13 кофейных историй (СИ) - Ролдугина Софья Валерьевна. Страница 63

Эллис умолк многозначительно, а я все еще не понимала, к чему он клонит.

– Я слышала, что из женьшеня делают лекарства, но остальные названия мне не знакомы. Для чего используют эти растения?

Эллис почему-то замешкался с объяснением, и ответ пришел с неожиданной стороны.

– Женьшень, дамиан и волчья ягода, говорите? Да любовное зелье из них варят.

– Лайзо?!

– Мистер Маноле?!

Мы с Эллисом обернулись одновременно, но он – с радостью, а я – с досадой.

Мой новый водитель стоял в дверях и нахально улыбался. В руке у него было яблоко, ярко-красное и только раз надкушенное.

– Простите, леди Виржиния. – Лайзо спрятал яблоко за спину и с церемонной почтительностью поклонился мне. – Я уже отвез миссис Хат и дожидался вас на кухне, да случайно разговор услышал. Если пожелаете, могу и подробнее ответить, да только, – взгляд у него стал хитрющим, – не для ушей леди такие разговоры.

– Леди Виржиния – из тех леди, которые могут с помощью одной только трости отбиться от убийцы, вооруженного острейшим ножом, не побоятся наставить на преследователя револьвер или в одиночку пойти в комнату, где, возможно, обитают призраки, – без тени улыбки ответил Эллис прежде, чем я нашла подходящие слова. – А только что она читала отчет о вскрытии, продолжая пить кофе, и чашка даже ни разу не звякнула о блюдце сильнее, чем обычно. Так что вряд ли леди Виржинию смутит рассказ о том, что Патрика Мореля, возможно, регулярно опаивали афродизиаками.

– Чем? – переспросила я механически, чувствуя, что краснею.

– Любовным зельем, – охотно подсказал Лайзо, перекидывая яблоко из одной руки в другую. – И почему ж сразу «опаивали»? Может, он сам принимал.

– Патрик бы не стал, у него никогда не было затруднений в постели. Он мог бы сразу двоих… – задумчиво пробормотал Эрвин Калле и, взглянув на меня, осекся. Щеки у меня уже просто-напросто пылали. – Извините нас, леди Виржиния, за неподобающие разговоры.

Я кивнула и с трудом сделала очередной глоток кофе, чудом не расколотив чашку, когда ставила ее на блюдце.

Эллис расхохотался.

– Ох, мистер Калле, слышали бы вы, какие разговоры ведут нежные леди за чашкой чая с близкими подругами! «Неподобающими» эти темы становятся только в присутствии мужчин, – и он повернулся к Лайзо: – Что ж, ты или садись, или выходи, посередине зала стоять не надо.

Теперь я звякнула чашкой уже намеренно. Этого – и строго взгляда – хватило, чтобы Лайзо, воодушевившийся было, скромно опустил взгляд и с приличествующим случаю почтением произнес:

– С вашего позволения я бы лучше подождал на кухне. Прошу прощения, леди Виржиния, – снова поклонился он и вышел.

Воцарилось неловкое молчание. Прервал его, разумеется, Эллис.

– Э… ну, с другой стороны, в кухне все наши разговоры прекрасно слышно, – светло улыбнулся он. – В общем-то, медицинские факты мы обсудили. Можно переходить к версиям. Итак, первая и главная версия – доведение до самоубийства с целью получения выгоды, – уверенно объявил Эллис. – Достоверно известно, что Патрик Морель не так давно выиграл крупную сумму на скачках. Так вот, в протоколах осмотра места происшествия и в справке из банка, где мистер Морель имел счет, ничего об этих деньгах не известно. Мистер Калле, сколько там было?

– Две тысячи хайрейнов, – с готовностью откликнулся художник. – Выплатили в Ярби, две недели назад.

– Две тысячи, Святые небеса! Да ради таких денег иной наизнанку вывернется, а уж человека убить – раз плюнуть. – детектив выразительно провел большим пальцем по своей шее. – Берем эту версию за основную. Под подозрение попадают сотрудники букмекерской конторы в Ярби, случайные свидетели выигрыша, друзья, которым он хвастался, и, конечно, мифическая невеста Мореля. Вторая версия – несчастная любовь. И тут опять в подозреваемых эта самая невеста, которую никто не видел, а также обиженные соперницы и ревнивые поклонники невесты. Третья версия… ну, предположим, профессиональная зависть. Надо опросить тех, кто работал с Морелем в театре. Четвертая версия – самоубийство по личным причинам. Сюда входит и шантаж, и разочарование в жизни, и внезапное известие о мучительной и смертельной болезни, и многое другое.

