Красный Царицын. Взгляд изнутри (Записки белого разведчика) - Носович Анатолий Леонидович. Страница 18

Советские власти держат бригаду бывшего войскового старшины в черном теле и бригада, сравнительно с другими соседними частями Сиверса [56] и Киквидзе нищенски снабжена всем необходимым, В то время как у тех же Сиверса и Киквидзе имеются и броневики и по десятку легковых автомобилей, у Миронова в бригаде ничего подобного не было и не предвиделось к получению в скором времени.

Подобное отношение к бригаде Миронова есть результат известной подозрительности советских властей по отношению к казачьим частям вообще, а в данном случае к достаточно большой части, состоящей под начальством, как никак, а все-таки — «бывшего офицера», по своему характеру мало считающегося с советской властью и достаточно популярного в своей бригаде.

Подозрительное и недоброжелательное отношение высших мира сего к Миронову и его бригаде, отзывается и на отношении к нему его соседей. У Миронова хронические нелады с Киквидзе, с остальными постоянными или временными соседями Миронов тоже мало стесняется не только заглазно, но и при встрече. Поэтому сам Миронов весьма не популярен и в среде его «товарищей-командиров». Все ясно чувствуют, что «войсковой старшина» что-то замышляет, на что-то надеется, к чему-то стремится…

В советских верхах — люди не без зависти, а общий уклад не без больших интриг, а потому характер Миронова портится не по дням, а по часам, нервность увеличивается в той же пропорции и… результаты, надо полагать, не заставят себя долго ждать… Миронов окончит свою карьеру в красной армии.

* * *

Бывший вольноопределяющийся Киквидзе начал карьеру в январе 1918 года, когда из председателей дивизионного комитета попал на должность начальника дивизии. С тех пор Киквидзе, то пропадая, то снова выплывая на поверхность моря большевизма, стоит во главе той или другой советской военной организации. Он по национальности грузин и около него всегда находится изрядное количество его соотечественников. Дивизия его знаменита настолько, что в советских кругах вместо реквизиции говорят — «киквизиция», и сообразно изменяют это понятие и дальше в том же роде: «киквизнул, киквизировал!..»

Дивизия грабит феерически, но хитрый начальник ее всегда от награбленного спешит уделить кое-что и голодающим советским деятелям, и главным образом, Москве.

Так было и в начале сентябрьского наступления дивизии от Елани. Киквидзе, взяв Мачеху и окрестные станицы, и награбив значительное количество всякого имущества немедленно послал в Москву особый поезд с мукой и зерном в подарок от дивизии. Такими средствами хитрый грузин твердо держится на своем месте и, несмотря на целый ряд его тактических самых грубейших ошибок, советская власть терпит Киквидзе и те ненормальности, которые имеются в дивизии. У него совершенно нет комиссаров, и он от них не зависит. Правда, у него есть многочисленные друзья из весьма знатных совдепцев, которые очень часто навещают его, как, например, братья Гузарские, которые состоят в совнаркоме. Благодаря этому и главное потому, что сам Киквидзе, конечно, много умнее и даже много сообразительнее в военном деле, нежели Сиверс, его дивизия, несмотря на частые неудачи, стоит на хорошем счету у большевистского начальства. Дивизия была в армии Антонова-Овсеенко, знакомая Ростову и Новочеркасску по ее «киквизации», а потому очень хорошо снабжена всем необходимым и возит за собой многочисленные запасы награбленного богатства.

Сам Киквидзе храбрый человек и появляется лично в самых опасных местах.

До конца октября 1918-го года дивизия Киквидзе была наиболее стойкая и наиболее способная к маневрированию в регулярном смысле этого слова.

