Феникс в пламени Дракона. Часть 3 (СИ) - Соколов Сергей Владимирович. Страница 40

Женщина взрогнула, но моментально совладала с собой.

— Что? — она изобразила недоумение. Весьма умело изобразила, надо отдать ей должное. Хорошая актриса.

— Ты встречалась с человеком по имени Левьен. И передала ему информацию, — лицо Дирижера было каменным, голос — пустым и невыразительным. — Имя агента, которого мы якобы отправили в Ксаль-Риум. Маэстро проследил за тобой.

— Что? — Мари оглянулась на ле Нэя. — Он пытается обвинить меня? Это ложь!

— Я все видел собственными глазами, — холодно сказал Адриан. — Порт, камера хранения номер 388.

— Он только говорит, будто бы видел! — Мари по-прежнему обращалась не к нему, к Дирижеру. — Но он лжет. Он пытается отвести подозрения от себя! Венсан…

— Замолчи, Мари! — перебил Дирижер. — Ты и так сказала достаточно.

«Венсан? — мысленно прокомментировал ле Нэй, начиная понимать. — Значит, вот в чем дело?»

Отношения подобного рода между агентами были запрещены, но, похоже, Дирижер не устоял. В этот момент ле Нэй ему даже сочувствовал. Он не был слишком удивлен, поняв правду. Ле Нэй не назвал бы Мари красавицей, но что-то в ней, безусловно, было. Должно быть, она умела нравиться мужчинам. И воспользовалась этим. Но Дирижер… Такого ему не простят. Седьмой Отдел не знал снисхождения к агентам, виновным в провале важных поручений, и былые заслуги в зачет не идут. Хуже того, Мари знала большую часть людей, работавших в его ячейке, а значит, наверняка уже знают и ксаль-риумцы. Имена, внешность, легенды — всё! Пугающая перспектива.

Мари опустила взгляд, глубоко вздохнула, затем, словно сбросив с плеч невидимый груз, выпрямилась.

— Прекрасно, — сказала она, не пытаясь больше притворяться. — Что теперь?

— Зачем, Мари? Что тебя подтолкнуло к этому? — спросил Дирижер. В его голосе угадывалась затаенная боль. Похоже, женщина значила для него действительно многое. Как глупо с его стороны…

— Зачем? — повторила она. — Вы чужаки в Геаларе, изгои, но я жила здесь, когда Агинарра оккупировала Виктэр! Вы можете ненавидеть Республику, вы — потомки сбежавших дворянчиков — а я здесь выросла. Я видела, на что похожа жизнь под властью северян, и не позволила бы вашим хозяевам снова ступить на землю Геалара!

— Красивые слова, Мари, — голос Дирижера ожесточился. — Но только слова. Ты работала не на геаларцев, не на «Омбрей». Мы знаем это. Ты передавала информацию ксаль-риумцам. Вернее, продавала. Тебе просто нужны были деньги, не так ли?

— Думате, что хотите, — устало сказала Мари. — Вы оба. Мне все равно. Я знаю, что живой вы меня отсюда не выпустите.

— Как многое ты успела сообщить ксаль-риумцам? Что выдала им? Меня? Маэстро? Остальных?

— Вы ничего от меня не услышите, — Мари отвернулась. — Мне хорошо известно, как действует Оркестр. Живых свидетелей вы не оставляете.

— Мы можем договориться, — возразил Дирижер. — Твоя жизнь в обмен на откровенность.

— Не говори глупостей! — женщина коротко, диковато рассмеялась. — Я слишком долго с вами работала, чтобы поверить в такое! Я в вашей власти. Делайте, что хотите, но говорить я не стану.

— Мы можем тебя заставить, — заметил Дирижер. — Не думай, что я буду колебаться.

— Делай, что хочешь, — повторила Мари.

Дирижер смотрел на нее и молчал. Ле Нэй ждал. Секунды тянулись невероятно медленно, вязко. Он не пытался считать, сколько времени прошло. Почему-то казалось, что слишком много, но, наконец, Дирижер медленно кивнул.

— Очень хорошо. Ты сделала свой выбор, Мари. Даво, оставляю это на вас, — он резко развернулся и вышел.

Мари не пыталась ни сопротивляться, ни бежать. В ее глазах было отчаяние. Женщина все понимала и смирилась с неизбежным. Ле Нэй достал револьвер и большим пальцем взвел курок. Сухо щелкнул механизм, провернулся барабан.

— Только одно, — сказал он. — Фарсо Дежан. Ты подставила его намеренно, или он работал с тобой?

