Месть Атлантиды (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame". Страница 52

- Элигия!!! - отчаянно завопила женщина. - Принцесса!!!

Принцесса? Кассий отпрянул от окна в немом потрясении. Но как это возможно? Почему беглый правитель не забрал с собой дочь, спасая от врага, как спас себя?!

- Позови людей, - собственный голос сейчас показался ему чужим и далеким. - Нужно поднять ее оттуда, может, мы сможем еще помочь...

Он просто инстинктивно успокаивал вопящую наставницу погибшей царской дочери. Скинув плащ на пол, Кассий вскочил на подоконник, осторожно, цепляясь руками за выступы, спустился вниз. В этот момент он забыл о безопасности, о том, что сейчас представляет собой идеальную мишень для стрелка. Может, его судьба бы и решилась в этот момент, но Домиций с Кризием и воинами нашли его очень быстро, ориентируясь на крики гарберской матроны.

Принцесса Элегия погибла быстро. Ее большие глаза цвета моря в ясную погоду безмятежно взирали в раскаленные от полуденной жары небеса. Она была красива, той чистой юной красотой, свойственной светлым душой людям. Слезы впервые в жизни сжали горло Кассия в стальные тиски, когда он осторожно опустил ее веки. Странное оцепенение завладело им, приковав к коварной тверди скалы. Реальность потеряла свой бег. Принц отстраненно наблюдал за спустившимися с карниза воинами и дворцовыми обитателями.

- Поднимите ее наверх! - как сквозь воду долетел до него приказ Домиция. - В чем дело?! Вы оглохли?!

Двое вельмож заслонили собой тело девушки. Поколебавшись, один заикающимся голосом изрек:

- Она была самоубийцей. Боги покарают нас за упокой ее тела подле величественных предков...

Кассий поднялся на ноги. В ушах шумело.

- Ты похоронишь свою принцессу по обычаю, отдав ей почет и другие привилегии свойственно ее положению! - взревел он, кинувшись на разряженного придворного и сжав его шею в тиски. - Это невинное дитя оказалось гораздо благороднее твоего проклятого, лживого и трусливого повелителя!

Мужчина оказался не робкого десятка. Встретив взгляд Кассия, он хрипло прошипел ему в лицо:

- Из-за тебя и твоей орды, шайка варваров, принцесса нашла свою смерть, дабы не познать надругательства от твоих грязных рук! Это ты виноват в ее смерти!

Кассий впервые потерял над собой контроль. Не отдавая себе отчета в своих действиях, принц разжал руки и, пнув его ногой в живот, сбросил со скалы. Выдержка изменила дерзкому вельможе, и его перепуганный отчаянный вопль еще долго звенел в ушах присутствующих.

До вечера он так и не притронулся к еде. Выгнал двух танцовщиц, присланных в его покои, дабы развеять тоску. Безмятежные глаза погибшей девушки не отпускали его сознания ни на миг. Ведь он точно не тронул бы ее, жертву трусости собственного отца. Город сдали добровольно, и самое страшное, что ее бы могло ждать, это брак с кем-то из его воинов высокого звания, и то только для ее же собственной защиты...

Бессонная ночь вымотала его окончательно. Допрос царского хранителя покоев позволил выудить нужную информацию о местонахождении царя. Ненависть Кассия к нему возросла еще больше. Он и только он предписал своей дочери столь трагическую судьбу.

Сам он не собирался задерживаться здесь больше ни на меру масла. Утром, после погребения принцессы, Кассий объявил о назначении Кризия своим наместником, а также о своем решении устранения варварских законов о Большом Жребии и легализованной педофилии, под массовое недовольство народа. В толпе поднялся ропот.

- Я отменяю закон Большого Жребия! Свет нации и достойные ее представители не будут убивать друг друга под рукоплескания толпы! Я предписываю уничтожить арену и воздвигнуть на ее месте зону отдыха среди тенистых деревьев и водоемов. Да будет так!

Каждого, кто посягнет на девочку младше шестнадцати зим, будет казнен на дворцовой площади. Я отменяю этот закон вашего бывшего царя!

Толпа притихла лишь на миг, взорвавшись воплями протеста и несогласия.

- Варвар! - камень плюхнулся у его ног. - Убийца!

