Выбор (СИ) - Зверев Павел Александрович. Страница 26

Я чувствовал своего голема и теперь мог спокойно выдохнуть. Половина дела сделана, нужно придумать, где оставить маму и двигаться на встречу. Не знаю, каким образом эта сволочь меня выследил, и я совершенно не представлял, где мама будет в безопасности. Времени на раздумья не было, поэтому я поймал такси и отвез маму в свой гостиничный номер, на который навешал целую кучу различных плетений. Что-то мне подсказывало, что энергия мне не пригодится, а своей интуиции я привык доверять. Посмотрев на часы, я убедился, что еще не опаздываю, и с трудом, но все-таки пересилив себя, вновь ушел вглубь слоев. Я надолго запомню эти неприятные ощущения, которым подвергся после выхода в реальный мир, единственное радовало, сфера истинного огня может защитить меня от этих эффектов, правда и энергии на это уходит просто море.

Отмахнувшись от воспоминаний, я оскалился и из моего горла раздался рык. Ярость наконец-то выплеснулась наружу и нашла свою цель. Я рванул вперед и купол, что поднимался от рунического круга, лишь бессильно зашипел, когда я прорвал его словно старую тряпку. Надо отдать должное этой вобле, среагировал он молниеносно и молнией ушел от моей атаки. Именно что молнией, он превратился в ослепляющий сгусток шаровой молнии и переместился немного вбок, а я ощутил, как жгуты полностью сдавили моего голема и как только они нарушили оболочку и кровь выплеснулась на них, я услышал громкий крик боли. А нехрен настолько крепко связывать себя со своей магией, я, конечно, понимаю, что так он усилил свою чувствительность, но и воздействовать на него стало проще. Этой секунды его бездействия, мне хватило, чтобы приблизится к нему, и полоснуть по его спине своими когтями, разрезая попутно какую-то нелепую магическую защиту. Новый крик его боли бальзамом пролился на мою душу, но от второй атаки он снова успел увернуться и переместился ближе к двери, явно намереваясь догнать мою сестру. Взмах руки в прыжке и острейшие когти перечеркивают шаровую молнию, и убийца кубарем полетел по полу, раскидывая вокруг себя капли крови. Следующий мой рывок прервался ярчайшей вспышкой света и грохотом падающего потолка, пришлось еще больше ускорять свое восприятие и уворачиваться от падающих обломков. Попутно я схватил воблу за плечо и с силой кинул в стенку, прямо на металлический штырь. Уже в полете этот выродок успел кинуть в меня что-то вязкое и темное, от чего моя одежда принялась шипеть и распадаться, но дальше действие его магии не пошло. Мой толчок придал его телу ускорение, но он снова превратился в молнию и успел-таки увернуться от прикосновения с метрическим штырем. Я кинулся за ним следом, но, похоже, до него дошло, что меня не взять магией и в меня полетели различные обломки и куски арматуры, что он стал бросать посредством магии. Хорошая попытка, но я двигался намного быстрее этих снарядов и, оказавшись рядом с ним, в момент, когда он вернул себе человеческий облик, я мощным замахом разорвал ему грудь. На этом все должно было закончиться, но синеватый туман, что вырвался из его раны, не позволил мне вонзить когти глубже, создавая вокруг тела воблы подобие уплотненного воздуха. Сжав руку в кулак, я со всей силы ударил в голову убийцы, от чего вновь отправил его в полет и прыгнул за ним следом. Его тело падало на пол, а я уже летел на него сверху, чувствуя, как темное пламя покрывает мои десятисантиметровые когти. В этот раз его ничего не спасло, и моя ладонь крепко сжала его горло, а в его глазах я увидел страх, который очень меня порадовал. Я рывком поднял его с пола, удерживая в своей руке, и с силой насадил его на металлический штырь, который насквозь пробил тело воблы. Не медля и секунды, я просто сломал ему обе руки, продолжая наслаждаться его криками. Он снова попытался сотворить магию, но вонзившиеся в его плоть когти, отбили у него желание и он замер, опасаясь пошевелиться. Медленно, я вытащил свои когти из его тела, и наблюдал, как его кровь сочится из множества порезов.

