Кадетки - Чиркова Вера Андреевна. Страница 23

— Хорошо хоть остальных спасли, — силясь казаться спокойной, пробормотала ее величество и вдруг горько всхлипнула: — Я, наверное, проклята… все, кого я люблю, погибают или несчастливы…

— Это неверно, — ринулась из-за чуть приоткрытой дверцы гардеробной Фанья и решительно всучила королеве стакан: — Вот, выпей. Тебе нужно отдохнуть. Раз уж пришли маги с плато, придется с ними договариваться. И разговор будет нелегким, ты же знаешь, они не успокоятся, пока все не раскопают.

— Я пойду проверю, как там девушки, — отступил к выходу Годренс, стараясь не замечать насмешливого взгляда королевской камеристки, красноречиво говорившего, что ей прекрасно известно, кто из девушек волнует мага сильнее остальных.

За дверью, ведущей из королевской гостиной в оранжерею, Год обнаружил сидящих прямо на полу Дуна и черноволосого оборотня, и по хмурым лицам сразу понял, как серьезен их разговор. Поэтому скрепя сердце отложил ненадолго свидание с женой и уселся на край вазы напротив оборотней:

— О чем спорим?

— Они нечестно поступают, — непримиримо пробормотал волк и строго глянул в глаза Года. — Мы тоже раньше всегда хитрили и никому не говорили правды, пока нас не взял в стаю маглор Иридос. Он нам доказал, что своим врать нельзя. Я сам однажды его очень обидел, даже уйти хотел, думал, он меня никогда не простит. Но он мне не позволил, с тех пор каждый день говорю за это спасибо. Сейчас хвост бы кусал от зависти. А вы вожака водите вокруг пальца… как ему потом вам верить, когда он узнает правду?

— Стоп! — поднял руки Годренс. — Вот теперь я тоже хочу знать, в чем дело. Дун, ты остаешься здесь, а мы — в мой кабинет, там разговаривать удобнее.

— Я с вами, — поднялся Дунвар. — Тут Саж посидит.

Тихо рыкнул, и тотчас из-за кустов выскочил рыжеватый парень, чем-то похожий на лекаря.

— Остаешься вместо меня, — коротко распорядился оборотень и вцепился в локоть Года: — Веди.

— Веду, — вздохнул маг, до этого мгновения вовсе не собиравшийся открывать портал, и обреченно нажал камни браслета.

В одном Дун прав: проще сразу перенестись в кабинет, чем идти туда через гостиную, где сидят хмурые светлости, припоминая, в каком плачевном виде застали своих возлюбленных.

Сами девушки спят сейчас в своих комнатах, кроме Доры и старшины. Но отобрать Бетриссу у ее мужа не удалось даже Фанье, герцог объявил, что отлично знает, как ухаживать за больными, потому что работу сиделки изучил на собственной шкуре.

— Какой вы дружной толпой! — встретило мага желчное замечание, едва короткий путь прервался. — А не можешь ты мне объяснить, что у нас случилось?

— Где ты был? — ринулся к вожаку Дун, весьма правдоподобно изображая горячую тревогу.

— В подвале, — осадил кузена насмешливым взглядом Рад и снова уставился на друга: — Год?

— Кто-то напал на девушек в море. Вирд и Иридос за ним гонятся, они считают, что это водник-отшельник. Я про таких даже краем уха не слышал.

— Они были когда-то магами-оборотнями, — уверенно сообщил Аган. — Нам Мильда рассказывала. Но выбрали боевой формой образ не лесных зверей, а морских. Нерп или моржей — никто точно не знает. И жить переселились куда-то на дальние острова, еще дальше, чем владения русалок, и на западе, а не на востоке. Первое время приплывали, воровали девушек, в основном в рыбацких поселках. Но рыбакам это не нравилось, и они объявили водникам войну, ставили на них особые сети и ловушки с сонным зельем. Ну а водники в ответ рвали сети и делали дыры в лодках. Но эта война быстро закончилась: рыбаки наняли дроу, и те сильными амулетами и ядами уничтожили довольно много водников. Правда, и рыба там потом долго не водилась, но оборотни ушли куда-то далеко и с тех пор нападали только на маленькие баркасы контрабандистов. Те специально возили с собой женщин, нанимали всяких неприютных поварихами и ими откупались. Постепенно всякие слухи о водниках стихли, я думал, они уже вымерли.

