Агнесс и серебряные швабы (СИ) - Гаан Лилия Николаевна. Страница 10
- С чего вы это взяли? - пленница едва не заплакала от облегчения.
- На донжоне нет его орифламмы. Видимо, граф куда-то срочно отлучился!
Таких больших замков девушке ещё не приходилось видеть: настоящая каменная твердыня! Высоченные стены когда-то имели всего лишь одну четырехугольную башню донжона, а потом к ней постепенно начали пристраивать большие и малые помещения караульных башен, часовню, людские службы. В центре двора вырос господский палас, и его отгородили от хозяйственного двора ещё одной стеной. И теперь всё это вместе превратилось в такой причудливый архитектурный ансамбль с изощренно запутанными лестницами и переходами, в котором человеку несведущему легко было заблудиться.
В огромном приемном зале их встретила графиня Берта фон Геттенберг - хрупкая, нежная женщина с серыми глазами и огромным животом будущей матери. В окружении своих дам она блуждала среди выставленных напоказ трофеев из Крайца, с откровенной скукой разглядывая содержимое сундуков.
- Зигфрид, - обрадовалась женщина пасынку, - наконец-то! Мы уже все глаза проглядели!
И она лукаво покосилась на смуглую, также беременную черноволосую женщину, стоявшую чуть поодаль. Очевидно, это и была жена Зигфрида.
- Я спешил, - заверил младший фон Геттенберг мачеху и супругу, - но обоз - дело неспешное и хлопотное! Пользуясь случаем, я хочу вам представить фройляйн Агнесс.
- Да-да, - с досадой отмахнулась графиня, словно девушка была докучливой мухой, - мой супруг предупредил нас о девице. Ей выделено помещение в западной башне!
И она тяжело, всей грудью вздохнула:
- А твой отец нас опять покинул: какие-то дела то ли в Тюрингии, то ли в Баварии... я не поняла! Но ты же его знаешь - граф собирается в путь моментально, и никогда нельзя понять: куда направляется?!
- Наверняка, у графа были серьезные основания покинуть любимую женщину! - уважительно поклонился Зигфрид мачехе. - Он всегда скучает по своей красавице жене!
Агнесс тихо стояла за его спиной, с тоской осознавая, что в этом доме свои порядки, давно и прочно сложившиеся отношения, и ей придется туго, пытаясь хоть как-то к ним приноровиться. Уже сейчас, наблюдая за поведением двух молоденьких женщин, девушка догадывалась, что это отнюдь не самые приятные дамы на земле.
Комната, которую выделили пленницам, находилось как раз над караульным помещением. Когда-то через неё проходила крутая лестница, по которой на стену поднимались дозорные. Впоследствии лестницу убрали, а помещение разгородили хилой перегородкой на две части, забив их различным хламом. Теперь же одну из кладовых освободили для девиц фон Крайц. Тесная и мрачная каморка из не оштукатуренного камня мало подходила для жилья. Около узкой затянутой промасленной бумагой бойницы притулилась жесткая лежанка, на стене висело распятие, а в угол слуги едва втиснули сундук с нарядами. Но неунывающая тетка вовсе не расстроилась.
- Отдельная комната - это совсем неплохо, - радовалась она, - у нас дома мы жили вместе с пятью девушками!
Агнесс со светлой грустью вспомнила свою уютную и теплую спальню, устроенную над каминной комнатой, где рядом с ней действительно спали и тетка, и близкие девушки. Там они занимались рукоделием, болтали, слушали страшные сказки и истории. Как же было хорошо и весело!
- Здесь мы повесим какой-нибудь кусок ткани, и от стены не будет так нести сыростью, а вот тут... Со временем, может, вышьем гобелен?!
Дверь распахнулась, и в комнату втащили отцовский резной стул.
- Мессир Зигфрид распорядился поставить его сюда!
Когда дверь за слугами закрылась, Агнесс с облегченным вздохом опустилась на знакомое сидение.
- Что в сундуке? - деловито поинтересовалась она.
- Не знаю,- пробормотала тётка, кидаясь к сундуку. - Мне не разрешили выбирать вещи: мессир Зигфрид распоряжался сам.
На самом верху лежала материнская Библия - самая дорогая вещь в Крайце. Странно, что захватчики решили оставить её ограбленной девице!