Сам Киквидзе любит командовать не только своей дивизией, но и всеми остальными частями, которых находились по соседству с ним. Эта особенность Киквидзе приводила всегда к крупным недоразумениям между ним и его соседями. Особенно он не ладит со своим левым соседом Мироновым. Скандалы между Киквидзе и Мироновым приняли затяжной и часто весьма комический характер. Так, например, в штабе юго-западного фронта в октябре прошлого года было несколько телеграмм от Миронова к Киквидзе и обратно. Стоили эти телеграммы свыше 10 тысяч рублей, так как они были адресованы по 15 и более адресам. В них «вожди» попросту переругивались между собою. В штабе долго решали, кто должен платить за эту частную корреспонденцию.

Киквидзе — один из наиболее энергичных и дельных в военном смысле начальников дивизий на фронте от Воронежа до Царицына включительно, но он же и один из наиболее бессовестных разбойников и грабителей. Это он разграбил конские заводы Харьковской губернии и Донской области. Без сожаления портил он лучших заводских производителей и забирал ценных маток под седла своих товарищей; в его кавалерийских полках, особенно под командным составом — выдающиеся лошади.

* * *

Из остальных лиц командного состава на донском фронте фронте надо указать на командира бригады Захаревича, бывшего подполковника.

Это совершенно особый тип красного командира, народившийся лишь в самое последнее время на почве или хронического недоедания, или по отсутствию каких-либо нравственных устоев.

Весь нравственный и умственный багаж такого командира состоит в знании военного «Полевого устава». Это и по внешности и по внутреннему содержанию совершенно забитые люди, как они были забиты и в старое время. Им все равно перед кем сгибаться: был ли это старый «Держиморда», будет ли это новой формации «военный комиссар», прямой ставленник Троцкого. Вечно приниженный, вечно боящийся каждого комиссара, этот тип красного командира может оказаться достаточно вредным ибо, не сочувствуя всему происходящему, он тем не менее старается и лезет вон из кожи, чтобы получить милости вый кивок, не говоря уже о хорошей аттестации от какого либо незначительного комиссарика.

Наиболее опасными и совершенно непонятными типами являются типы, подобные молодому капитану Ролько [57], окончившему в 17-м году сокращенный курс Военной академии. Полные воинского духа, с утрированной отчасти дисциплиной все время титулующие старых генералов: «превосходительствами». Эти бывшие офицеры, вне всякого сомнения, но только не большевики и даже им не сочувствующие, но в глубине своей души попросту ярко настроенные против своего комиссарского начальства, они, тем не менее, служат большевистскому правительству так, что, даже опытному глазу конспиративного работника, очень трудно разобрать, какие причины руководят ими в настоящих их действиях. Единственными и самыми простыми причинами могут быть: отсутствие настоящей военной школы и воспитания и жажда возможности в таких молодых годах играть достаточно выдающуюся роль.

Однажды пришлось слышать такую реплику, поданную одним из подобных типов.

«Ну, что ж, что я работаю здесь. Куда деваться. А если придут добровольцы — сдадимся без боя, им тоже нужны люди».

К чести нашего офицерства надо сказать, что такие типы — редкие единицы, но они приносят большой, часто непоправимый вред всему делу освобождения родины от засилья большевиков.

4. КРАСНАЯ АРМИЯ

«Бывшие офицеры»

Старая армия перестала существовать примерно с подписания Брест-Литовского позорного мира [58]. До этого подписания еще были уголки, где оставались призраки частей и признаки повиновения.

С этого самого момента начала существовать Красная армия, которая начала первые свои шаги приблизительно с момента взятия большевиками Киева в феврале 1918 года [59].

В марте этого же года красная армия начала отступление под напором немецко-украинских сил, с того времени, собственно, началась ее официальная история, с этого времени интересно проследить, как она видоизменяла свой облик. Весь период, который ведет непосредственно к теперешней борьбе, будет рассмотрен только постольку, поскольку он будет необходим для уяснения общего состояния красной армии, которая стоит твердо и относительно достаточно упорно сражается за чуждые ей интересы, которые ее руководители маскируют различными большевистскими лозунгами.