Сейчас он не вызывал ничего, кроме презрения. Висев поломанной куклой на штыре, он пытался прожечь меня взглядом, но меня это не заботило. Я задумчиво посмотрел на свои горящие пламенем когти, и немного помедлив, вновь вонзил их в его плоть. Вновь его крик и я вдоволь насладился им. Он попытался что-то сказать, но я сильным ударом кулака не позволил ему это сделать. Мне не нужны его просьбы, мольбы или крики, все это лишнее и не имеет значения.

— Сейчас ты умрешь, — просто сказал я, глядя ему в глаза. — Не стоило тебе трогать мою семью, за это ты поплатишься и душой.

Ощущать его страх было приятно, а на последнем слове он даже затрясся и вновь попытался что-то сказать, но это все было бесполезно. Я сделал шаг назад, поднял свою руку к его глазам, и более не медля, вонзил ее в живот вобле, а там, сквозь его внутренности добрался до сердца и, сжав, вырвал его из груди. Последний хрип затухающего разума пронесся по складу, и все погрузилось в тишину. Его сердце под действием черного пламени высохло и осыпалось прахом на пол, а я опустил руку и уже спокойно выдохнул. Насаженное на штырь тело, с поломанными руками и разорванной грудью, тряпкой висело над землей. Подождав пару минут, я уже было подумал, что обойдемся без сюрпризов, но что-то посмертное все-таки было. Из его тела стал выходить бледно зеленый тусклый свет и формировать перед телом прозрачный шар, который набухал и становился все ярче. Подождав секунд десять, я вонзил свои когти в эту субстанцию и услышал шипение рассерженной кобры, а от шара стал исходить темный дым. Мое пламя словно утихло, но спустя секунду разгорелось с большей яростью, полностью выжигая всю эту магию. Не будет у него воскрешения, не будет у него и перерождения, мое черное пламя полностью уничтожило его душу, чего я собственно и хотел. Разбираться о том, почему я могу его использовать в этой форме, я буду потом, да и вообще, черный цвет огня, наводит на некие мысли, о которых мне еще предстоит подумать.

Окинув все помещение взглядом, я убедился, что здесь никого больше нет и, бросив последний взгляд на тело убийцы, который больше никого не убьет, пошел к выходу. Из всей одежды, на мне остались лишь прожженные джинсы, да и те держались на честном слове. Все остальное было сожжено той магией, что он выпустил на меня, но это уже не имело значения. Правда мне теперь лучше никому не попадаться на глаза, пару дней, пока чешуя не начнет уходить. Сейчас же я не могу использовать магию, хоть и стал практически полностью к ней неуязвим. У всего есть свои минусы, правда, что за темное пламя я так и не понял, но, то, что это не магия, я уверен. Потихоньку я стал успокаиваться, и моя злость ушла на второй план, правда вот душевное спокойствие придет не скоро, если вообще придет, уж слишком невеселые мысли витали в моей голове.

Выйдя из склада, я увидел Катю, она стояла совсем рядом и тихонько плакала, можно было без всякой магии почувствовать ее страх. Увидев меня, она рванула ко мне, и крепко вцепившись, зарыдала уже в голос. Я нежно обнял ее и стал гладить по голове и говорить всякую чепуху, лишь бы отвлечь ее от плохих мыслей. Она даже не отреагировала на мой внешний вид, ни испугалась, ни отшатнулась и это меня радовало. Меня и самого еще немного трясло, все-таки эта тварь успела знатно потрепать мои нервы. Идти по городу, в таком виде, да еще без доступа к магии, было не лучшей идеей. Единственное, что радовало, так это то, что на дворе ночь и мало кто горит желанием гулять при луне. Я крепко обнял сестру, и мы вдвоем направились прочь от этого места, она совершенно ничего не соображала, и только мое присутствие рядом не позволяло ей совсем раскиснуть. Где-то примерно за час мы добрались до моей комнаты в гостинице, по дороге мы активно избегали чужого присутствия, если магии у меня не было, но обостренные слух, зрение и обоняние, все еще были при мне, это и позволяло спокойно обходить различных разумных. Оказавшись в моей комнате, я уложил Катю рядом с мамой, напялил на себя первую попавшуюся мастерку и сел в кресло, рядом с ними. Девушка уснула практически сразу, и совсем скоро я услышал ее мерное дыхание и ровное биение сердца. Мама тоже спала, и проспит еще сутки точно, так что можно не волноваться. Завтра днем нужно будет отправить их домой, а пока мне самому нужно немного отдохнуть.