Валлиста (ЛП) - Браст Стивен. Страница 13

Когда Лашин ушел, я воздал должное жареной дичи с начинкой из недозрелых фруктов, вешенок и каплуна; могло быть и повкуснее, однако Лойош и Ротса сочли приемлемым. Вино подали уже в бокале, так что я не мог прочесть название на этикетке, но оно было насыщенно-красным и хорошим.

"Если мы вернемся на кухню, Лойош, там по-прежнему не будет никаких следов, что ею пользовались."

"Ага."

"Думаешь, мы когда-нибудь поймем, что тут происходит?"

"Надеюсь, босс, или я так и не обрету покоя. Продолжим исследования, или нам все-таки поспать?"

"Думаешь, я сейчас смогу заснуть, Лойош?"

"Вероятно."

Я задумался.

"Пожалуй, ты прав."

Сон мне и правда был необходим.

Пробудил меня запах клявы. Она стояла на тумбочке рядом с кроватью. Я слез с кровати на пол, добрался до бокала с клявой и попробовал. Примерно как со вчерашним ужином - бывало и получше, но пить можно. На столе меня ждали несколько небольших круглых хлебцов с дыркой посередине - когда-то я такие пробовал, когда леди Телдра еще была леди Телдрой, - обжаренные и намазанные маслом. Я предпочитаю более плотный завтрак, когда удается таковой добыть, но бывало, что приходилось обойтись вообще без завтрака, так что нынешний я счел не худшим вариантом. Джареги сидели в изножьи кровати и, по-моему, ожидали, пока я проснусь, чтобы они также могли подкрепиться. Вероятно, Ротсе о необходимости подождать напомнил Лойош, но спрашивать я не стал.

Некоторое время я посвятил хлебцам и кляве. Бывало, мне приходилось открывать глаза и сразу же иметь дело с каким-нибудь асоциальным типом еще до того, как разум включится в работу; однако если выпадает такая возможность, я предпочитаю завтракать спокойно. А еще мне вдруг стало неуютно, когда я понял, что кто-то со всей этой едой проник в помещение, а я так и не проснулся.

"Это был Лашин, - сообщил Лойош. - Я не спал."

"Тогда ладно."

Клява была лучше, чем кофе, что я пил вчера; впрочем, клява всегда лучше, чем кофе. Нет, я серьезно.

- Ладно, - проговорил я вслух.

А для Лойоша добавил:

"Что теперь?"

"С каких это пор моей работой стало..."

"Ага, ага."

Встав, я использовал по назначению ночной горшок, плеснул водичкой в лицо и оделся. Проверил, чтобы все сюрпризы, которые я ношу с собой далеко не так много, как в былые дни, - были на месте. И как раз хотел уже выйти в коридор, как за дверью раздался хлопок. Я открыл; там был Лашин.

- Так, - сказал я, - доброе вам утречко.

"Лойош, за нами наблюдали?"

"Магией - нет," - отозвался он.

- Доброе утро, господин, - проговорил Лашин. - Не хотите ли еще клявы?

Я покачал головой.

- Как там двери?

- Боюсь, по-прежнему закрыт?.

- А потайной ход?

- Сударь?

- В таких замках всегда бывают потайные ходы. Их вы проверяли?

- Господин, если здесь такой и есть, он потайной.

- Хм. А если я тут прогуляюсь на разведку?

- Господин, мне поручено попросить вас оставаться здесь, пока не решены сложности с дверьми.

- Прекрасно, - кивнул я, - возражений нет. Ваша просьба услышана.

И протиснулся мимо него, повернув сперва направо, а потом налево, направляясь в сторону кухни и тех мест, что уже успел повидать, чем бы они ни были.

- Сударь? - Лашин догнал меня, почти отбросив скованную походку.

- Не беспокойтесь, - объяснил я, - просто утром я всегда любил прогуляться. Может, наткнусь на какое-нибудь здоровенное белесое уродливое чудовище и пообщаюсь с ним.

Он сглотнул.

- Я вынужден настаивать...

- Конечно, - согласился я, - я был бы весьма разочарован, если бы вы этого не сделали.

- Пожалуйста, господин.

- Вы действительно не хотите, чтобы я исследовал особняк?

Он кашлянул. Вероятно, пытался придумать, как отметить на этот вопрос, не сообщив мне никакой информации. Кстати, интересный момент. Я ведь, по сути, чем занимался раньше, да и теперь не оставил этого занятия, в отличие от прежней профессии? Вытягиваю информацию у тех, кто ее имеет, а для этого необходимо определить наилучший подход к каждому. Люди - и драгаэряне - на самом деле все разные. С некоторыми работает хорошая взбучка или иная форма "убеждения", других приходится обманывать, третьи легко уступают ласке и уговору. И что кому подойдет, не всегда заранее видно.

