Неприкаянный - Харт Хелег. Страница 71
- Как это так? - гном не спешил убирать руку с рукояти кинжала.
- Родился такой, - процедил я. - Ты чего так разнервничался? Не понимаешь, что если бы не этот разговор, он бы нас не отпустил?
- В том-то и дело, - копатель упрямо выгнул шею. - Как-то слишком хорошо всё звучит!
- Слишком хорошо? В каком это месте? Что он убьёт нас при следующей встрече или что считает бесполезным запечатывать Врата?
Гном громко сопел. Понял, что не сможет поймать меня лжи, но и верить не спешил. Эта его упёртость начала меня раздражать.
- Подеритесь, что ли, - язвительно вставила Лина. - Самое время и место.
- Кто я, по-твоему? - насмешливо прищурился я, глядя на гнома сверху вниз. - Соглядатай? Диверсант? От кого, от этих Теней что ли? Пораскинь мозгами, Кир! Я не виноват в том, что понимаю любую речь, и понятия не имею, откуда у меня эта странность. Но это правда. Если бы я хотел тебе соврать, измыслил бы что-нибудь поубедительнее, потому что это самая неправдоподобная ложь, которую можно придумать.
Кир ещё посопел и, наконец, вздохнул.
- Когда эти твари вылезли из Врат, они не стали с нами разговаривать, - сказал он значительно спокойнее. - А стали сразу убивать.
- Потому что прежде вы отправили к ним вооружённые отряды. Я бы на их месте тоже расценил это как агрессию. - Брови гнома снова сошлись, поэтому я поспешил пояснить: - Я их не выгораживаю. Просто ты не чувствовал того, что чувствовал я во время разговора. За что бы ты ни хотел их наказать, Тени уже наказаны на тысячи лет вперёд. У них тут случилось что-то такое, на фоне чего ваша беда выглядит как незначительные трудности. В вашем случае, по крайней мере, всё обратимо. А для них уже давно всё конечно. Они злы и жестоки, но только потому, что у них ничего кроме злости больше и не осталось.
- Не думай, что я во всё это возьму и поверю.
- Да я и не думаю. Просто так было бы проще. Я уверен, что он не солгал ни в чём. Вопрос только в том, думаешь ли ты, что я лгу?
Кир задумался.
- Это не имеет значения, - сказал он. - Всё равно мы уже направляемся туда, куда он нас отправил. Значит, пойдём дальше, как шли. А по пути как раз будет видно, насколько ты прав.
Я не ответил, но гном и не нуждался в ответе. Он молча закинул мешок за спину и пошёл дальше. Лина посмотрела на меня осуждающе и двинулась следом. Мне ничего не оставалось, кроме как вздохнуть и идти за ними. Я-то знал, что не ошибся, но как убедить в этом остальных?
Шлем Кира недоверчиво буравил меня неподвижным взглядом змеиных глаз.
* * *
На труп мы наткнулись спустя каких-то полчаса. Он лежал в конце очередного полупустого зала, на плавной лестнице, ведущей к выходу. Перед нами лежал средних лет мужчина, одетый по-походному, но я мгновенно опознал в нём чародея - только у него могли быть такие холёные руки и волосы.
Как ни странно, мертвец вовсе не походил на мёртвого. Лицо спокойное, глаза полуприкрыты. Точь-в-точь как у человека, прилёгшего отдохнуть и задумавшегося о том о сём. На теле я не заметил ни одного повреждения, даже поза казалась бы вполне естественной, не лежи труп на ступеньках. Мне приходилось прежде видеть живых, похожих на мертвецов, но мертвецов, похожих на живых - никогда. Признаться, довольно жуткое зрелище.
- Явно клиент Тени, - сказал гном после краткого осмотра тела.
- Веришь теперь? - я с трудом оторвал взгляд от лица несчастного.
- То, что он не солгал в одном, не значит, что всё им сказанное - правда.
- Выглядит целым, - подала голос Лина.
- А ты думала, его порвёт на части? - Кир усмехнулся. - Тени убивают тихо. Взрывают разум, уничтожают дух. Вот уж не знаю, что лучше - получить ножом по горлу или вот это.
- Лежит он тут всего ничего, - сказал я. - Даже твари не успели оприходовать. Часа три, может четыре назад он ещё был жив. Как думаешь, кто остальные?
Кир посмотрел на меня исподлобья, и я добавил язвительно:
- Конечно, если Тень не солгал про остальных.
- Двое гномов явно копатели. Скорее всего, нанялись проводниками. Что за люди - понятия не имею. Ваш брат обычно держится от Глубин на расстоянии слухов.