– Невозможно!

– Ну-ну, спокойнее, мистер Калле, возможно и такое. Иногда люди совершают самые неожиданные поступки… Итак, остановимся пока на четырех самых вероятных версиях. Осмотром места происшествия, сбором улик и опросом свидетелей я займусь сам, но кое-какая помощь мне не помешает. – Взгляд Эллиса стал задумчивым.

– Сделаю все, что в моих силах, – с энтузиазмом пообещал художник. Эллис повеселел:

– Вот и замечательно. Вот вам задание – разузнайте о невесте Мореля. Советую вам взять легенду – «у меня есть запечатанное письмо от Патрика Мореля, которое я должен передать его невесте лично в руки». Учтите, что если виновата именно та женщина, она может попытаться убить вас. Постарайтесь не ходить в одиночку, не открывать дверь незнакомым людям и так далее.

– Я готов рискнуть, – с мрачной уверенностью, не вязавшейся с его обычным легкомыслием, заявил Эрвин. – К тому же у меня есть один мальчишка в подмастерьях. Раньше он жил при студии, теперь я могу как бы за заслуги пригласить его переехать ко мне. Думаю, что уж при свидетелях-то убивать меня не станут.

– Как знать, – качнул головой Эллис и добавил задумчиво: – Да, кстати. Есть и пить в незнакомых местах тоже не надо. Раз Патрика Мореля, возможно, опаивали умеренно ядовитыми смесями, то и на вашу долю убийца вряд ли поскупится.

– Понимаю.

– Теперь вы, леди Виржиния, – обернулся детектив ко мне. – Эта кофейня – прекрасное место для сбора слухов. Вот и поспрашивайте, случались ли неожиданные смерти в среде людей искусства в последнее время. И о самом Патрике Мореле поспрашивайте. Только постарайтесь сделать это незаметно.

«Как?» – хотела я спросить и тут мне в голову пришла идея. Немного сумасшедшая, но определенно удачная… и к тому же выгодная для меня и «Старого гнезда».

– Хорошо, – улыбнулась я. – С превеликим удовольствием.

На том и порешили.

Мы еще полчаса посидели, допили кофе, посетовали на погоду, а потом разошлись. Я, тщательно давя зевоту, села в машину, услужливо подогнанную Лайзо к самому входу. Эллис и Эрвин распрощались со мною и, негромко переговариваясь, отправились куда-то вниз по авеню Роул. Им нужно было многое обсудить, а мне – обдумать хорошенько план своего воистину грандиозного мероприятия.

– Вы в порядке, леди Виржиния?

– Я? Ох, да, конечно, просто слегка утомилась. – Вопрос Лайзо вырвал меня из глубокой дремы. – Смотрите лучше за дорогой, а не за мной.

– Одно другому не мешает. – Кажется, он улыбался, хотя лица его я не видела и не могла сказать точно. – А как ваше здоровье в целом, леди? Мать моя говорила, что у вас пошаливает сердце и обмороки случаются.

– Теперь уже реже, спасибо ее замечательному рецепту. – Поддерживать беседу мне не хотелось совершенно, но Лайзо напомнил мне, что Зельде я была обязана избавлением от недуга. – При встрече обязательно передайте ей мою сердечную благодарность.

– Передам, передам, то-то она рада будет, – развеселился Лайзо. Похоже, я сказала что-то очень польстившее его самолюбию. – Вы не стесняйтесь, леди Виржиния. Если почувствуете себя плохо – ну их, докторов этих. Моя мать любого профессора за пояс заткнет!

– Охотно верю, – улыбнулась я и отвернулась к окну, давая понять, что разговор окончен. Спать хотелось неимоверно, а мне нужно было хотя бы приблизительно, вчерне набросать статьи расходов по грядущему мероприятию… мероприятию, да…

Задремала я незаметно, а очнулась резко, будто от пощечины.

На руках у мужчины.

Чужого.

Дремучие инстинкты сработали раньше, чем во мне проснулась леди, и я без лишних размышлений и предупреждений со всей своей яростью ударила кулаком в подбородок незнакомцу. Много силы не требовалось – верная серебряная роза бабушкиного кольца была оружием сама по себе. Мужчина охнул, глотая ругательства, но только сжал меня крепче.