Сердце Дракона. Нейросеть в мире боевых искусств (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой". Страница 73

Деревянный, артефактный ворон работал по принципу рации.

— Ты же сам хотел приключений, — пожал плечами Хаджар.

Они шли от лагеря в сторону леса, поэтому пока в скрытность не было никакой необходимости. Вот когда окажутся за периметром, у границы, тогда придется смотреть в оба. Кто знает сколько своих скаутов уже заслали кочевники. Рыщут те теперь по лесам, занимаясь точно такой же работой, какую поручили Хаджару.

— Приключений, демонское ты отродье, а не путешествия к собственной казни.

— Все будет нормально, Неро.

— Да я даже не сомневаюсь! — рявкнул парень, поправляя тюк. — Я просто недоволен тем, что я уже выяснил в каком из борделей есть близняшки и ты мне так сильно обломал.

— Ну, может тебе кто-нибудь из кочевниц приглянется.

— Из дикарок? — Неро внезапно остановился и задумался, что-то вспоминая. — Демоны, у меня еще ни разу не было дикарок!

Он обогнал Хадажра и, обернувшись, прокричал через плечо:

— Поторопись, Хадж! А то мало ли нам не достанется!

Хаджар улыбнулся.

Неро мог жаловаться сколько угодно, но на деле он изначально не был против пойти в разведку. Просто “поломался” для приличия. А в реальности они оба, будто безумцы, улыбками приветствовали новое приключение.

Пока шли до леса, обсуждали преимущества дикарок и их тренированных упругих тел, над телами более мягкими, но зато — фигуристыми. Пришли к выводу, что Неро все же обязательно сводит Хаджара в бордель. Тот лишь пожал плечами, поудобнее перекидывая тесемки тюка.

У “складских” удалось, под приказ Генерала, выбить провианта на неделю. Так же благодаря наглости и языкастости Неро, они взяли несколько разрывных снарядов, немного горючей смеси и еще по мелочи. В итоге, собравшись в путь, они стали больше походить на диверсантов, чем разведчиков. Хотя, по сути, оба были простыми пехотинцами. Разве что числящиеся в элитной её части — Догаровской.

Добравшись до леса, перевязали тесемки тюков так, чтобы получились своеобразные рюкзаки. Намазали себя глиной, стараясь отбить прилипший в лагере запах пота и гари.

Неро, по науке Хаджара, заменил сапоги на сплетенные на скорую руку лапти. Обмотали их тканью, смазали изделия все той же землей и тут же её стряхнули. Этого было достаточно, чтобы сбить запах и не закрыть “обувь” коркой, которая бы трескалась и шумела.

Покрепче приторочили все, что могло издавать какой-либо звук и, убедившись в том, что оба понимает сигналы друг друга, подались в лес.

Тот приветствовал их привычными этому часу криками пением птиц, шорохом листвы и далёкими криками животных. Густой и темный, он был еще более непуганным чем, тот, что закрывал собой Весенний.

Кто в здравом уме, кроме новоявленной разведки, ринется в приграничный лес. Здесь уж, наверняка, если не зверь задерет, так кочевник с бандитом разденут.

Кроны, не такие густые, как обычно, пропускали достаточно света, чтобы не напрягать глаза. Столпы света то и дело ласкали толстые стволы деревьев, делая их едва ли не медными.

В мягком, еще влажном мху, слегка утопали ноги создавая впечатление, что они шли по дорогому ковру, а не по земле.

Запах болота, доносящийся с запада, слегка нервировал, но к нему быстро привыкаешь.

— “Смотреть. Два глаза. Четыре стороны.” — отпальцевал Хаджар, предупреждая чтобы товарищ следил в оба.

— “Добыча. Живая” — показал Неро.

Хаджар задумался. Нужен ли им был так называемый “язык”? Сам Хаджар языка дикарей не знал, и очень сильно сомневался, что в нем хоть немного понимал Неро.

Стоило поинтересоваться.

Хаджар уже поднял руку чтобы спросить, в прямом смысле — на пальцах, как понял, что не знает нужного знака. Да уж, язык Робина и других охотников деревни Долины Ручьев подходил для преследования зверя, но не человека. В этом языке жестов не существовало нужных для подобной ситуации обозначений.

В итоге, задумавшись, Хаджар показал на свой высунутый язык и потом — на Неро.