Дальше шли несколько штук добротного разноцветного сукна, кусок темного дамаста и отрез златотканой парчи, а также шелк трех цветов для вуалей, и никаких платьев! Да и ткани явно не из кладовых Крайца!
Женщины растерянно переглянулись, переведя взгляд на свои порядком потрепанные и пропылившиеся платья.
- В таком виде нас не пустят даже на кухню, - в кои-то веки проявила здравомыслие тетушка. - Может, они просто перепутали сундуки? И занесли нам чужие вещи?
- Это наша Библия, - вздохнула Агнесс, с натугой поднимая тяжелую книгу. - Здесь на полях заметки, сделанные рукой матери...
В семье Беатриче считали нужным учить столь необходимой негоциантам грамоте не только мужчин, но и женщин.
- Это нужно, чтобы тебя не обманывали торговцы и всякие ловкие пройдохи, - пояснила мать Агнесс, также усадив её за учебу. - Мужчинам, чтобы защищать свои земли, не особенно пригодится грамота, но нам без неё нельзя.
Вот так и получилось, что ни барон, ни его сыновья книжной премудростью головы себе забивать не стали. И только Агнесс читала материнскую Библию домочадцам в долгие зимние вечера, переводя мудреные латинские обороты на родной язык.
Надо сказать, что такое положение вещей было нормальным для той эпохи. Женщины из знатных семей зачастую получали более лучшее образование, чем вечно занятые турнирами и бранными подвигами мужчины.
Ткани, конечно, были хорошими, но не могли заменить женщинам собственных платьев.
- Передайте мессиру Зигфриду, что нам занесли не наш сундук! - в конце концов, позвали они служанку.
Графский сын не заставил себя ждать.
- Всё правильно, всё верно, - успокоил он женщин, - ваши наряды пострадали во время взятия замка, были разорваны и испачканы... - виконт смущенно развел руками, - к тому же королева Алиенора ввела новую моду на женские платья! Мой отец распорядился, чтобы вам выдали ткань, завтра придут портнихи, и вместе вы сошьете новый гардероб, в котором не будете чувствовать себя неловко!
Что же, пришлось проглотить и это!
Более близкое знакомство с графской семьей состоялось уже после того, как они приоделись в новые туалеты.
Неожиданно Агнесс понравился фасон, введенный в моду английской королевой.
Блио состояло из лифа, широкой ленты, акцентировавшей талию, и длинной юбки с разрезами по бокам. Оно подчеркивало стройность и, плотно облегая грудь, живот и бедра, делало женскую фигурку весьма изящной.
Дама Берта отдыхала в окружении близких дам и невестки в своей огромной спальне, порядочную часть которой занимала широкая кровать под алым бархатным балдахином, расшитым графскими леопардами. Стены комнаты были оштукатурены и покрыты светлой краской, по которой тонкими красными линиями мастеровые нанесли рисунок, изображающий кирпичную кладку. Женщины с рукоделием в руках притулились поближе к окну и слушали наигрывающего на лютне пажа. В центре группки восседала, капризно держась за чрево, графиня и с видимой скукой слушала музыку.
Взгляд сиятельной дамы, брошенный на двух пленниц, не выразил ничего кроме раздражения, что её потревожили.
- А, это девицы Крайц, - лениво процедила она, - наконец-то... Мой супруг решил, что время до замужества вы проведете в нашем доме, поэтому можете присоединиться к дамам. Бездельничать не получится: в доме всегда много работы. Будете шить, и иногда выполнять мои поручения.
Но в результате за шитьем с остальными дамами сидела только Луиза, её же племянница, сбиваясь с ног, бегала с поручениями сумасбродной графини по всему замку.
Графине Берте хотелось то вина, то яблок, то сыру. Она часто просила девушку проводить её в отхожее место, а иногда жаловалась на изжогу и посылала к замковому капеллану за святой водой.
В обязанности Агнесс также входило таскать за ней по всему дому шкатулку с рукоделием. Для девушки, плохо ориентирующейся в таком запутанном месте, это был нелегкий труд, поэтому к ночи у неё ныли натруженные ноги. Зачастую вынужденная исполнять какой-нибудь очередной каприз графини Агнесс оказывалась без обеда, и хорошо, если тетка могла утаить для племянницы хотя бы кусок хлеба с сыром. Но больше всего девушку утомляла даже не необходимость кружиться вокруг беременной дамы дни напролет, а очевидная ненужность и бесполезность её работы.