Кассий с трудом овладел собой. Слова ударили его слишком ощутимо. Развернувшись, он направился к запряженной квадриге, дабы добраться к до кораблей флотилии по побережью. Внезапно путь ему преградила пожилая женщина с растрепанными волосами и красными от слез глазами. В ней с трудом удалось узнать ту самую достопочтимую матрону, что вчера так яростно оберегала от его вторжения покои погибшей принцессы. Он вздрогнул от ее спокойных, но режущих сильнее меча слов.

- Я прощаю тебе твою варварскую сущность, великий воин, причинившую столько горя всем нам и смерть моей милой Элигии.

Кассий отшатнулся и с силой хлестнул лошадей, запряженных в квадригу, дабы унестись прочь из этого города, взятие которого не принесло ему ничего, кроме душевных терзаний.

Спустя семь круговоротов он получил известие о жестокой смерти царя Антона. Его требования были учтены в полной мере, гибель беглого предателя не была легкой. Кассий велел привезти его голову в Гарбер и повесить на площади для наглядности. Но и это не утихомирило пылающий огонь в его душе.

Слово "варвар" преследовало его теперь постоянно, незаслуженное, злое, несправедливое звание, присвоенное народом, который своей жестокостью и жизненным укладом сам недалеко ушел от дикарей...

******

Полуденное солнце припекало, но шелковый полог, натянутый в саду у водоема, защищал от его палящих лучей. Элика расслабленно потягивала фруктовый сок, и, то и дело, оглядываясь по сторонам, ожидала Керру.

Подруга задерживалась. Принцесса предполагала, что она прибежит как обычно, пытаясь пригладить растрепавшиеся волосы и пощипывая щеки, и без того румяные от прикосновения щетины Домиция Лентула. Будет прятать тот жизнелюбивый довольный блеск своих черных глаз и немного недоуменно слушать ее рассказ о прошедшей ночи. Наверняка, подобные вещи давно стерлись из ее памяти.

Элика проснулась всего две меры масла назад. Сказалось напряжение ночи и игры сознания, ставшего на защиту рассудка своей обладательницы. И она боялась признаться себе, что единственная душевная травма состояла даже не в насилии − она смутно помнила, как он брал ее, и даже не в принуждении к ласке, которой обучали только рабынь, и уж никак не благородных женщин Атланты. Страшным было то, что так предательски дрогнули ее колени, когда он силой заставил ее на них опуститься...

Принц отсутствовал. Снова охота, пояснила Амина. На этот раз почему-то без участия Домиция Лентула. Элике показалось, что все понимают значение этой охоты, кроме нее самой. Это осознание пришло к ней вместе с завистью к свободе и вседозволенности Кассия на фоне ее абсолютной неволи. Наверное, она даже простила бы ему эту ночь, если бы он соизволил взять ее с собой на охоту. Но кто же доверит арбалет бесправной пленнице? И где гарантия, что у Элики не дрогнет рука и не возникнет желания превратить в дичь его самого?

Принцесса, подняв небольшое опахало из резных костяных пластин и больших черных перьев, потрясла им на уровне своего лица. В Атланте она никогда не замечала жары, может, на это просто не оставалось времени. Бирюзовое платье любимого фасона Керры открывало плечи, спасая от удушливого зноя.

Девушка провела пальцами по искусанным губам. И тут же отдернула руку, испугавшись странного ощущения, от которого кровь еще сильнее побежала по венам, а сердце заколотилось, словно в преддверии опасности. И это чувство было скорее приятным, хоть и не понятым до конца.

Ощущение чужого взгляда укололо в спину. Элика резко повернулась, ожидая увидеть Керру, и сдвинула брови от удивления. В семи шагах от нее замерла белокурая рабыня Терида с амфорой на плече. Стояла и просто поедала глазами принцессу - с любопытством и несформировавшейся решительностью.

Элика кивнула, давая понять, что та может подойти. Девушка словно опомнилась и поспешно подбежала к импровизированному столику, украшенному фруктами. Поставила амфору и поклонилась, пряча глаза и нервно покусывая нижнюю губу.

- Госпожа, - ее пальцы дрожали. - Леди Керра велела принести вам черного бесхмельного вина, она скоро придет сюда.