня о войне, что-нибудь бодрое, хорошее.

- Бодрое и хорошее у меня есть, но петь не буду, не заслужили их, - достаточно жёстко сказал я. – Вот когда наступать будут, а не пятками сверкать, тогда и песни соответствующие буду петь.

- Ну раз есть, то хоть напойте их, чтобы мы послушали, - улыбнулась та. Видимо на слабо меня брала, особо не веря, что у меня есть что-то серьёзное.

- Почему нет, легко.

Сперва я спел пару куплетов «Давай закурим», я её хорошо помнил, причём всю, память о прошлой жизни работала отлично. Потом «Смуглянку», ну и для затравки «Казаки в Берлине».

- Очень и очень неплохо, молодой человек, - сказала удивлённая женщина. – Честно говоря, думала, что вы лгунишка, бывает, попадаются нам такие, а у вас действительно готовые песни есть и музыка к ним отличная. Правда, одной гитарой наигрывать некоторые ваши композиции не стоит, очарование теряется, тут музыканты нужны, у нас есть хорошая группа, так что попробуем улучшить музыкальное сопровождение. Теперь хотелось бы послушать другие песни. Я вижу помогать вам не нужно, робость отсутствует в принципе, так что пойте песни по своему выбору, любимые и желанные, а мы послушаем.

Вот я и дал. Почти два десятка песен спел, прерываясь на пару минут дважды, воду пил, горло пересыхало. Да и рукам давал отдохнуть. Репертуар в основном из шестидесятых и семидесятых, хотя пара песен девяностых были. Хорошие песни в те времена встречались. Надо сказать, чем дальше, тем более я впечатлял ценз. Фактически все песни они пропускали, то есть давали добро к прослушиванию. Так и я отбирал такие, чтобы не могли не понравиться. Во время одного из отдыхов я попросил редактора помочь с оформлением авторства этих песен, мол, я пока не успел. Ответила другая женщина из комиссии. Оказалось она, и была из той службы, где всё оформлялось, обещала всё сделать в лучшем виде, и пояснила, как её найти. Так что как напишу стихи и ноты, сразу к ней, всё оформим. Старшая что от Политбюро, тоже обещала со своей стороны посодействовать. Мы уже два часа как разойтись должны были, да задержались с прослушиванием, но прежде чем меня отпустить, эта старшая просительным тоном попросила исполнить ещё раз песню про беспризорников.