- Этот - точно чародей. Остальные, вероятно, тоже.
- Тогда тем более не знаю. У нас живёт двое магов-отступников, которых Меритари загнали в угол. С ними у нас взаимовыгодные отношения, так что последнее, чего они хотят - это лезть на Глубины. Самих Меритари наши и на арбалетный выстрел не подпустили бы. В подземелья можно попасть и в обход города, но эти штольни без проводника тоже не найти. Если это кто-то с поверхности, то могли пролезть по ним. Теоретически.
- Понятно, что ничего не понятно, - вздохнула Лина.
- Да уж, тут прям небывалый ажиотаж среди чародеев, - Кир повернулся к выходу. - Ладно, пошли, хорош трепаться.
Я посмотрел напоследок на мёртвого чародея. Почему-то захотелось его похоронить - наверное, потому что в столь враждебном месте даже чужой человек казался близким. В других обстоятельствах я бы так и поступил, или хотя бы сжёг тело, чтобы оно не досталось хищникам. Но в этот раз пришлось оставить мертвеца нетронутым. Слишком велик был риск обнаружить себя.
До спуска на тридцать третий ярус мы шли ещё пару часов. За всё это время нам не встретилась ни одна тварь. То ли нам катастрофически везло, то ли Тень и правда расчистил дорогу. В отдалении слышались жутковатые завывания, усиливаемые многократным эхом, но мы знали, что на безопасном расстоянии от их источника.
Крадучись мы достигли искомой винтовой лестницы. Исходящий из неё жар сбивал с ног. Кир велел нам обмотаться одеждой по самые глаза, чтобы не обжечься - мол, внизу будет ещё жарче. Он не преувеличивал. Уже здесь к стенам невозможно было прикоснуться, а жар от ступенек отлично чувствовался даже сквозь толстую подошву. Мы медленно преодолели сто двадцать одну ступеньку и очутились на площадке, зависшей над озером раскалённой почти добела лавы.
Из-за жара и яркого света глаза нельзя было открыть дольше, чем на секунду. Мы дышали сквозь ткань, но воздух всё равно обжигал горло, точно внутрь проскальзывали языки огня. С трудом сохраняя ориентацию в пространстве, мы с Линой двинулись вслед за Киром по каменному мосту, который привёл нас на другую площадку. Здесь обнаружилась дверь; гном распахнул её ударом ноги и, едва все вбежали внутрь, быстро захлопнул.
В коридоре, в котором мы оказались, тоже было жарко, но даже не вполовину так сильно, как на мосту.
- Понял теперь, почему другой вход искать не вариант? - спросил копатель, сдёрнув повязку с лица.
Я понял, но решил не отвечать - тоже избавлялся от нагревшихся обмоток. Чтобы промочить пересохшее горло, отпил из мехов - словно хлебнул из недавно закипевшего чайника. Если бы тот мост оказался в два раза длиннее, нас бы просто высушило по пути, как каплю воды на сковородке.
- Это и был тот самый Огонь Глубин? - спросила Лина, приложив ладони к щекам.
- Нет, Огонь чуть дальше, - Кир тёр опалённые брови. - Сверни мы направо от двери, вышли бы как раз на спуск к нему. Там такой здоровенный круг из Базальта, на который если сесть, то можно свесить ноги прямиком в лаву.
- И что там такого, ради чего стоит жариться живьём? - я наслаждался «прохладным» воздухом.
- Там живёт феникс, - ответил гном тихо. - Живёт, умирает, опять живёт, опять умирает.
- Феникс? - Лина даже забыла о своих ожогах. - Настоящий?
- Самый что ни на есть. Я один раз его видел. Он тогда как раз начал выгорать.
- Выгорать? - я тоже заинтересовался.
- Да. Говорят, он вылупляется из белой лавы. Видели, какая яркая? Чем ярче она светится - тем ближе рождение феникса. Потом вся эта белая лава стекается к Базальтовому кругу, и в нём раскрывается огненный цветок. Из него и вылетает Феникс. Вылетает и начинает разгораться. Он горит всё ярче и ярче, пока собственный огонь не начинает его пожирать. Это и называется «выгоранием». Так он умирает. А ещё во время выгорания он поёт. Уши вянут, честно говоря, от этого звука. Как будто из тебя самого жилы вытягивают. Сначала у феникса крылья выгорают, потом хвост. Он падает, продолжает рассыпаться пеплом и всё поёт. А может - воет, трудно разобрать... Смолкает только когда у него шея выгорит. Дальше умирает молча. Пока совсем не рассыплется. А потом в лаве опять раскрывается цветок - и всё по новой.