Но с Лашином я просто прислонился к стене, скрестив руки на груди, и проговорил:

- Если вы не хотите, чтобы я тут разгуливал, может, поговорим?

Он поерзал на месте:

- Что вы желаете знать, сударь?

Мне, конечно, было интересно понять, почему иногда я "сударь", а иногда "господин", но этот вопрос мог подождать до лучших времен.

- В этом месте полно такого, что я не понимаю, так что просто выберите сами любой момент и объясните его.

- Господин, я...

- Ладно, давайте так. Вы не желаете говорить ни о чем. Каждый раз, когда я пытаюсь что-то выяснить, вы столбенеете как... в общем, замираете на месте и молчите как каменный. Но вот то белесое нечто - странное чудовище, чем бы оно ни было, - я всего лишь сказал, что намерен его поискать, а у вас забегали глаза, левая рука дернулась и, судя по движению кадыка, пересохло во рту. Итак, в чем же дело? Почему именно это для вас личное?

Он невидяще уставился в пространство, но кажется, даже это потребовало определенных усилий. Я поудобнее уперся в стену, улыбнулся и изобразил терпеливое ожидание.

Наконец Лашин покачал головой.

- Что ж, - проговорил я, - как хотите. Вы ничего не обязаны рассказывать мне. - Я крутанул запястьем, и в мою ладонь скользнул кинжал.

Я мог бы просто извлечь второй из поясных ножен, но трюк с появлением оружия "словно из ниоткуда" обычно дает эффект. Он тихо пискнул и попытался продавить спиной стену - глаза широко раскрыты, губы плотно сжаты, зубы стучат.

- О, не бойтесь, - сообщил я, - я не собираюсь причинять вам вреда.

Он смотрел на меня так, словно не верил этим словам. Зря. Я выпрямился, подбросил кинжал в воздух, поймал его.

- Просто меня сильно расстраивает, когда я не получаю ответов на свои вопросы. Поэтому я, пожалуй, найду лорда Атранта и перережу ему глотку, мне от этого станет легче. Прошу меня простить.

Я сделал шаг, и он воскликнул:

- Нет!

- Хмм? - я остановился и повернул голову.

- Пожалуйста.

- Тогда расскажите, почему вы так расстраиваетесь, когда я спрашиваю об этом. Я ведь не прошу выдать какую-то военную тайну - просто хочу понять, почему вас это так волнует.

Я, конечно, мог бы сейчас поэтически описать, как я наблюдал за внутренней борьбой в его глазах, и все такое; но - нет. Никакой борьбы. Он сломался.

- Хорошо, - сказал он. - Это потому, что в том, что случилось, был виноват я.

- Продолжайте, - кивнул я.

Процесс вытягивания информации у того, кто знает, как ее не выдавать, включает в себя, во-первых, поиски нужного инструмента, а потом подходы со всех сторон, так и этак, используя уже известное для получения того, что пока не выплывало на свет. Но с типами вроде Лашина все проще: как только такие начинают говорить, они раскалываются полностью, до донышка, и надо лишь вычленить из потока информации именно то, что нужно, и в правильном порядке. А сейчас мне не пришлось волноваться и на этот счет, из него просто все выплеснулось.

***

Вам следует понять, сударь, что служба является нашей семейной традицией. Даже в последнее правление Дома Иссолы, когда многие мои соплеменники получили владения и жили с них как высокородные, моей семье этого не выпало. Для нас величайшей отрадой всегда былы служба другим.

Большая часть моей родни погибла во время Катастрофы, но я сам и еще кое-кто тогда был в Герцогствах, и потому прямых ее последствий мы избежали. Мы странствовали, мы искали тех, кто выжил и в чьих хозяйствах необходимо было навести порядок. В итоге ближе к концу Междуцарствия хотя, конечно, тогда мы не знали, что оно вскоре закончится, - драконлорд по имени Кана основал почтовую службу, чтобы принимать и передавать послания, и так я и узнал о Хаустауне. А вскоре после того, как я прибыл туда, предыдущий дворецкий оставил свой пост и я занял его место, на каковом с тех пор имею честь пребывать. Честь, господин, и если мне позволено будет сказать, также и отраду. Как говорила моя мать, хорошо что-либо делать - это хорошо, и хорошо сделать что-либо - это тоже хорошо, и это разные хорошо. Мне отраду доставляет скорее первое. Это помогает вам понять картину, сударь?