Мари горько усмехнулась и покачала головой.

— Хочешь, чтобы я подтвердила, что твой друг на самом деле был предателем? Надеешься успокоить свою совесть, Маэстро? Нет, я не скажу тебе. Это уже не имеет значения.

— Может, и так, — ле Нэй нажал на спусковой крючок, и выстрел прогремел в тесной каюте. Женщина упала сразу, без звука. Ле Нэй опустил руку с пистолетом и выстрелил еще раз. На душе было исключительно погано. Почему-то, когда он, выполнив приказ Дирижера, стрелял в Фарсо, он не чувствовал себя так мерзко. Он поспешил покинуть каюту и почти бегом поднялся на верхнюю палубу, затем по старой лесенке покинул корабль.

Дирижер стоял в тени ржавого корпуса. При звуке шагов он обернулся, но не стал задавать очевидный вопрос. Вместо этого отвернулся в сторону, заложив руки за спину.

— Мари работала почти со всеми в ячейке, — сказал он негромко. — Знала каждого. Лицо, имена. У нее было достаточно времени, чтобы передать все сведения ксаль-руимцам.

Ле Нэй промолчал. Это была очевидная угроза. Нет — катастрофа. Вся группа оказалась под ударом. Им безумно повезло, что на Костюмершу вышли ксаль-риумцы, а не геаларцы. Если бы она передавала сведения людям из «Омбрей», с Оркестром давно было бы покончено. Но отношения между ксаль-риумцами и геаларцами были сложными, и «Омбрей» вовсе не была в дружбе с имперской секретной службой. Это спасло Оркестр он немедленного краха, но они все равно танцуют на струне, натянутой над пропастью. Сегодня ксаль-риумцы молчат, но что придет им в голову завтра, предугадать невозможно.

— Мы провалили дело, — констатировал очевидное Дирижер. — Я провалил. Я обращусь к командованию. Затребую эвакуацию. Вы и все прочие покинете Республику.

Ле Нэй кивнул, чувствуя внутри странную пустоту. Это была действительно катастрофа, но выбора нет. Оркестр, работавший, казалось, так успешно, придется ликвидировать, а затем создавать с нуля что-то новое. Что касается ле Нэя, конечно, для него найдется другая работа. Возможно, даже в Геаларе. Седьмой Отдел выждет какое-то время и снова зашлет его в Республику, с новой легендой и под новым именем. Человек его талантов всегда где-то нужен.

— Что вы будете делать? — спросил он у Дирижера. Вообще-то говоря, тому возвращаться в Агинарру уже нет смысла. После такой неудачи, за которую он в ответе, пустить себе пулю в висок могло быть лучшим выбором.

— Ничего такого, о чем вы подумали, — холодно ответил резидент. — Я смирюсь. Пойдемте, Маэстро, здесь нам больше нечего делать.

«Похоже, нам больше нечего делать в Республике», — мысленно договорил ле Нэй, последовав за Дирижером.

— Творец и все десять пророков его, мучеников! Вы были правы насчет местной флоры и фауны, коммодор, — посетовал Артуа Мориоль. — Еще немного, и сам здесь превращусь… в мученика.

Ученый-геаларец помассировал левое запястье. Ладонь и запястье были туго перевязаны. Вчера вечером Мориоль умудрился напороться на шипы какого-то местного растения. Врач вытащил из его руки полдюжины зазубренных крючков и обработал рану дезинфицирующим составом, но рука все равно воспалилась. Тагати даже пожалел, что взял его с собой, Мориоль слишком ценен, чтобы подвергать его риску. Но знания геаларца могли пригодиться. Он продолжал работать с картами, стараясь насколько возможно сузить район поисков, и кое-каких успехов добился.

«И все же, возможно, я слишком поторопился, — упрекнул себя Тагати. — Этот район небезопасен, следовало бы выждать некоторое время».

Армия свободников уже отступила дальше на юг, но отдельные отряды еще скрывались в местных джунглях, устраивая засады на агинаррийцев и солдат Военного Правительства. С Тагати и Мориолем был сильный отряд: восемь автомашин. Четыре были полноприводными вездеходами, четыре других — полугусечными грузовиками, прикрытыми легкой броней и вооруженными пулеметами. С Тагати и его группой было пятьдесят человек, и не просто солдат, а бойцов из отборных отрядов «Кайтен» — лучшие из лучших в агинаррийской армии. Но даже при всем этом, коммодор не был уверен, насколько разумно он поступил, отправившись на поиски столь поспешно.