— Надеюсь, фрейлины не очень испугались? — выслушав пояснение, небрежно бросил Шаграйн, и все невольно отвели глаза.

Судя по вопросу, пока еще никто не решился сообщить ему подробности произошедшего.

— Как сказать… — стрельнув в спутников хмурым взглядом, буркнул Дун. — Они пока молчат… те, кого удалось вытащить.

— Откуда?

— Из лап водника, — вздохнул лекарь и с надеждой покосился на мага.

— А как он попал в купальню? — Голос советника вмиг стал почти ледяным, а его скулы туго обтянуло кожей.

— Прорвал сеть, — тихо пояснил Годренс, поняв, что, кроме него, сообщить печальную новость не решится никто. — Создал огромную волну, всех захватил и потащил в море. Мне пришлось вызвать учителя, и повезло, что он пришел с магистром Иридосом, сам бы я и половину не спас. А они вытащили почти всех, хотя сначала мы и думали, что всех… посчитали — шесть. Но потом оказалось, что с ними была Саэлена. Сейчас маги плато пытаются его догнать, я получил от них послание. Возможно, она еще жива…

— Кто? — так же сухо проскрежетал Рад, впиваясь взглядом в лицо друга.

— Маркиза Ульгер, — обреченно выдохнул тот, проклиная день, когда, будучи полностью уверен в надежности гномьей сети, разрешил кадеткам купаться в море.

Граф молчал, казалось, вечность, хотя на самом деле прошла всего минута, потом вдруг уверенно заговорил волк из дома ди Тинерд:

— А ты знаешь, что у тебя двойная способность? — бесцеремонно уставился он на королевского советника.

— Точнее, я калека, с вашей точки зрения, — не оборачиваясь, ядовито фыркнул Рад, — говори уж прямо.

— С чего ты взял? — так неподдельно изумился Аган, что его слегка раскосые глаза стали круглыми, как у кикиморы. — Это, наоборот, редкая удача! Дун? Разве вы ему не объяснили?

— Нет. И ты об этом уже знаешь, — не пожелал кривить душой медведь. — Неверная это тропа, пусть лучше научится управлять коконом.

— А при чем тут кокон, — еще сильнее поразился волк, — если после пробуждения старшей способности он сможет какой угодно делать? У него ведь не темная сторона, а светлая… не удивлюсь, если вы скажете, что он и зверем был белым.

— Ты угадал, — оглянулся Рад и подозрительно уставился на незваного гостя: — Но почему тогда ни Год, ни Вирд не сказали мне того, что говоришь ты?

— Потому что это я родился в стае, где вожаком был ведьмак, — открыто глянул ему в глаза Аган. — И второй мой хозяин тоже был ведьмак, и оба темные.

— Тогда откуда ты про светлых знаешь? — сердито рыкнул Дун.

— Так от вожаков же, — презрительно скривился волк. — Парамон был очень сильным ведьмаком и любил хвастать, как в молодости победил светлого, — завел в ловушку и добил. И амулет показывал в подтверждение.

— Подожди, — неверяще охнул Год, — а с чего ты взял, что в нем способности светлого ведьмака?

— Вижу по узкой кайме, которая по краю кокона. А вам с Вирденсом очень трудно это заметить, способности ведьмаков хоть и сильнее наших, но похожи цветом ауры, поэтому ни маги плато, ни дроу этой тонкости почти не различают. Иридос тоже не сразу научился. А самое главное, у графа кокон пока сильнее и почти перекрывает ауру ведьмака, кайма очень узкая, сразу заметит только оборотень, который долго жил с ведьмаком. Но если не веришь, пусть маги проверят амулетом, думаю, у него ведьмовская сила растет и время от времени пытается взять верх, а кокон не пускает, ведь у ведьмаков и оборотней разный способ хранения энергии. Мы собираем ее в коконе вокруг себя, привязывая к коже, а ведьмаки, как и маги, — внутри. И разница между ведьмаками и магами только в одном, нам Иридос объяснял. Маги собирают магию непрерывно, а когда резерв наполнится, должны сливать в накопители или кастовать какие-нибудь заклинания. А ведьмы, хоть мужчины, хоть женщины, собирают понемногу, но никогда не переполняются, просто не идет оно им, тело закрывается как раковина. Зато у них постепенно заряжаются все спрятанные в карманы цветочки, узелочки, зелья и все прочее. У белых абсолютно все травы становятся целебными, у темных большинство превращается в яд и всякие проклятия.