Тому хватило всего нескольких секунд, чтобы понять, о чем спрашивает товарищ.

В итоге Неро показал:

— “Нет”.

Как и ожидалось, Неро так же не знал языка дикарей. Если у них вообще существовал единый язык, а не сотня различных диалектов. Племен-то там столько, что проще повеситься, чем сосчитать. В юго-восточных степях яблоку от этих племен упасть не где. Куда не плюнь — территория какого-нибудь Д’Зах’нура-или-фура-а может-лура-гура-зумра и так далее.

Примерно так их племена назывались.

Язык сломаешь, мозги свернешь.

— “Добыча. Мертвая”, - просигналил Хаджар, давай понять, что пленные им не с руки.

После чего следующие часов десять они передвигались по лесу тихо и бесшумно. Каждый раз, когда они видели каких-либо животных, даже если это были слабые и старые — легкая добыча, то огибали их стороной.

В это раз в лес они пришли за несколько иной добычей. Так что следы тварей воспринимали лишь как сигнал к тому, что нужно сменить направление. Увы, за все это время, они не нашли ни единого намека на присуствие в лесу других людей.

К вечеру они смогли преодолеть достаточно приличное расстояние. Перед тем как привязать к себя к верхним ветвям деревьев — забрались на верхушку и оценили обстановку.

Солнце уже клонилось к западу, стремясь исчезнуть в Море Снов. Морю, по размерам, превышающим совокупный размер всех океанов на Земле. Если верить карте Южного Ветра. За ним находилась одна из тех больших организаций, держащих под контролем сразу несколько империй.

Интересно, а кто контролировал Дарнас?

Но мысли об этом тут же исчезли, стоило только Хаджару посмотрел на горный хребет. Под ало-золотым небо, он выглядел как пленный зверь, готовы в любой момент подняться над землей и растерзать небеса.

Горы казались так близко, что можно было подумать, что до них лежал всего день пути.

На самом же деле Хаджар знал, что им предстояло идти еще не меньше двух. Все дело в простом оптическом обмане. Ведь чем больше горы, тем ближе они кажутся. Как бы двусмысленно это ни звучало.

Примотавшись на ночь к веткам, они быстро заснули. Не было смысла договариваться об очередности дозора. На стадии Формирования их чувства были развиты настолько, что они бы все равно проснулись окажись поблизости кто-то чужой.

Утром им вновь пришлось обмазываться землей. Душ из неё так себе. Грязи на теле только прибавилось, но вот запах пота постепенно уходил.

Еще примерно четыре часа, таясь среди ускользающих теней, они двигались по лесу. Наверное, нормальные разведчики передвигаются исключительно ночью, вот только Хаджар не хотел рисковать. Слишком уж много в ночи рыщет хищников, как двуногих и четвероногих, чтобы ставить под угрозу миссию.

Ведь их целью был не “язык” (которого, в случае чего, они бы и обратно в лагерь доставить бы не смогли), а очный подсчет вражеских войск.

Но человек рассчитывает одно, а судьба имеет привычку планировать другое.

Ко второму закату, у самого подножия гор, они заметили отряд кочевников. Сложно было понять дозорные это или собирающиеся в путь «коллеги» по цеху.

Впервые Хаджар видел дикарей вживую.

Выглядели они как обычные, сильно загорелые, черноволосые люди. Высокие мужчины с приплюснутыми носами и массивными нижними челюстями. Они связывали волосы в несколько кос, вешая на них разноцветные бусины. У каждого — разные цвета и количество.

Так они мерили свои ранги — бусами.

Женщины у них были миниатюрными. Чуть выше чем по нижнее ребро Хаджару. Одеты все в самодельные куртки и штаны, сшитые из шкур и кожи животных. Слегка раскосые глаза, высокие лбы.

И бронзовая кожа, опаленная солнцем степей.

Основное оружие — короткий, быстрый лук и изогнутая сабля.

Отряд, навьюченный тюками, шел в лес. Всего человек девять, из которых три — женщины. Они несли снаряжение на ровне со своими мужчинами.

— “Добыча”, - Хаджар подал знак идущему позади Неро.

Они сразу рухнули в ближайшую канаву. Неро достал из-за пазухи подзорную трубу и, прикрыв стекло “козырьком” от попадания солнца (чтобы не бликовало), вгляделся.