Полуночная звезда (ЛП) - Лу Мари. Страница 12
Ночной камень. Янтарь. Лунный камень.
Раффаэль смотрии на три светящихся камня. Ночной камень — ангел Страха. Янтарь — ангел Ярости. Лунный камень — святая Моритас.
Независимо от местонахождения, Рафаэль чувствует себя в океане. Прикосновение Преисподни, бессмертная энергия богини Смерти и её дочерей. Рафаэль хмурится еще больше, когда идет к столу и вглядывается в воду в стакане. Чистая, сияющая светом, но за ней — призрак смерти во плоти. Неудивительно, что энергия ощущается так неправильно.
Подземный мир просачивается в мир живых.
Рафаэль трясет головой. Как такое возможно? Царство богов не соприкасалось с человеческим миром — бессмертию не место в смертном мире. Единственная связь между магией богов и миром живых — лишь драгоценные камни, вялые остатки того, к чему прикасались руки бессмертных богов, когда они создавали мир.
И Молодая Элита, добавил сам Рафаэль, его сердцебиение участилось. И наши богоподобные силы.
Даже стоя здесь, отворачиваясь от этой загадки снова и снова, он обнаруживает, что смотрит в сторону камеры Энцо, где задержался призрак его принца, после того, как его вытянули из Преисподни. После того, как вырвали из Подземного мира.
Молодая Элита, вырванная из бессмертного царства и брошенная к смертным.
Глаза Рафаэля округлились. Подарок королевы Мэв, воскрешение Тристана и Энцо… может ли это быть причиной всего этого?
Он идет к своим сундукам и вытаскивает несколько книг, раскладывая их в ненадежную кучу на столе. Его дыхание становится редким. Он представляет воскрешение снова и снова — ночь во время шторма на арене Эстенции, появление Аделины под маской Мэв, скрытой под капюшоном мантии, взрыв темной энергии, которую он почувствовал в воде арены, пришедшая откуда-то из потустороннего места. Он думает об уходящем из глаз Энцо свете.
Прежде, богиня Смерти наказала целые армии, взяла реванш над принцами и королями, что стали слишком высокомерны перед лицом верной смерти. Но что случиться, если Молодая Элита, смертное тело, обреченное повелевать силами богов, один из самых сильных в Элите, которого Рафаэль когда-либо встречал, был забран из её царства? Сможет ли это разорвать материю между живым и мертвым?
Рафаэль читал до поздней ночи. Он игнорировал все стуки в дверь весь день, но сейчас это прекратилось. Вокруг него разложены книги, многочисленные тома мифов и историй, математики и науки. Каждый раз, когда он переворачивает страницу, свеча на столе мерцает, будто собирается погаснуть. Он ищет конкретный миф — единственное время, когда бессмертный мир прикоснулся со смертным, единственный миф, о котором он слышал.
Наконец, он находит его. Лаэтес. Ангел Радости. Рафаэль замедляется и читает вслух, шепча каждое слово.
— Лаэтес, — бормочет он, — ангел Радости, самое драгоценное и любимое дитя богов. Возлюбленное настолько, что он стал таким высокомерным, считая, что лишь он один достоин восхваления. Его брат Денариус, ангел Жадности, вскипел в обиде от этого. Одной ночью Денариус скинул Лаэтеса с небес, обрекая его ходить по миру, как человек, сотню лет. Ангел Радости упал со света небес через тьму ночи в смертный мир. Содрогания от его падения рябью послались через всю землю, но потребовалось больше сотни лет, прежде чем последствия воплотились. В мире появился дисбаланс, яд бессмертия прикоснулся к смертным.
Голос Рафаэля утих. Он прочитал это снова. В мире появился дисбаланс.
Яд бессмертия прикоснулся к смертным. Его палец двинулся вниз страницы, быстро скользя к концу истории.
— … доколе Лаэтес может смотреть вверх, в небеса, с места, где боги коснулись земли, и ступить туда снова с благословением каждого из богов.
Он подумал о кровавой лихорадке, волнах чумы, которые породили Элиту.
Кровавая лихорадка. Раскол между мирами. Эти бедствия стали следствием встречи бессмертного и смертного — последствия падение Лаэтеса. Он подумал о силах Элиты. Об Энцо, возвращенного в смертный мир после посещения царства бессмертных.
Как он не увидел этого раньше? Как не увидел эту связь до этого момента?
До того, как яд в океане дал ему подсказку?
— Виолетта, — пробормотал Раффаэль, поднимаясь со стула. Она поймет — она первая почувствовала яд в океане. Он накинул верхнюю одежду и поспешил к двери. На ходу он подумал о том, как впервые проверил силы Аделины, как они отреагировали на Преисподню, разбив стекло лампы и разбросав бумаги с его стола.
Эта энергия похожа на Аделинину, сказала Виолетта, когда ее ноги коснулись воды в океане.
Если все, о чем он подумал — правда, им не только придется встретиться с Аделиной снова… они будут нуждаться в её помощи.
Когда Рафаэль свернул за угол и вошел в холл, где находилась комната Виолетты, он остановился. Перед дверью уже стояли Люцента и Мишель.
Рафаэль замедлил шаг. Даже с такого расстояния он мог ощутить беспокойство за дверью Виолетты.
— Что такое? — спросил Рафаэль.
— Мы услышали стоны, — сказала Люсента. — Это звучало не как человеческий плачь… Рафаэль, это был самый ужасный звук, который я слышала.
Рафаэль обратил внимание на дверь Виолетты. Теперь он тоже может это слышать, глубокие стоны, заставляющие сердце сжиматься. Он не звучит как Виолетта. Он глянул на Мишеля, который покачал головой.
— Не хочу этого видеть, — бормочет он, его голос мягок. Рафаэль распознал страх в его глазах, желание избежать представления, которое он слышал.
— Оставайся здесь, — нежно говорит Рафаэль, положив руку на плечо Мишеля. Затем он кивает Люценте и заходит в комнату.
Виолетта не спит, или так кажется на первый взгляд. Темные волны ее волос пропитанны потом, пряди прилипли ко лбу, ее руки обнажены и бледны даже на фоне ночной сорочки, ее пальцы отчаянно сжимают ткань постельного белья. Её глаза открыты, Рафаэль замечает, что она не подозревает, что он и Люцента стоят рядом с ней, в ее комнате.
Но больше всего их внимание привлекли отметины, покрывающие её руки.
Эта девочка, Элита, которая не имела ни одной отметины, теперь отмечена пятнами, растягивающимися по всей коже. Они похожи на синяки, черные, синие и красные, неправильные метки, пересекающие друг друга, тянутся по ее рукам. Они растягиваются вверх к ее шее и исчезают под тканью сорочки. Рафаэль подавляет вздох.
— Кажется, она не совсем в сознании, — говорит Люцента. — Вчера она была в порядке — ходила вокруг, разговаривала, улыбалась.
— Он была уставшей, — ответил он, проводя рукой в воздухе над ее телом, вспоминая, как устало выглядела её улыбка. Нити ее энергии путались, сплетались и расплетались. — Я должен был почувствовать это прошлой ночью.
Но даже он никогда бы не догадался, как резко это могло случиться, как Виолетта могла пойти в кровать без всяких меток Элиты, а пронуться утром так, словно она была избита. Были ли это причиной того, что она побывала в ядовитом океане? Все приходит чтобы уйти. Мысли наполняют его голову, даже когда он пытается игнорировать их. Это тот же самый феномен, который опустошает кости Люценты, это же убило Лео, обратив его ядовитую силу против него самого же, и то, что, в конце концов, произойдет с оставшимися нами. Побочный эффект имеет прямую связь с ее силой. Виолета, чьи способности однажды защитили от отметин, как у других, теперь столкнулась с обратным — ее сила злобно повернулась к ней.
Рафаэль трясет головой, изучая её энергию. Она умрёт. И это случится раньше, чем с остальными из нас.
Мне нужно сообщить Аделине. Нет другого выбора.
Он выпрямляется и глубоко вздыхает. Когда он говорит, его голос спокоен и не дрожит.
— Принесите мне перо и пергамент. Мне нужно послать голубя.
Глава 7
Аделина Амутеру
Они говорят, что она ненавидела всех в целом мире, кроме мальчика с колокольни.